Тафгай. Книга 2 - [25]

— В том-то, Михалыч, и загадка, — очень серьезно произнёс молчун Коноваленко. — Иван выиграл на моих глазах с одними дедами чемпионат завода, а потом с моим «Торпедо» турнир в Череповце. А я всё голову ломал — ну не может такого быть? А тут вон оно как получается.

— Завод, — захохотал Бобров. — Череповец! Мужики, вы меня извиняйте у меня сейчас дела. Давайте в следующий раз я к вам на рыбалку в Горький заскочу. — Сева встал и протянул руку Сергеичу, прямым текстом намекая, что пора и честь знать, то есть сваливать по добру.

Коноваленко пожал ладонь легенды спорта, я тоже. И мы, как опущенные в одно плохо пахнущее место, потёпали в прихожую.

— У вас, Всеволод Михалыч, во дворе коробка хоккейная, — я продолжал цепляться за последний шанс. — Мы с Сергеичем там сегодня в хоккей играть будем до вечера. Мастер класс для детворы. Вы подумайте, пожалуйста, о том, что будущее можно изменить. Неужели хочется заканчивать с большим спортом всего через три года? Если что, то выходите на улицу.

— Да, валенки только отыщу с лыжами, чтоб в сентябре по асфальту рядом с вами бегать, народ смешить, — Бобров вновь громко расхохотался.

* * *

— Ещё полчаса и валим в Горький, — зло глянул на меня Коноваленко, защищая ворота «южных».

— Да, что-то долго Сева соображает. Как он с такой думалкой умудрялся и в хоккей играть, и в футбол? — Я посмотрел на часы, где маленькая стрелка уже подползала к семи часам вечера. Во дворе стало по-осеннему темнеть, даже детишки многие убежали учить уроки. — Итак! — Крикнул я оставшейся ребятне, — промышленный север против рабовладельческого юга, седьмой и последний период до первого забитого гола. Мои «северяне» ко мне на секретный тайм-аут.

Я собрал троих ребятишек у своих ворот, Коноваленко оставшуюся троицу сорванцов у своих. Если не принимать во внимание, что «похищение тренера» с треском провалилось, то поиграли сегодня от души, как в детстве. Купили две клюшки, здесь в «Детском мире» недалеко от «генеральского» дома, маленький резиновый мячик и всё, больше никакой экипировки для хоккея на асфальте не понадобилось.

Сначала я бегал по хоккейной коробке в брюках и рубашке, а затем так разогрелся, что рубашка отправилась следом за плащом в машину к Коноваленко. А вот Виктор Сергеич меня позабавил, полдня потел в своем выходном костюме, ведь не абы к кому приехал, а к лучшему другу. Но потом и он остался, как и я, в одних брюках и майке. Жильцы дома, которые прибегали ругаться, видя игрока сборной СССР, брали автографы, и какое-то время даже болели за одну из уличных команд. Среди зрителей появлялись и барышни, которые буравили мой бугристый мощный и потный торс немигающими взглядами. На что мой перевоспитанный голос в голове безмолвствовал. А что касается счёта на табло, то пять периодов выиграл я и мои пацаны, а один, мы специально отдали команде «южных», то есть ребятам прославленного советского голкипера.

— Парни, значит так, — я стал рассказывать последнюю комбинацию на сегодня. — Я выигрываю вбрасывание и откатываю тебе Игорёк, а ты на другой борт Юрке. И покатайте так друг на друга раза три. Потом мне на правый борт, по которому я пойду вперёд. И самый главный финт, ты Андрейка, оставляешь наши ворота пустыми и скрытно как мышка бежишь в атаку замыкать дальнюю штангу. Я соберу всех на себя и выкачу тебе на пустой угол. Лады?

— Лады! — Гаркнули разом пацаны.

Я с Коноваленко встал на точку, где мяч нам бросил местный дворник, который наверно уже проклял этот день, ведь мячик иногда улетал очень далеко и мы, бегая за ним, топтали дорогие его сердцу клумбы. Как и всегда вбрасывание осталось за мной. Я откатил на Игорька и толкнул Сергеича в бок, чтоб тот не расслаблялся.

— Мы с тобой в Горьком поговорим, — зло прошипел Коноваленко.

— Играть научись, совсем всю ловкость растерял, — улыбнулся я, открываясь для передачи на левый фланг.

И вдруг около этого левого фланга появился сам Всеволод Бобров. в плаще и кепке. От неожиданности я остолбенел, и мяч из-под клюшки выкрали пацаны команды «южных».

— Вынимай, — улыбнулся Сева.

Я оглянулся и точно, наш то вратарь в атаку убежал, как договорились. Поэтому в пустые ворота радостный Коноваленко закатил победную «банку». Команда «южных», подняв клюшки, закричала дружное «ура»!

— Поздно вышел, — пробурчал недовольно Сергеич. — Всё, уезжаем в Чикаго проездом через Горький.

— Я тут подумал, — замялся Бобров. — А может вы и правы. Я ведь как тренер второй сборной большую часть времени только и делаю, что кандидатов отсматриваю. А Чернышёв с Тарасовым имеют постоянную тренерскую практику. Я после 1967 года, когда со «Спартаком» выиграл чемпионат, больше по-нормальному и не тренировал.

— Всеволод Михалыч, я же полдня об этом и твержу! — Я стёр грязный от пыли пот с лица. — Появилась такая идея, чтобы вам не испортить репутацию, предлагаю первые три матча со «Спартаком», со СКА и с ЦСКА, вы с нами побудете как консультант. А исполнять обязанности главного будет пока Игорь Чистовский, который в этом году повесил коньки на гвоздь. Он же потом и станет вашим ассистентом.

— Поехали, нечего его уговаривать, — «забычил» Коноваленко, дёрнув меня за руку.