Тафгай 3 - [4]

- Пропуск пусть сначала предъявит! – Недовольно заворчала одна бдительная бабушка.

- Да вы чего? Устроили здесь архипелаг ГУЛАГ? Это же известнейший специалист в Союзе по спортивно-тайскому массажу! – Я в наглую потянул Ирину за руку через пока не зафиксированную «вертушку». – Вот из-за таких как вы «Голос Америки» и считает, что в СССР нет свободы, равенства и братства. Стыдно должно быть, бабушки!

И пока вахтёрши не опомнились я буквально полетел широко вышагивая своими длинными ногами, ведя за руку Ирину Понаровскую, ведь третий период, судя по раздающемуся шуму трибун уже начался.

- Ну, ты и сумасброд, - хохотнула певица, еле поспевая за мной. – А я хотела тебя в гости пригласить после игры. У меня любимая бабуля и старший брат - большие любители хоккея.

- Не получится, - я привёл немного запыхавшуюся девушку прямо за нашу скамейку запасных. – У нас самолёт через час сорок пять уже взлетает.

- Тафгаев! Ты вообще чего?! – Сева Бобров сделал очень большие глаза, увидев меня в обществе симпатичной девушки.

- Познакомься, Михалыч, это Ирина Понаровская солистка «Поющих гитар». Это легенда советского спорта Всеволод Бобров. – Я коротко представил главному тренеру молодую певицу. Затем шлепнул по каске Свистухина, который от любопытства почти свернул шею, а остальным хоккеистам показал нехилого размера кулак, чтобы от игры не отвлекались. – Ирина, постой пока вон там, с краю. Михалыч, моя смена?

- Твоя, твоя, - покачал головой Бобров.

Само собой чтобы выпендриться перед в будущем популярной певицей в первой же своей смене, я показал максимум на что способен. Протащил шайбу от ворот Коноваленко до ворот Шаповалова, и лишь в последний момент, решив всю славу себе не загребать, отпасовал на открытого «Малыша». И на сорок второй минуте счёт стал разгромным 0 : 4.

- Ну, ты и ходок, Иван, - заулыбался Боря Александров, когда мы поздравляли друг друга с успехом. – В Горьком у тебя одна, в Ленинграде другая.

- Иван у нас своего не упустит, - поддакнул Сашка Скворцов.

- Харе вам! С Женькой у меня всё серьезно, а с Ириной мы просто друзья, - смущённо пробормотал я, катясь на скамейку запасных.

На скамейке, сначала на меня пристально посмотрел Бобров, решая казнить или миловать, а затем со спины незаметно подошла Ирина Понаровская.

- Поздравляю, - улыбнулась она. – Можно спросить? Откуда у вас такая красивая форма? Яркая, оранжевая с мордочкой кота в центре?

- Это называется ребрендинг, - козырнул умным словом, которое услышал от меня, Боря Александров. – Считается, что коты приносят удачу, и теперь это наш логотип.

Вообще надо сказать новая хоккейная форма, произвела впечатление не только на Ирину. На фоне тёмно-синих со звездой и большими буквами СКА полинявших от бесконечных стирок шерстяных свитеров, в которых играли армейцы Ленинграда, мы выглядели как гости из будущего. А это совсем другое самоощущение, как будто ленинградцы хоккеисты второго сорта, а мы самого высшего. Конечно, это было не так. Играть в хоккей игроки СКА умели, но вот схема их игры и тренировочные методики давно устарели. Поэтому мы сегодня как никогда доминировали, а хозяева льда мучились. Дошло даже до того, что 57-ой минуте, когда счёт стал 0 : 5, шайбу забил вышедший на пару смен Доброхотов, Сева Бобров приказал третьей пятёрке и запасным идти в раздевалку и переносить наши вещи в автобус. А за минуту до конца матча вообще на льду остался доигрывать, вратарь Коноваленко, защитники Гордеев и Куликов, и я со своими «пионерами».

- Мужики! Не обижайтесь! У нас самолёт улетает, - я в одиночку полез пожимать руки игрокам СКА, когда прозвучала финальная сирена. – Спасибо за игру! Удачи вам в следующих играх! Николай Георгиевич, - я пожал руку тренеру ленинградцев. - Извините Севу Боброва, он со всеми в автобус убежал. Он просил сказать, что по поводу второй сборной СССР в декабре в Москве пообщаетесь. У нас там куча матчей. И вы там, кстати, со «Спартаком» играете. Удачи, мужики!

Последние слова я выкрикнул уже на ходу, спеша прямо в хоккейной форме в автобус. Так же на бегу попрощался и с Ириной Понаровской, встреча с которой меня, четно признаться, озадачила. К чему бы это?

Глава 2

Важнейший матч с ЦСКА, с самой титулованной командой в хоккейной истории СССР, волей календаря был назначен на вторник 23-го ноября. Накануне, 22-го числа главный тренер Сева Бобров собрал всю команду на базе «Зелёный город», чтобы хоть как-то проконтролировать некоторых слишком не уважающих спортивный режим хоккеистов.

Утром была проведена плановая тренировка на льду дворца спорта «Торпедо», все два час которой посвятили исключительно тактической отработке командных взаимодействий. Работа в позиционной атаке и нападение, атаки с ходу, игра в большинстве и меньшинстве, ловушка в средней зоне. И очень много уделили внимания броскам в касание после паса с одного края на другой, потому что заранее договорились не радовать прямыми «выстрелами» Владислава Третьяка, вратаря ЦСКА и сборной страны.

Днём, ещё тридцать минут вся команда дружно попотела, тягая железо в тренажёрном зале. И в пять часов дня Сева Бобров объявил всем свободное время, чтобы картёжники, доминошники и любители настольного хоккея могли вдоволь оторваться на этих своих пустых занятиях. А сам, Всеволод Михалыч, вооружившись удочкой, ведром и банкой с опарышами повёл меня на речку Кудьму ловить рыбку большую и маленькую. Я, конечно, долго отпирался, даже соврал, что у меня случился запор, но Михалыч, привыкший к моим выкрутасам, не поверил и чуть ли не в приказном тоне приказал топать следом. Тем более фигуристка Женька Соколова уехала до декабря на сборы в Минск, а других отговорок у меня просто не осталось.