Таежным фарватером - [27]
Древний город стоит на пороге новой истории. Надежды на огромное будущее его небезосновательны в связи с последними геологическими открытиями в Обь-Иртышском междуречье. Вот только опасение берет: достаточно ли точно определено место Тобольска в общей перспективе? Не снесут ли в пылу перестройки дома декабристов? Не доломают ли белокаменные соборы? Не исказит ли «модерн» каменные морщины тобольского кремля?
Пусть же нами руководит сама мудрость. Это поможет людям увидеть и осмыслить памятники прошлого. Сохранение нашего национального богатства должно воспитывать историческое мышление и сыновнюю привязанность к Отечеству.
«ВИЖУ ПЕСТРЫЙ БАКЕН!»
Ах, сибирский Дунай…
С тех пор как мы начали путешествие, пожалуй, никогда и нигде не испытывали большего наслаждения от плавания, чем на Иртыше. Всем взяла эта река. По-сибирски вольно плещется в берегах. Быстра на ходу. «Оседлав» ее стремнину, можно мчаться по течению наперегонки с ветром.
А как заманчиво звучат названия иртышских селений, прибрежных возвышенностей, островов и речек, что полнят могучий поток! В этих названиях слышится русская и татарская речь. То справа, то слева открываются устья речек с незатейливыми именами — Винокуриха и Соленая, Грязнуха и Глухая, Белокуйка и Черянка, Ербашка и Туртас. Порой, оставляя позади приземистые деревеньки, удивлялись не однажды благозвучию названий — Мессия, Маи, Кирсарайск, Уват, Саргачи, Базьяны.
Особую прелесть реки ниже Тобольска составляют, несомненно, иртышские кручи. Мы уже думали, что видели уникальный дар природы, когда проехали десяток километров вдоль отвесной стены Тобольской горы, неожиданно оборвавшейся Сузгунским мысом. Но скоро справа показался еще более живописный яр, увенчанный таежной гривой и ниспадающими с огромной высоты шлейфами светлых осыпей. Только оборвался этот яр, как за ним появился еще один. Плывем день, другой, третий, а справа тянется все тот же высокий барьер. Кажется, испугавшись могучего течения Иртыша, сама природа воздвигла величественные редуты. Если бы не было таких укреплений, куда бы ринулась шальная стремнина?
Бесчисленными прибрежными горами мы и мерим свой путь по Иртышу. У Спартаковской горы купаемся. В четвертом часу утра на плесе у Тальничного яра встречаем старый пароходишко, который толкает две спаренные наливные баржи. Это «Капитан», знаменитый тем, что первым совершил когда-то рейс с первой сибирской нефтью. У Кошелевой горы, над которой торчат острые пики елей, разглядели полосатый столб с цифрой «400», что значит: до устья Иртыша осталось четыре сотни километров. Шайтанский мыс дает нам ночлег. С заплеска Марьиной Гривы — небольшой площадки у подножия крутого берега — снимаем изумительную по красоте излучину Иртыша. А у деревни Демьянское, где высятся на противоположных берегах два одноименных яра, свирепых и могучих, как Сцилла и Харибда, делаем дневку.
В старину Демьянское славилось удалыми ямщиками, высланными из Тверской, Нижегородской и иных губерний, для того чтобы гонять почтовые тройки между Тобольском и Сургутом. История деревни освещена зловещими отблесками великого пожара, вспыхнувшего здесь пет сто назад и уничтожившего тайгу вокруг.
Три с лишним века этому поселению. Но место, где поставили первую церковь, лежит на левом берегу Иртыша. Смыла река и вторую церковь. Третью построили в километре от берега. И снова почерневшая от ненастья и времени деревянная колоколенка, что высится над крышами домов, оказалась на берегу. И к ней подбирается Иртыш. Целые поколения демьяновцев были заняты тем, что переносили дома подальше в тайгу, оставляя реке огороды, улицы, дороги и пашни. А берега рушились неотвратимо. За двести сорок лет, как утверждают исследователи, Демьянское переносилось уже трижды. От первоначального своего места оно отодвинулось километра на два.
Вот каков он, своенравный Иртыш, река без мелей и бродов! И это о нем поется в народной песне:
А он не внемлет песне-плачу. Мало ему своего русла. Тесно в привольной долине. Напирает богатырь упругой грудью то на правый, то на левый берег.
Когда стремнина ударяет о крутую береговую стену, не позавидуешь и камню. А берега тут не так уж и тверды — песчаник да глина. Трудно ли полноводному потоку справиться с некрепким яром? И уносит Иртыш с собой размытые береговые укрепления. Уносит целые горы. Оттого и мутен вечно.
Порой в долине Иртыша слышны громовые раскаты при ясном небе. То падают в реку иртышские кручи. По рассказам старожилов, при таком падении река расступается во всю ширь. Перед горой, рухнувшей в воду, образуется сухой перешеек поперек русла. Три волны в это время несут разрушение и гибель. Одна выходит из берегов и затопляет противоположный берег. Две другие, тоже полные опасности, устремляются вниз и вверх по реке. Горе рыбаку в тот час. Вблизи обвала весельную лодку волна разламывает пополам и нет спасения гребцу. В 1885 году паровую шхуну «Надежда», оказавшуюся рядом с обвалом, выбросило на берег, перевернув вверх килем. Самое безопасное место, как ни странно, у перешейка. Там бессильны в какое-то время все три грозных вала.
