Табу - [132]
— Должно быть, в тот момент тебе действительно пришлось несладко. Но почему ты не рассказала об этом мне?
Джесс проигнорировала ее слова и продолжила:
— Можешь понять, что испытала в ту минуту девочка-подросток, просто раздавленная этим известием? — осведомилась она, переводя на Рейли взгляд своих когда-то невинных, а теперь таких холодных и жестоких голубых глаз. — Можешь?
— Могу только представить. Мне очень жаль, что все так вышло, — произнесла Рейли, делая еще один небольшой шажок по направлению к ней.
— Я никак не могла взять в толк, почему она мне это рассказала. Зачем ей понадобилось разрушать мой внутренний мир и терзать мое бедное сердце. Впрочем, если разобраться, мать просто была в своем обычном репертуаре. За годы разлуки она совершенно не изменилась. — Джесс невесело рассмеялась. — Между прочим, Рейли, она предоставила мне право выбора: переехать в ее дом и жить со своими, так сказать, настоящими родителями или остаться с тобой и Майком. — Джесс покачала головой. — Мне тогда исполнилось всего четырнадцать, и я была испуганным, сбитым с толку ребенком. Разве я могла ответить на такой серьезный вопрос?
— Не стоило и пытаться. Повернулась бы, ушла — вот и все, — тихо сказала Рейли.
Джесс посмотрела на нее с едва заметной улыбкой:
— Уж не хочешь ли ты сказать, что понимаешь меня, сестричка?
Рейли кивнула:
— По крайней мере стараюсь. Между прочим, я всегда стремилась тебя понять… Или хотя бы представить, через что тебе пришлось пройти и что ты чувствовала, когда…
— Убивала мать, — закончила за нее фразу Джесс.
— Да.
Джесс внимательно посмотрела на старшую сестру:
— А ведь это одно из главнейших табу, не правда ли, сестричка? Так, во всяком случае, писал Фрейд, а я, да будет тебе известно, прочитала в тюрьме все его труды, посвященные этой теме. Убийство матери — и шире, родителей, людей одной с тобой крови, — во все времена считалось самым строгим табу. Как думаешь, ты понимаешь это сейчас во всей полноте?
Рейли кивнула:
— Во всей полноте, Джесс. — Она приблизилась к сестре еще на один шаг. — Послушай, почему бы тебе не убрать этот ужасный шприц и…
— А тебе не приходило в голову, что если я способна на такое, то и ты, возможно, тоже?
Что-то в ее голосе заставило Рейли насторожиться. Кроме того, она заметила, что живость и непосредственность сестры, выплывшие на краткий миг на поверхность, вновь исчезли без следа и в гостиной сидела прежняя — холодная, жесткая и очень расчетливая — Джесс. Она снова затеяла с Рейли игру и выискивала болевые точки и слабые места, чтобы тем увереннее подавить ее волю и способность к сопротивлению.
— Что ж, теперь твоя очередь выбирать, — ледяным голосом произнесла Джесс и вонзила иглу в шею Майка, поднеся палец к шприцу. Почувствовав боль, Майк вздрогнул и пробормотал нечто невразумительное.
Рейли в ужасе посмотрела на сестру:
— Джесс, не смей!
Та положила большой палец на шприц.
— Хочешь, чтобы я прекратила?
В глазах Рейли блеснули слезы.
— Да… конечно… прошу тебя, Джесс…
— Тогда останови меня.
— Что?
— Не забывай о пуле, Рейли. У тебя есть один патрон. Ты можешь убить меня и спасти своего отца. Теперь мы обе знаем, что Майк не мой отец, соответственно, мне на него наплевать. Так что выбирай — узнай наконец, на что ты способна.
— Но я не хочу тебя убивать, — запротестовала Рейли. — Не важно, что было раньше… все-таки ты моя сестра.
Джесс рассмеялась странным гортанным смехом, от которого у Рейли пробежали мурашки.
— Господи, какая ты все-таки предсказуемая! После всех этих лет все еще пытаешься разыгрывать карту «счастливой семьи»? — Неожиданно ее палец, лежавший на шприце, пошевелился. — Итак, Рейли, как уже было сказано, выбирай — или он, или я.
Рейли покачнулась на еще нетвердых из-за головокружения ногах.
— Я… не могу…
— Выбирай, немедленно! — Джесс посмотрела на нее с тем же требовательным выражением лица, которое Рейли хорошо помнила с самого детства. — Часики тикают, Рейли. Между прочим, твой приятель детектив валяется на улице под дождем и истекает кровью. Мне кажется, он бы предпочел, чтобы ты побыстрее сделала выбор.
Рейли попыталась успокоиться и мыслить рационально и четко. Теперь она окончательно поняла, чего от нее хочет Джесс и как на протяжении долгого времени сестра подводила ее к этому, заставляя свои жертвы нарушать самые сокровенные табу, а под конец похитив Майка. Согласно ее замыслу Рейли должна оказаться в сходных с другими жертвами условиях и нарушить одно из главнейших табу — то есть убить человека одной с ней крови, члена ее собственной семьи, чтобы после этого до самой смерти хранить память о том, что она тоже способна на чудовищные поступки.
— Время вышло, — неожиданно сказала Джесс, и Рейли заметила, как вздрогнул ее большой палец, прижимавший шток шприца.
Как ни странно, но интуиция, что бы ни говорил о ней в Квонтико Дэниел, не торопилась приходить ей на помощь. Она молчала даже тогда, когда Рейли начала давить на спусковой крючок.
— Ради Бога, Джесс… прошу тебя…
Пуля поразила Джесс прямо в лоб, отшвырнув от Майка и сбросив с дивана на пол.
Рейли, у которой громкий хлопок выстрела все еще эхом отзывался в ушах, с шумом втянула воздух и, повернувшись, увидела стоявшего у нее за спиной мокрого от дождя детектива Кеннеди с дымящимся пистолетом в руке.
В Ричмонде, штат Виргиния, жестоко убит Эфраим Бонд — директор музея Эдгара По. Все улики указывают: это преступление — дело рук маньяка.Детектив Фелисия Стоун, которой поручено дело, не может избавиться от подозрения, что смерть Эфраима как-то связана с творчеством великого американского «черного романтика» По.Но вдохновлялся ли убийца произведениями поэта? Или, напротив, выражал своим ужасным деянием ненависть к нему?Как ни странно, ответы на эти вопросы приходят из далекой Норвегии, где совершено похожее убийство молодой женщины — специалиста по творчеству По.Норвежская и американская полиция вынуждены объединить усилия в поисках убийцы…
Они — сотрудники скандально знаменитого Голливудского участка Лос-Анджелеса.Их «клиентура» — преступные группировки и молодежные банды, наркодилеры и наемные убийцы.Они раскрывают самые сложные и жестокие преступления.Но на сей раз простое на первый взгляд дело об ограблении ювелирного магазина принимает совершенно неожиданный оборот.Заказчик убит.Грабитель — тоже.Бриллианты исчезли.К расследованию вынужден подключиться самый опытный детектив Голливудского участка — сержант по прозвищу Пророк…
Значительное сокращение тяжких и особо опасных преступлений в социалистическом обществе выдвигает актуальную задачу дальнейшего предотвращения малейших нарушений социалистической законности, всемерного улучшения дела воспитания активных и сознательных граждан. Этим определяется структура и содержание очередного сборника о делах казахстанской милиции.Профилактика, распространение правовых знаний, практика работы органов внутренних дел, тема личной ответственности перед обществом, забота о воспитании молодежи, вера в человеческие силы и возможность порвать с преступным прошлым — таковы темы основных разделов сборника.
Маньяк по прозвищу Мясник не просто убивает женщин — он сдирает с них кожу и оставляет рядом с обезображенными телами.Возможно, убийца — врач?Или, напротив, — бывший пациент пластических хирургов?Детектив Джон Спайсер, который отрабатывает сразу обе версии, измучен звонками «свидетелей», полагающих, что они видели Мясника. Поначалу он просто отмахивается от молодой женщины, утверждающей, что она слышала, как маньяк убивал очередную жертву в номере отеля.Но очень скоро Спайсер понимает — в этом сбивчивом рассказе на самом деле содержится важная информация.
Менты... Обыкновенные сотрудники уголовного розыска, которые благодаря одноименному сериалу стали весьма популярны в народе. Впервые в российском кинематографе появились герои, а точнее реальные люди, с недостатками и достоинствами, выполняющие свою работу, может быть, не всегда в соответствии с канонами уголовно-процессуального кодекса, но честные по велению сердца.
У писателя Дзюго Куроивы в самом названии книги как бы отражается состояние созерцателя. Немота в «Безмолвных женщинах» вызывает не только сочувствие, но как бы ставит героинь в особый ряд. Хотя эти женщины занимаются проституцией, преступают закон, тем не менее, отношение писателя к ним — положительное, наполненное нежным чувством, как к существам самой природы. Образ цветов и моря завершают картину. Молчаливость Востока всегда почиталась как особая добродетель. Даже у нас пословица "Слово — серебро, молчание — золото" осталось в памяти народа, хотя и несколько с другим знаком.