Та, далекая весна - [36]
Нет, о таком Иван не слыхал.
Они с Сергуновым сидели в сельсовете. Закатилось солнце. Давно разноголосо промычало стадо, разбредаясь по дворам.
— Царя скинули, временных прогнали, землю отобрали и мужикам отдали — и все-таки это только полдела. Главное впереди: всю жизнь надо перевернуть, по-новому устроить. Хватит мужику на своей полоске хребтину ломать. Объединяться в коммуну надо, чтобы все общее было.
— А захотят мужики? — с сомнением спросил Иван.
— Захотят, если мы с тобой покажем им, что коммуной жить лучше, чем в одиночку ковыряться на своем наделе. Посади мужика на трактор, и он скажет: «Я за коммунию». Так Ленин говорит.
— Когда еще эти тракторы придут к нам! А сейчас на чем пахать? Опять безлошадникам к Макею да к Захаркиным на поклон?
— Не будем больше кулакам кланяться, — решительно отрезал Сергунов. — Думка у меня одна есть. Завтра в город пойду. А кулаков заставим задаром вдовам и красноармейцам наделы запахать. Не дам я этим макеям вольной жизни…
Ивану по душе решительность Сергунова, хотя иной раз и сомнение берет: не круто ли Саня завертывает? По себе знал, что даром кулаки ничего не пропускают. Сам за прямое слово о спрятанном хлебе под лед угодил.
А Сергунов словно прочитал его мысли.
— Нет, Иван, борьба не кончилась. А раз война, бой — жалеть себя нельзя. Пожалеешь, спрячешься за чужую спину — тут тебе и конец, и делу твоему конец. Уж ввязался в драку, так не щади ни врага, ни себя самого. О себе сейчас думать не время. Конечно, кому не доведись, пожить тихо да мирно хочется. А я чего в жизни видал?.. — Замолк Саня, глаза вроде даже грустными стали. Мотнул упрямо головой, чуб взъерошил и твердо произнес: — Не время про такое думать! Права на это большевик не имеет, пока под ногами у революции макеи всякие путаются…
На другой день Сергунов ушел в город. Три дня его не было.
В тот вечер, как вернуться Сергунову, Иван собрал комсомольцев. После вручения комсомольских билетов Стрельцов дал им небольшую книжку. На обложке ее — Ленин и название: «Задачи союзов молодежи». Это была речь Ленина на Третьем съезде РКСМ.
«Вот самое главное, что вам надо знать, — сказал тогда Стрельцов. — Прочтите, разберитесь, и поймете, как жить дальше».
Читали тогда же. Читали внимательно. Поначалу показалось все проще простого. А как пораздумали, у каждого много вопросов появилось. Вот и собрались второй раз, чтобы разобраться во всем.
— Ну хорошо, учение, конечно, первое дело, — говорил Семен, — а где я, к примеру, буду учиться?
— А разве мы не ученые? — заспешил Колька Говорков. — Все школу кончили, все грамотные.
— Болтай еще! — махнул на него рукой Семен. — Разве о таком учении Ленин говорит? Чему ты выучился? Читать, писать чуть маракуешь, а считаешь на пальцах.
— Ну да! Уж на пальцах! — обиделся Колька.
— А то! Арифметику-то только понюхал. Небось про проценты забыл давно.
— А на что они мне? — возмутился Колька. — Что я, буржуй какой-нето, проценты-то высчитывать? Ленин не про такую учебу говорил. Не про твои проценты. Коммунизм строить учитесь — вот про что он говорил. А ты — проценты!
— Не загибай, Колька! — вмешался Иван. — Ленин ясно говорит… Вот: «Коммунистом стать можно лишь тогда, когда обогатишь свою память знанием всех тех богатств, которые выработало человечество». Вот — значит, все науки надо изучать. Образование каждому комсомольцу нужно. Без этого коммунизм не построишь.
— Вот я об этом и толкую, — оживился Семен. — Где его возьмешь, образование-то?
— Наверное, самим учиться надо.
— Не многому сам у себя научишься, — усмехнулся Федя.
— Значит, тогда надо в город ехать учиться, — неуверенно произнес Иван.
— Легко сказать! А хозяйство? — воскликнул Семен. — И то скажи: на какие шиши жить в городе-то?
И это непростой вопрос. Время приближалось тяжелое. Все видели это. Горели на корню хлебам урожая не жди. О какой учебе говорить, если движется на село голодуха. Поволжье, слыхать, уже захватила она…
Задумались ребята. В сельсоветской избе, где они собрались, после летнего, знойного дня было душно. Жужжали ошалелые мухи, стукаясь о стекло горящей лампы.
Прервал молчание Федя Федотов:
— Мне вот еще непонятно. Выходит, чтобы стать настоящим комсомольцем, надо каждый день решать какие-то задачи. Какие? Кто из нас, к примеру, сегодня решил задачу?
— Да, это вопрос, — солидно, по-мужицки крякнул Семен.
— В книжке про огороды сказано. Потом еще про ликвидацию неграмотности, — несмело подсказал Степан.
— Огород что! У каждого на усадьбе огород. Я сегодня ведер, смотри-ка, двадцать вытянул из колодца на этот проклятущий огород, — вздохнул Колька. — Да какой же в этом коммунизм есть? Огород — это для себя, на свою потребу, а тут надо для общества.
— Про огороды — это для городских сказано. Чтобы они огороды разводили, — попытался объяснить Иван. — А вот ликвидация неграмотности — это наше дело. Только ближе к зиме придется этим заниматься.
В избу вошел Сергунов. Он утомленно опустился на лавку, снял буденовку, смахнул со лба пот и спросил:
— О чем разговор идет, комсомолия?
— Обсуждаем речь Ленина «О задачах комсомола».
— Дельно. Обсудили? Что решили?
В 1958 году Горьковское издательство выпустило повесть Д. Кудиса «Дорога в небо». Дополненная новой частью «За полярным кругом», в которой рассказывается о судьбе героев в мирные послевоенные годы, повесть предлагается читателям в значительно переработанном виде под иным названием — «Рубежи». Это повесть о людях, связавших свою жизнь и судьбу с авиацией, защищавших в годы Великой Отечественной войны в ожесточенных боях свободу родного неба; о жизни, боевой учебе, любви и дружбе летчиков. Читатель познакомится с образами смелых, мужественных людей трудной профессии, узнает об их жизни в боевой и мирной обстановке, почувствует своеобразную романтику летной профессии.
Рассказы Леонида Радищева (1904—1973) о В. И. Ленине вошли в советскую Лениниану, получили широкое читательское признание. В книгу вошли также рассказы писателя о людях революционной эпохи, о замечательных деятелях культуры и литературы (М. Горький, Л. Красин, А. Толстой, К. Чуковский и др.).
В романе «Белая птица» автор обращается ко времени первых предвоенных пятилеток. Именно тогда, в тридцатые годы, складывался и закалялся характер советского человека, рожденного новым общественным строем, создавались нормы новой, социалистической морали. В центре романа две семьи, связанные немирной дружбой, — инженера авиации Георгия Карачаева и рабочего Федора Шумакова, драматическая любовь Георгия и его жены Анны, возмужание детей — Сережи Карачаева и Маши Шумаковой. Исследуя характеры своих героев, автор воссоздает обстановку тех незабываемых лет, борьбу за новое поколение тружеников и солдат, которые не отделяли своих судеб от судеб человечества, судьбы революции.
Роман Владимира Комиссарова «Старые долги» — своеобразное явление нашей прозы. Серьезные морально-этические проблемы — столкновение людей творческих, настоящих ученых, с обывателями от науки — рассматриваются в нем в юмористическом духе. Это веселая книга, но в то же время и серьезная, ибо в юмористической манере писатель ведет разговор на самые различные темы, связанные с нравственными принципами нашего общества. Действие романа происходит не только в среде ученых. Писатель — все в том же юмористическом тоне — показывает жизнь маленького городка, на окраине которого вырос современный научный центр.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Автор публикуемых ниже воспоминаний в течение пяти лет (1924—1928) работал в детской колонии имени М. Горького в качестве помощника А. С. Макаренко — сначала по сельскому хозяйству, а затем по всей производственной части. Тесно был связан автор записок с А. С. Макаренко и в последующие годы. В «Педагогической поэме» Н. Э. Фере изображен под именем агронома Эдуарда Николаевича Шере. В своих воспоминаниях автор приводит подлинные фамилии колонистов и работников колонии имени М. Горького, указывая в скобках имена, под которыми они известны читателям «Педагогической поэмы».