Та, далекая весна - [12]
Мужики слушали терпеливо, переминаясь с ноги на ногу, ожидая, когда же наконец оратор заговорит о главном — о налоге. А он все частил и частил, понося международный империализм и суля скорую мировую революцию.
Наконец кто-то не выдержал:
— Мил человек, ты нам про налог разъясни.
— Что разъяснять? О чем? — остановился Птицын. — Ах да, о налоге.
Он замолчал, словно обдумывая, что же он может сказать о налоге. А мужики задвигались, загудели.
Заглянув в какую-то бумажку, Птицын опять принялся говорить. И опять длинно, малопонятно, бросая слова, которые катились мимо слушателей. Толковал о войне, о разрухе, о недостатке керосина, о тяжелой доле мужика при всех властях и режимах и никак не мог добраться до сути того, что от него ждали.
И опять кто-то из стоявших впереди остановил оратора:
— Ты скажи — сколько нам теперь платить придется?
— Чего платить?
— Да налогу ж!
— Налога? Какого налога? — словно с неба свалился уполномоченный и вдруг вспомнил: — Ах, налога? Ну, это мелочь по сравнению с мировой революцией. О налоге вам председатель сельского Совета скажет.
Мужики зашумели, а Тимофей Говорок выкрикнул:
— Что ж ты без толку лясы-то точил! Говори по делу, Тихон.
Волостной представитель пожал плечами и, сняв очки, начал тереть их платком, а Тихон Бакин выступил вперед:
— Граждане! Получается так, что продразверстке теперь конец. Мужику продналог велят платить. Продразверстки у нас в том году забрали без мала две тысячи пудов. Конечно, теперь облегчение будет и опять же свободная торговля.
— Ты делом говори — кому сколько платить.
— Волостная власть положила Крутогорскому обществу внести девятьсот пятьдесят пудов. А как налог по дворам разложить — дело общества.
Загудели, задвигались мужики, ближе притиснулись к крыльцу.
— По справедливости надо, мужики, — басовито перекричал всех Петр Захаркин. — По дворам. Разложить налог по-ровному на каждый двор.
Его прервал сразу всплеснувшийся шум.
— Ишь ты какой ушлый! Какая же это справедливость! — перекричал всех Говорок.
Его перебил чей-то визгливый вскрик:
— По едокам, как землю делили.
Опять шум.
— Тиха, гражда́не! Тиха! — старался утихомирить шум Бакин. — Мужики, по декрету выходит — на едоков надо раскладывать налог, по земельному наделу, стало быть. Только тут еще заковыка есть. Сказано в законе, что общество может снижать налог старательным, стало быть самостоятельным, крестьянам. Тем, кто, значит, больше хлеба собирает. Есть у нас такие хозяева. Им мы обязаны сделать послабление в налоге. По закону это получается. К примеру, Макей Парамонов, Петр Захаркин, опять же Зайковы, Стоговы. По закону от налога надо их освободить.
Это было настолько неожиданно, что на площади наступила глухая тишина. Эту тишину нарушил Иван. Не положено было ему на сходе голос подавать: и возрастом не вышел, и надела земельного у него нет, но он не выдержал:
— С бедняков налог, а кулаков освободить?
Голос его прозвучал неожиданно громко. И сейчас же по площади прокатился шум. Он нарастал и превращался в тот гвалт, который всегда сопутствовал обсуждению на сходах самых жизненных, волнующих вопросов. Масла в огонь, как видно, плеснул Иван. На селе не было в ходу слово «кулак» — говорили: «самостоятельный», «зажиточный», а сейчас сквозь общий шум слышалось — «кулак», «кулаки», «живоглоты». Видно, прорвалась та ненависть, что подспудно копилась в душе очень многих.
Тихон махал руками, надрываясь, кричал что-то, но голоса его не было слышно. Усиленно жестикулировал и волостной уполномоченный. Наконец шум немного притих, и Птицын смог говорить:
— Товарищи крестьяне! Новый налог даст передышку всем хлеборобам. Это закон, который надо правильно и неукоснительно выполнять. Да, старательных хозяев, выращивающих больше хлеба, надо поощрять. Декрет так говорит. Нельзя старательных крестьян, больше других радеющих о народном благе, называть кулаками. Это бранное слово придумали бездельники, не желающие трудиться, мирские захребетники, завистники. Декрет подписал Ленин. И кто против, тот враг Советской власти.
— Ленин не станет кулаков защищать! — опять вырвалось у Ивана.
— Нет у нас кулаков! Нет! — как-то неестественно взвизгнул уполномоченный. — Есть старательные хлеборобы, труженики. Кулаков перегибщики, продразверстщики выдумали, чтобы обирать крестьянство. Теперь правительство на правильную позицию становится. Мы не дадим разорять самостоятельных хозяев — они опора страны!
— Ты чего, Бойцов, не в свое дело встреваешь? — вдруг прямо к Ивану обратился Тихон Бакин. — Тебя кто на сход кликал? Соплями еще не вышел мужикам указывать! И надела у вас опять же никакого — чего ж ты промеж мужиков лезешь? В продразверстку встрял — смуту в обществе поднял и опять суешься. А ну, проваливай отсюда!
Много голов обернулось к Ивану. Под взглядами людей стало не по себе. Кровь прихлынула к лицу. Надо было что-то ответить Тихону, чем-то сразить его, нужное сейчас слово не находилось. Иван готов был повернуться и уйти… Уйти? Сдаться? Стрельцов ему наказывал не сдаваться, не дрейфить. А Бакину и этому уполномоченному он не верит: перекручивают они что-то по-своему.
![Рассказы.Том 8](/storage/book-covers/d3/d3b05f3f800571477ebe7536f242df0aeaf270f3.jpg)
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
![Метательница гарпуна](/storage/book-covers/4d/4dab03eaacfe9ae22f34581c60b18d77f165d0bd.jpg)
Это повесть о Чукотке, где современность переплетается с недавним первобытным прошлым далекой окраины нашей страны. Главная героиня повести — дочь оленевода Мария Тэгрынэ — получила широкое образование: закончила педучилище, Высшую комсомольскую школу, сельскохозяйственную академию. Она успешно применяет полученные знания, где бы ни протекала ее деятельность: в райкоме комсомола, на строительной площадке атомной электростанции, на звероферме, в оленеводческом стойбище.Действие повести происходит на Чукотке, в Москве и Ленинграде.
![Мариупольская комедия](/storage/book-covers/05/05784980a081f8b8456f6673a66c1038b00264ac.jpg)
«… Все, что с ним происходило в эти считанные перед смертью дни и ночи, он называл про себя мариупольской комедией.Она началась с того гниловатого, слякотного вечера, когда, придя в цирк и уже собираясь облачиться в свой великолепный шутовской балахон, он почувствовал неодолимое отвращение ко всему – к мариупольской, похожей на какую-то дурную болезнь, зиме, к дырявому шапито жулика Максимюка, к тусклому мерцанью электрических горящих вполнакала ламп, к собственной своей патриотической репризе на злобу дня, о войне, с идиотским рефреном...Отвратительными показались и тишина в конюшне, и что-то слишком уж чистый, не свойственный цирковому помещению воздух, словно сроду ни зверей тут не водилось никаких, ни собак, ни лошадей, а только одна лишь промозглость в пустых стойлах и клетках, да влажный ветер, нахально гуляющий по всему грязному балагану.И вот, когда запиликал и застучал в барабан жалкий еврейский оркестрик, когда пистолетным выстрелом хлопнул на манеже шамбарьер юного Аполлоноса и началось представление, – он сердито отшвырнул в угол свое парчовое одеянье и малиновую ленту с орденами, медалями и блестящими жетонами (они жалобно зазвенели, падая) и, надев пальто и шляпу, решительно зашагал к выходу.
![Сосны, освещенные солнцем](/build/oblozhka.dc6e36b8.jpg)
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
![Из записных книжек 1925-1937 гг.](/storage/book-covers/a3/a34f0d3967ec2fa3b62430b8054a8026ecae3d48.jpg)
В основе сатирических новелл виртуозных мастеров слова Ильи Ильфа и Евгения Петрова «1001 день, или Новая Шахерезада» лежат подлинные события 1920-х годов, ужасающие абсурдом общественных отношений, засильем бюрократии, неустроенностью быта.В эту книгу вошли также остроумные и блистательные повести «Светлая личность», «Необыкновенные истории из жизни города Колоколамска», водевили, сценарии, титры к фильму «Праздник Святого Йоргена». Особенный интерес представляют публикуемые в книге «Записные книжки» И.Ильфа и воспоминания о нем Е.Петрова.
![Из генерального сочинения](/build/oblozhka.dc6e36b8.jpg)
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.