Сюрприз Купидона - [17]

Возможно, когда Роберт присмотрится к ней сегодня повнимательнее, он изменит свое решение. И тогда жизнь потечет дальше — однообразная, в каждодневных заботах, со скупо отмеренными радостями.

Джудит промокнула бумажной салфеткой лицо, дотронулась до губ помадой, провела щеткой по волосам. Ничем больше она себе помочь не могла.

Кейт суетилась у накрытого стола, толкая сервировочный столик с гордой улыбкой повара, который знает, что приготовленные им блюда — произведение искусства.

Роберт пододвинул Джудит стул. Она села и пробежалась взглядом по многочисленным тарелкам и вазочкам. При виде отбивной по-веллингтонски, с золотистой корочкой и розоватой мясной подливкой, ее рот наполнился слюной, и она, улыбаясь, сказала:

— Даже если вопрос о замужестве больше не стоит, я собираюсь извлечь из ситуации максимальную пользу. Сейчас хорошенько все распробую.

— Почему это вопрос не должен стоять? — удивился Хилл.

— Я только что посмотрела в зеркало и…

— …И увидела там красавицу, правда… голодную, — добавил он, заметив, как Джудит облизнулась.

— Я умираю с голоду, — призналась она. Вид и запах снеди, приготовленной Кейт, воздействовал, казалось, на все ее органы чувств сразу. — Можно сказать, я не ела два дня.

— Неужели целых два дня? Странно, что вы не утонули в ванне, — шутливо отозвался Хилл.

— Тяжелые мысли держали меня на плаву.

— Самое время взяться за вас.

Хилл, положив на тарелку Джудит большую отбивную, начал сооружать сложный гарнир. Джудит пыталась протестовать, но безуспешно — он остановился только тогда, когда на тарелке не осталось свободного места.

— Ешьте, — с притворной суровостью велел Хилл и занялся собой.

Попробовав таящий во рту пирожок, Джудит хотела похвалить кулинарное искусство Кейт, но Хилл пресек поток комплиментов.

— Не болтайте.

Он шикал на Джудит всякий раз, когда она пыталась заговорить, и потому трапеза протекала почти в полном молчании. И все же она остро ощущала спокойную силу сидящего рядом человека, его ненавязчивое внимание. Вскоре Джудит почувствовала себя на редкость комфортно, и, уже не тревожась никакими мыслями, просто наслаждалась прекрасной едой и мягким теплом уютной комнаты.

— А вот теперь поговорим, — предложил Хилл, когда Джудит не могла больше проглотить ни кусочка.

Она отпила немного вина и удовлетворенно откинулась на спинку стула.

— Все было потрясающе вкусно. Посетители должны толпами собираться на такую еду.

— Так оно и есть.

— А где же они сегодня?

— Сегодня здесь только мы. Гостиница официально закрывается в конце октября и открывается на Пасху. Я всегда приезжаю сюда во внесезонье. Кейт и Лоранс не возражают, а для меня это прекрасная берлога.

— Берлога? — недоуменно переспросила Джудит.

— Ну да. Вы не знаете, что это такое?

— Место, где никто не может до человека добраться.

— И человек спокойно отлеживается в ней, сколько душе угодно. Обычно я провожу здесь дней пять-шесть. — Хилл добавил вина в стакан собеседницы и наполнил свой. — Мы можем пробыть здесь до следующего уик-энда. Если пожелаете, я отвезу вас обратно сегодня же вечером, но, если вы останетесь здесь со мной, вы будете получать по тысяче фунтов в день.

4

Джудит лишилась дара речи.

— Речь идет о днях, не о ночах, — уточнил Хилл. — И об отдельных комнатах.

Это еще куда ни шло, подумала Джудит, но возмутительно само предложение: ее общество оценивается наличными. И она, не скрывая своего негодования, ехидно сказала:

— Уточним кое-что. Значит, вы собираетесь платить мне только за то, чтобы я осталась?

— Будем считать это небольшим вложением капиталов с моей стороны, — туманно пояснил Хилл.

— А вам не кажется, что все не так просто? У меня родные, работа…

— Позвоните сестре и скажите, что вы ездите по округе, собираете редкие книги для той библиотеки, в которой вам предстоит работать.

— Но она ни за что этому не поверит.

— Она доверчива и поверит чему угодно, — усмехнувшись, заметил Хилл. — Особенно если это сулит хорошие деньги.

Он явно презирал Луиз. Подобные высказывания в адрес сестры Джудит уже слышала от своих друзей, и каждый раз это причиняло ей боль. Как и сейчас. Но она сдержалась и только коротко спросила:

— А какую сказку я должна сочинить для своего редактора?

— На работе у вас недельный отпуск.

Джудит задохнулась от негодования.

— Что?! Вы уже об этом договорились? С кем?

— С Алексом Гинчером и Джоулом Хантером.

О, значит, Хилл знаком с владельцем «Ньюс» и главным редактором! Так-так…

— И вы сказали, что я уезжаю с вами?

— Да.

Иными словами, Роберт Хилл поставил их перед фактом, а они не посмели возражать.

Возмущенная до глубины души, Джудит сказала севшим от сдерживаемого гнева голосом:

— Благодарю вас, мистер Хилл, но вы слишком много себе позволяете. Я предпочитаю вернуться домой. Деньги — это хорошо, и еда, я уверена, будет великолепной, — теперь в ее голосе звучали саркастические нотки, — но мне почему-то не нравится, когда мною распоряжаются, как собственностью, лишая меня всякого выбора.

— Выбор у вас есть. Вы можете остаться или уехать. Да, я позволяю себе слишком много. Дурная привычка, согласен. — Спокойная медлительность речи Хилла, контрастирующая с резкостью Джудит, невольно заставляла вслушиваться в его слова. — Но, если мы проведем здесь несколько дней, вы сможете узнать и другие мои привычки, прежде чем решить, стоит ли вам связывать свою жизнь с моей. А кроме того… предложенная мною сумма, конечно, не покроет все долги вашей семьи, но несколько тысяч фунтов все же лучше, чем ничего.