Сюрприз - [17]
— Хорошо, — сказал Мастер Шон и примирительно кивнул мужчине, который кивнул в ответ. Незнакомец поспешил удалиться, и я подумала, что тоже не прочь последовать его примеру. Но меня не пустил взгляд Мастера Шона, под которым я не посмела сбежать и только снова отступила назад, увеличивая дистанцию между нами.
— Вернись, туда, где стояла, — тихо велел он.
От ярости в его голосе я не сразу сообразила, что он от меня хочет. А когда, наконец, поняла, сделала неуверенный шажок вперёд.
— Ближе, саба — последовал очередной приказ.
Я сжала руки в кулаки, радуясь, что они за спиной, и он их не видит. Не глядя на него, я подошла ещё ближе.
— Смотреть мне в глаза.
Я подчинилась.
— Ты меня боишься?
Еще спрашивает! Я моргнула под его пристальным взглядом и не смогла соврать, все равно догадается:
— Сейчас, да.
— У тебя есть повод бояться меня? Ты в чем-то виновата передо мной?
— Нет… Сэр.
Он пристально смотрел в мои глаза, пытаясь прочитать там, что я лгу. Но ведь я говорила правду. И он это видел:
— Почему ты не сказала другому Мастеру, что у тебя уже есть верхний?
— Я не успела подумать об этом. Всё произошло очень быстро. Я собиралась сказать «Красный», но появились вы и спасли меня.
Он приподнял брови:
— Спас?
— Да, Сэр. Спасли от этого мужлана.
— Ты не должна непочтительно отзываться о других доминантах. И только ты виновата в том, что произошло. Ты должна была сразу сказать ему обо мне.
Только я? А он что не виноват? Схватил меня, без моего разрешения! Наверное, мужчина увидел в моих глазах возмущение, потому что сузил свои:
— Ты хочешь мне что-то сказать?
— Да, Сэр, — не сдержалась я.
— Слушаю, саба.
«Саба» — не хорошее предзнаменование. Я помедлила, растеряв весь свой пыл:
— Мне многому надо научиться и я буду стараться. Прошу только быть со мной терпеливым, Сэр — чего я только что сказала? Точно не то, что собиралась.
— Разве я не терпелив с тобой, Дженифер?
«Дженифер» — уже лучше, начинаем оттаивать.
— Терпеливы, Сэр, — прошептала я и не удержалась: — Вы накажите меня за это?
— За что?
— За то, что произошло сейчас.
— Ты считаешь себя виноватой?
— Нет, Сэр. Если только в слабой сообразительности, — улыбнулась я, пытаясь разрядить атмосферу.
— Если на твою сообразительность повлияли мои поцелуи, — наклонился он ближе: — То я не стану тебя наказывать, маленькая.
«Маленькая»! Ура! Мы победили! А потом он взял мои руки и, соединив их впереди, застегнул карабины:
— Для твоей же безопасности, — строго сказал мой доминант, и повел меня сквозь толпу, держа за скованные руки. Идя за ним, я почему-то улыбалась.
Мы подошли к винтовой лестнице у входа, и я облегченно вздохнула, когда он повёл меня наверх. Лучше наверх, чем в жуткий подвал. Поднявшись на второй этаж, я увидела два длинных коридора. Мы свернули в правый и пошли вперёд. По обеим сторонам коридора было много закрытых дверей. Когда мы проходили, одна дверь открылась и из неё вышла девушка-официантка, неся что-то в руках. Я мельком заглянула в комнату и успела увидеть только большую кровать и обнаженное тело на ней. Понятно, что в этих комнатах.
— Подглядывать не хорошо, — в шутку пожурил меня Мастер Шон и повёл дальше.
Мы подошли к концу коридора и уперлись в закрытую дверь. Мастер Шон достал электронный ключ и открыл её. За дверью снова продолжался коридор, но дверей было только шесть и они располагались на большом расстоянии друг от друга. Наверное, Vip-комнаты. Мы подошли к крайней, и он, толкнув дверь, вошёл внутрь. Я зашла за ним, и в комнате зажёгся свет. Мастер Шон чуть подтолкнул меня вперёд, чтобы я не стояла в проходе, и закрыл дверь.
Комната оказалась просторной спальней. Большое окно до пола было завешено тяжёлой шторой, возле окна стоял кофейный столик и несколько стульев, а рядом удобное кресло и небольшой диван. Справа была закрытая дверь, наверное, ванная комната, а слева большая кровать. Нет, огромная кровать, с резным, металлическим изголовьем и высокой спинкой. Возле кровати стоял закрытый шкаф. Я не увидела ни красной драпировки (текстиль в спальне был темно синего цвета), ни металлических конструкций и железных цепей, свисающих с потолка. В такой комнате мог спать обычный человек, даже не знающий значение аббревиатуры БДСМ.
Мастер Шон обошел меня и сел на диван. Я осталась стоять напротив, не зная, куда себя деть. Сесть без его разрешения я не посмела, и двигаться, кстати, тоже. Он медленно обвёл меня взглядом, как будто видел впервые, из-за чего моя кожа загорелась румянцем. Но в комнате свет горел намного ярче, чем в полутемном Клубе, поэтому я и сама поддалась любопытству и начала разглядывать его из-за опущенных ресниц. При ярком свете он показался ещё красивее, ещё больше, ещё мужественнее.
И что этот мужчина вообще нашёл во мне? Полную свою противоположность?
— Удовлетворила своё любопытство? — спросил он.
А ты своё?! Я опустила глаза и призналась:
— Да, Сэр.
— Подойди.
Я сделала несколько шагов и остановилась в метре от него.
— Ближе, саба, — приказал он.
Куда уж ближе, на тебя залезть что ли? Я придвинулась ещё и нервно сжала кулаки, моя грудь как раз находилась на уровне его глаз.
Оборотни существуют. И, да, я оборотень. Самка. Мне скоро исполниться двадцать один год и придётся выйти замуж, а точнее связать себя с волком из другой сильной стаи, для объединения родов в более могущественный, согласно Непреложному Закону волков. В общем, всё как у людей. Думаете, это династический брак без любви и симпатии? Да, у многих так и случается. Мне повезло, у меня нет. Я влюблена в своего волка, своего будущего мужа.
Наконец-то Дарина была дома. Хотя это было не совсем точно, она не родилась здесь, не жила здесь в детстве и юности, но все равно считала это место домом. Потому что здесь был дом её сестры, в клане Сайолтак, на территории стаи северных волков. За три года учебы в колледже среди людей Дарина отвыкла от строгой волчьей жизни с её нерушимыми законами, где мужчина априори был главнее женщины, а женщина должна была подчиняться ему во всем. У людей все были на равных, и Дарина привыкла к этому, а волчьи устои стали ей казаться неимоверно устаревшими и несправедливыми.
Книгу «Таша из рода Ратингеров» Кобрина Евгения вероятно стоит полистать для получения новых впечатлений. Финал ускоряет движение сюжета, доводя интригу до экзальтации, повышает градус интереса, подстегивая читателя. Как бы мы себя повели попадя в ту или иную ситуацию, на что могли бы пойти, а от чего отказаться, такие мысли посещают при чтении. Значительную часть зрительных образов автор описал достаточно красочно, что сыграло ему на руку, в построении окружающего мира. Кажется, что автор ратует за своих героев и вместе с ними переживает невзгоды, радуется успехам и воодушевляется новыми идеями.
Заполучить ведущую роль в мировом блокбастере — это ли не удача для начинающего актера? Подарок судьбы! С маленькими, правда, оговорками.
Купидон увидел Аврору, которая под бой курантов на Новый год загадала желание: «обрести любовь», и сразу захотел уволиться. Но поздно: бумажка с желанием уже сожжена, а шампанское выпито вместе с пеплом. Что ж, придется исполнять волю клиента.
Вокруг молодой журналистки из Москвы по имени Дина все нервно и странно. Ее то преследуют, то похищают, то заставляют праздновать Новый год летом. Еще и роман никак не хочет дописываться. Спасает от окружающего безумия только любимая подруга Рита. Она пишет Дине письма, готовит ей завтраки и лечит от душевных ранений. Вот только кто такая эта Рита — человек, видение или еще кто-то — Дине только предстоит узнать.
Жена богатого американского фермера Инна Соломина прилетает в Москву на свадьбу сына, с которым судьба разлучила ее почти 20 лет назад. Трудным оказывается путь матери и сына навстречу друг другу, но они преодолевают его.
Что может простить или не простить любящий человек? Трудно ответить однозначно. У каждого своё отношение к любви, как и у главной героини романа Даши Уваровой. Ей нужно найти своё место в жизни после предательства мужа, продолжать своё совершенствование в профессии и воспитать дочь. Муж был главной опорой их семьи. Что же будет с ними дальше?
Старик ступил на кладбищенскую землю, устало опустился на траву. Как он очутился здесь? Почему вдруг бросил все дела? Неужели виной всему Пуанкаре с его теоремой о возвращении? Совсем седой, с лицом, испещренным морщинами, из-за которых не видно старых шрамов, старик вовсе не был похож на профессора. Особенно здесь, среди оглушающей кладбищенской тишины. Он поднял глаза на могильный камень, у которого сидел. Ева. Ее не стало шесть лет назад. Она всегда жила здесь, на родной земле, в Беларуси. Когда-то они были неразлучны.