Сыщик Путилин - [35]

Страшное купе первого класса

В курьерском поезде Варшавской железной дороги, следовавшем из Варшавы в Петербург, уже почти все пассажиры готовились к прибытию: упаковывали вещи, умывались, чистили одежду. После Гатчины прошел контроль — кондуктор и обер.

— Ваши билеты, господа! Сейчас Петербург.

У дверей купе первого класса остановился обер-кондуктор. Он потрогал дверцу — заперта.

— Ведь здесь располагается этот богатый помещик? — спросил тихо кондуктора обер.

— Так точно, Иван Васильевич, — с готовностью ответил тот.

— Спит, наверно. Разбудить, что ли?

— Да стоит ли? Багажа с ним мало… Чемоданчик только ручной.

— Ну, так успеет… А признайся, на чай хорошо получал?

— Перепало малость… Дозвольте вас по прибытии чайком угостить, Иван Васильевич… — хихикнул в ответ кондуктор.

— Ладно… что ж… это можно! — довольно улыбнулся упитанный обер-кондуктор.

Вот уж и Петербург. Гремя, хрипло дыша, вошел под навес перрона поезд. Началось то бешеное движение, та глупая, противная суета, какая всегда бывает при прибытии дальнего поезда.

— Ваше сиятельство! — уже громко, решительно постучался кондуктор в запертое купе — ни звука оттуда, ни шороха.

— Что же такое могло бы это означать?

Какой-то непонятный страх заполз в душу кондуктора, и он бросился вон из вагона, с трудом протискиваясь через массу выходивших пассажиров.

— Ну? — спросил его обер.

— Молчит, не отвечает…

Окно купе было плотно задернуто синей шелковой занавеской.

— Отпереть своим ключом! — решил кондуктор.

«А что, если случай какой необыкновенный?..» — вдруг обожгла мысль бравого обера.

— Постой, Харченко, я на всякий случай жандарма приглашу. Все лучше при нем.

Вагон опустел. Зато теперь в него стали стекаться иные пассажиры: дежурный по станции, жандармский наряд во главе с ротмистром, начальник станции, многие из кондукторской бригады.

— Отворяйте! — отдал приказ ротмистр обер-кондуктору.

Тот всунул свой прямой железнодорожный ключ в отверстие замка, но, как он ни старался, дверь не открывалась.

— Что это — замок испорчен?

— Не должно быть, господин ротмистр, все замки в исправности были.

— Тогда… тогда ломайте дверь!

Появился вокзальный мастер-слесарь. Все были взволнованы, сами не зная отчего. На их лицах читались растерянность, недоумение и затаенный страх.

— Да, может быть, купе свободно, в нем никого нет? — высказал свое предположение начальник станции.

— Пассажир был заметный… Не видели, чтобы он выходил. А билет у него был куплен до Петербурга.

Дверь наконец открылась. Первым устремился в купе жандармский ротмистр, и в ту же секунду раздался его взволнованный, испуганный голос:

— Преступление! Убийство! Пассажир убит!..

Тяжелое, мрачное зрелище открылось глазам присутствующих. В купе, где сильно пахло сигарами и духами, на бархатном диване, запрокинувшись головой на его спинку, полусидел-полулежал молодой, прекрасно одетый господин. Он был, без сомнений, мертв.

— Что же это, как же вы недосмотрели?! — напустился ротмистр на поездную бригаду. — У вас под носом человека убивают, а вы ничего не видите и не слышите?

Те были белее полотна.

— Ничего-с не было заметно подозрительного… Ничего не было слышно.

— Вагон отцепить!.. Сейчас же на запасной путь! Два жандарма останутся караулить входы в вагон, а я тем временем дам знать властям! — распоряжался взволнованный жандармский ротмистр.

Путилин в таинственном купе. Незримый знак

Вот уже полчаса прошло, как в купе со страшным пассажиром проследовали представители судебных и полицейских властей. Тут и товарищ прокурора, и судебный следователь по особо важным делам, и врачи (в том числе и я). Тут и Путилин, прибывший, по обыкновению, первым. Судебный следователь ведет допрос кондукторской бригады:

— Откуда следовал убитый пассажир?

— Они-с сели на станции Вильно.

— В то время, когда убитый занял место в этом купе, оно, купе, было пусто или в нем уже находились прежде вошедшие пассажиры?

— Оно было пусто, Геннадий Николаевич… — ответил за кондуктора Путилин.

Следователь удивился:

— А вы откуда же это знаете, дорогой Иван Дмитриевич?

Начальник сыскной полиции усмехнулся:

— Так ведь я уже осмотрел помещение.

— Ну и что же из этого? — скривился недовольно следователь.

— А то, что отделение это — для курящих. Следует предположить, что если бы здесь находился еще какой-нибудь курящий пассажир, то налицо были бы и окурки. А между тем в стенной пепельнице находятся только похожие окурки одного сорта сигар.

— А разве вы убедились, ваше превосходительство, что окурки сигар одинаковые?

— Да. В кармане убитого лежат такие же сигары.

Прокурор и жандармский — уже не ротмистр, а полковник — с любопытством следили за словесным поединком следователя и Путилина. Ни для кого не было тайной, что знаменитый начальник сыскной полиции любил «резать» судебных следователей.

— Позвольте, но разве нельзя предположить, что в купе для курящих мог сесть пассажир некурящий? А если в вагоне для некурящих не было места?

Следователь самодовольно поглядел на Путилина.

— Это могло бы случиться, но не случилось, потому что, как я уже узнал, в вагоне первого класса для некурящих было много свободных мест.