Сыновний бунт - [7]

Шрифт
Интервал

— Опять у тебя воды нету, водовоз?

— Не поспеваю, Иван Лукич, доставлять: сильный расход ведут твои хлопцы, — жаловался Чухнов. — Вчера вечером такой душ устроили, что беда! И все твой Илюшка Казанков воду разливает. Пей-лей, воды в Егорлыке много!

Иван Лукич взял полость и полез под вагон. Умащиваясь там, говорил:

— Илюшка — мой заместитель, и ты, дед, действия его не критикуй. Сколько разов тебе говорил… Побыстрее привези воды, разбуди Илюшку и скажи ему от меня, чтобы послал четыре машины за комбайнами. Меня пусть не будят.

Лег на живот, раскинул руки… Ивану Лукичу показалось, что он только-только прикоснулся щекой к колючей полости, а его кто-то уже тянул за ноги, тянул и кричал:

— Так вот я где тебя поймал, Ваня! Ну, проснись, бригадир! Эх ты, сонный вояка! Да открой глаза, Ваня!

Ей-ей, такое может случиться только во сне, И Иван Лукич, выбираясь из-под вагона, думал, что все ещё спит и сквозь сон слышит знакомый голос. Выпрямился и увидел будто знакомого и будто незнакомого человека в штатском костюме, в старенькой кепчонке. Как же он не похож на того подтянутого, стройного Скуратова, какого знал и любил Иван Лукич!

— Степан? Ты?

— Не признал?

Протирая глаза и улыбаясь, Иван Лукич всё ещё не верил, что перед ним стоял тот самый Степан Скуратов, с кем довелось пройти по трудным военным дорогам. И как только друзья, волнуясь и не в силах сказать друг другу слова, обнялись, земля под ними точно пошатнулась, и уже не стало ни вагончика, ни степного простора. Мысли их обратились к войне, и боевые походы, как живые, встали перед глазами.

— Так, значит, это ты теперь у нас секретарь райкома? — спросил Иван Лукич, блестя заслезившимися от радости глазами,

— Я… А что?

— Да как-то не верится. То батареей командовал, а теперь районом. — Расправил усы и с грустью добавил: — Трудное у нас тут положение, Степан. Бедность засасывает, как трясина. Как же ты заявился сюда? Откуда? Хоть бы письмо прислал…

— Демобилизовался я следом за тобой. Попал на учебу, на высшие партийные курсы. После курсов работал в Ростовской области, инструктором обкома. Теперь вот к вам пожаловал… Ну, а ты как живешь, Ваня?

— Как живу? — Иван Лукич протянул другу кисет. — Кури. Батарея у нас тут подходящая, а стреляем, Степа, без всякой наводки, а так, куда бог пошлет…

— Это как же понимать?

— А так вот. Поживешь — поймешь, товарищ гвардии лейтенант, сам поймешь. Вот я из года в год пашу да сею, убираю хлеба и заново пашу и сею. Машины порчу и ремонтирую, снова порчу и ремонтирую, а толку из всего этого ни на грош. На моем попечении семь колхозиков. Вот я у них заглавный пахарь. Но ты, Степан, приглядись к ним, вникни в хозяйство. Как же они, бедняги, оплошали!

— Начинаю, Ваня, приглядываться. — Скуратов обнял друга и улыбнулся. — А что у тебя случилось с сыном?

— Уже дознался?

— Случайно. Заехал к тебе домой и…

— Василиса пожаловалась?

— Нет, не жаловалась. Просто рассказала. Ну, чего мы стоим как два столба? Давай посидим. Вот хоть бы на этом дышле.

Подошли к короткому, суковатому дышлу и не сели. Иван Лукич курил и отводил глаза. Молчал и Скуратов, и молчание это обоим было и неприятным и тягостным.

— Ну что там у меня дома? — спросил Иван Лукич, не поднимая головы. — Не узнал, Иван вернулся?

— В Журавлях-то я был рано утром. Хочешь, пошлю шофера? Пока мы поговорим, он слетает в Журавли и узнает…

— Обойдемся. — Иван Лукич сел на дышло, тяжело вздохнул. — Вот, Степан, какой сынок у меня вырос. На батька кидается. Старший, Григорий, ничего, смирный, трактористом работает. Младший, Алешка, тот ещё дите. — И горько усмехнулся. — Поглядел бы, как он руки мои за спину завернул и как прилип ко мне… Это же смех и горе, Степа! Родной сын батьке руки заламывает… И откуда такая силища? В борцы бы ему податься, что ли?

— Вырос, силы набрался.

— Оно-то так, может, и обычное, верно, — задумчиво проговорил Иван Лукич. — Да только нехорошо получилось. Или я сильно обозлился, или дюже был выпивши. Я же его, этого упрямца, на всю жизнь обидел.

— Ничего, Иван, не горюй, — успокаивал Скуратов. — Сын вернется, вы помиритесь. Вообще, скажу тебе, как другу, сын твой поступил правильно. Он же за мать заступился. И он непременно вернется. Только ты поговори с ним по-отцовски.

— Хорошо, ежели б вернулся…

Иван вернулся домой, но ненадолго. В тот час, когда Скуратов и Иван Лукич сидели на дышле и беседовали, Иван, крадучись по огороду, подошел к хате и взглянул в окно. В хате была одна Василиса. Открыла двери, обняла сына и расплакалась. Иван сказал, что пришел попрощаться с матерью. Он переоделся, взял нужные документы, харчи на дорогу, одежду и, обнимая тихо всхлипывающую мать, сказал:

— Не плачьте, мамо, и не отговаривайте. Раз я решил уйти, то уйду. Все одно с батьком мне не ужиться. Да уже я и не маленький. Как-нибудь проживу…

Заливаясь слезами, Василиса проводила сына до ворот. Иван ушел тем переулком, который вел в степь, на тракт, лежавший за Журавлями. Василиса, плача, ещё долго стояла у ворот и смотрела вслед Ивану ничего не видящими глазами.

VII

Рано Иван Лукич Книга подружился с тракторами. ещё до войны, работая рулевым, лет восемь исправно пахал журавлинские земли, боронил их, засевал пшеницей, убирал хлеба. В войну был артиллеристом в гвардейской дивизии, там и встретился со Скуратовым. Вернулся в Журавли с гвардейским знаком и с двумя рядами, боевых орденов и медалей на груди. Гвардейцу доверили отряд из десяти гусеничных машин. И снова та же журавлинская равнинная степь, и снова с ещё большим старанием Иван Лукич пахал, боронил, сеял, убирал. Его машины гуляли по полям семи небольших колхозов. Три были в Журавлях, а четыре на хуторах. Назывались колхозы красиво, даже величественно: и «Заре навстречу», и «Великий перелом», и «Ставропольский сеятель», и «Вперед, к победе», и «Маяк коммунизма». Но бедность, как на грех, у всех была одинаковая, и это-то и причиняло постоянную боль Ивану Лукичу Книге.


Еще от автора Семен Петрович Бабаевский
Родимый край

У каждого писателя, то ли в Сибири, то ли на Украине, на Волге или Смоленщине, есть свой близкий сердцу родимый край. Не случайна поэтому творческая привязанность Семена Бабаевского к станицам и людям Кубани, ибо здесь и есть начало всему, что уже сделано и что еще предстоит сделать. И мы признательны писателю за то, что он берет нас с собой в путешествие и показывает свой родной край, бурную реку Кубань и хороших людей, населяющих ее берега.Л. ВЛАСЕНКО.


Приволье

Новый роман известного советского писателя Семена Бабаевского посвящен жизни послевоенной деревни на Ставропольщине. В романе переплетаются две сюжетные линии: одна — лирическая, другая — производственная. Повествование ведется от лица журналиста Михаила Чазова, работающего в одной из московских газет. Уроженец хутора Привольного, он приезжает в родные края и видит не только внешние перемены, но и глубокие внутренние конфликты, острые столкновения нового со старым.


Свет над землёй

Удостоенный Государственной премии роман «Свет над землей» продолжает повествование о Сергее Тутаринове и его земляках, начатое автором в романе «Кавалер Золотой Звезды». Писатель рассказывает о трудовых подвигах кубанцев, восстанавливающих разрушенное войной сельское хозяйство.


Собрание сочинений в 5 томах. Том 1

Повесть «Сестры» посвящена возрождению колхозной жизни в одной из кубанских станиц сразу же после изгнания фашистских оккупантов, когда вся тяжесть страды деревенской лежала на плечах женщин и подростков.В романе «Кавалер Золотой Звезды» дана картина восстановления разрушенного войной хозяйства в деревне после победного завершения войны.


Собрание сочинений в 5 томах. Том 4

В том вошли: роман «Родимый край», где воссозданы картины далекого прошлого, настоящего и будущего Кубани, и роман «Современники», посвященный сегодняшним насущным проблемам колхозного кубанского села.Романы роднит не только место действия, но и единство темы — любовь к родной земле и советский патриотизм.


Собрание сочинений в 5 томах. Том 5

В романе «Станица» изображена современная кубанская станица, судьбы ее коренных жителей — и тех, кто остается на своей родной земле и делается агрономом, механизатором, руководителем колхоза, и тех, кто уезжает в город и становится архитектором, музыкантом, журналистом. Писатель стремится как бы запечатлеть живой поток жизни, те радикальные перемены, которые происходят на селе.


Рекомендуем почитать
Ранней весной

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Волшебная дорога (сборник)

Сборник произведений Г. Гора, написанных в 30-х и 70-х годах.Ленинград: Советский писатель, 1978 г.


Повелитель железа

Валентин Петрович Катаев (1897—1986) – русский советский писатель, драматург, поэт. Признанный классик современной отечественной литературы. В его писательском багаже произведения самых различных жанров – от прекрасных и мудрых детских сказок до мемуаров и литературоведческих статей. Особенную популярность среди российских читателей завоевали произведения В. П. Катаева для детей. Написанная в годы войны повесть «Сын полка» получила Сталинскую премию. Многие его произведения были экранизированы и стали классикой отечественного киноискусства.


Горбатые мили

Книга писателя-сибиряка Льва Черепанова рассказывает об одном экспериментальном рейсе рыболовецкого экипажа от Находки до прибрежий Аляски.Роман привлекает жизненно правдивым материалом, остротой поставленных проблем.


Белый конь

В книгу известного грузинского писателя Арчила Сулакаури вошли цикл «Чугуретские рассказы» и роман «Белый конь». В рассказах автор повествует об одном из колоритнейших уголков Тбилиси, Чугурети, о людях этого уголка, о взаимосвязях традиционного и нового в их жизни.


Писательница

Сергей Федорович Буданцев (1896—1940) — известный русский советский писатель, творчество которого высоко оценивал М. Горький. Участник революционных событий и гражданской войны, Буданцев стал известен благодаря роману «Мятеж» (позднее названному «Командарм»), посвященному эсеровскому мятежу в Астрахани. Вслед за этим выходит роман «Саранча» — о выборе пути агрономом-энтомологом, поставленным перед необходимостью определить: с кем ты? Со стяжателями, грабящими народное добро, а значит — с врагами Советской власти, или с большевиком Эффендиевым, разоблачившим шайку скрытых врагов, свивших гнездо на пограничном хлопкоочистительном пункте.Произведения Буданцева написаны в реалистической манере, автор ярко живописует детали быта, крупным планом изображая события революции и гражданской войны, социалистического строительства.


Ревущие сороковые

Советские люди, герои „Ревущих сороковых", побеждают суровые условия плавания и овладевают искусством охоты на китов. Более того, китобойный промысел сближает их, закаляет волю.


Глубокий тыл

Действие романа развертывается в разгар войны. Советские войска только что очистили город от фашистских захватчиков. Война бушует еще совсем рядом, еще бомбит город гитлеровская авиация, а на территории сожженной, разрушенной и стынущей в снегах ткацкой фабрики уже закипает трудовая жизнь.Писатель рисует судьбу семьи потомственных русских пролетариев Калининых. Замечательные люди вышли из этой семьи — даровитые народные умельцы, мастера своего дела, отважные воины. Мы входим в круг их интересов и забот, радостей, горестей, сложных семейных и общественных отношений.


Исход

Из предисловия:…В центре произведения отряд капитана Трофимова. Вырвавшись осенью 1941 года с группой бойцов из окружения, Трофимов вместе с секретарем райкома Глушовым создает крупное партизанское соединение. Общая опасность, ненависть к врагу собрали в глухом лесу людей сугубо штатских — и учителя Владимира Скворцова, чудом ушедшего от расстрела, и крестьянку Павлу Лопухову, потерявшую в сожженной фашистами деревне трехлетнего сына Васятку, и дочь Глушова Веру, воспитанную без матери, девушку своенравную и романтичную…


Суд

ВАСИЛИЙ ИВАНОВИЧ АРДАМАТСКИЙ родился в 1911 году на Смоленщине в г. Духовщине в учительской семье. В юные годы активно работал в комсомоле, с 1929 начал сотрудничать на радио. Во время Великой Отечественной войны Василий Ардаматский — военный корреспондент Московского радио в блокадном Ленинграде. О мужестве защитников города-героя он написал книгу рассказов «Умение видеть ночью» (1943).Василий Ардаматский — автор произведений о героизме советских разведчиков, в том числе документальных романов «Сатурн» почти не виден» (1963), «Грант» вызывает Москву» (1965), «Возмездие» (1968), «Две дороги» (1973), «Последний год» (1983), а также повестей «Я 11–17» (1958), «Ответная операция» (1959), «Он сделал все, что мог» (1960), «Безумство храбрых» (1962), «Ленинградская зима» (1970), «Первая командировка» (1982) и других.Широко известны телевизионные фильмы «Совесть», «Опровержение», «Взятка», «Синдикат-2», сценарии которых написаны Василием Ардаматским.