Сыновний бунт - [2]
Было раннее июньское утро, когда грузовик, на котором ехал Иван, поднялся на гору Недреманную. На вершине три дороги скрестились и разбежались в разные стороны: одна пролегла на Татарку, другая, — на Ново-Троицкую, а третья потянулась на Журавли. Иван все время поглядывал именно на ту дорогу, которая серым пояском подпоясала холм и убегала к Журавлям. И как только грузовик повернул на Татарку и, заплакав тормозами, остановился, Иван соскочил на землю и снял с кузова свой поношенный плащ, рулончик плотной, шириной в метр бумаги с притороченными к ней двумя уже бывшими в деле чертежными рейками и объемистый, запудренный пылью чемодан.
— Журавли тут близко, — сказал шофер, прикуривая папиросу. — Вон за теми увалами укрылись.
— Доберусь! — весело ответил Иван. — Теперь я, считай, уже дома!
— Родом-то откуда?
— Да из Журавлей!
— Вот она какая штука… Чей же будешь, парень?
— Ивана Лукича Книги сын. — И смущенно добавил: — И тоже Иван…
— Так я твоего батька знаю! — воскликнул шофер. — Да и кто товарища Книгу не знает? Человек видный, известный… Вот уже сколько годов гремят Журавли! А через чего гремят? Исключительно через Ивана Лукича Книгу. Это каждый тебе скажет! Бедовый председатель, настоящий хозяин. Побольше бы таких, оно и шилось бы людям лучше. И ты думаешь, чем твой батько достиг таких успехов?
— А чем? — поинтересовался Иван.
— Исключительным старанием и хитростью. Ты чего ухмыляешься? Ох, и хитрун твой батя, каких мало! В прошлом году наша автоколонна на хлебовывозе в «Гвардейце» была, нагляделся, как там дело идет. Многие председатели кинулись в разные новшества, начали то коровок у колхозников отбирать и сводить их на общий баз, то зарплату выдавать колхозникам на манер городских жителей… Для наглядности! — Шофер усмехнулся. — А Иван Лукич обмозговал это дело и сказал: рано!. В нынешнюю эпоху колхознику без коровки и без трудодня не прожить. Хитро рассудил! Понимает, что к чему, потому как сам из мужиков. И получилось так, как и говорил Иван Лукич. У соседних колхозов денег на зарплату не хватает, с молоком туго. А у «Гвардейца» твердые трудодни, и какие! Залюбуешься! В них и гроши, и продукты, и там всякие прочие блага, и молочко у людей не переводится, считай, круглый год. — Шофер завел мотор, но не ехал, медлил. — Неужели ты сынок Ивана, Лукича и сам тоже Иван? Верно, обличьем на него малость похож, ей-богу. Да, счастливый ты, парень! Иметь такого батька не всякому суждено. В гости или на побывку?
— Да как сказать? И в гости и по делу…
— Чертишь или рисуешь? — Шофер кивнул на бумагу.
— Умею и чертить и рисовать.
— Так, так… Это хорошо! Поезжай, батька порадуй. Ну, будь здоров, Иван Книга!
Шофер пожал Ивану руку и уехал. Грузовик, покатился с горы, взвихрил завесу пыли и быстро скрылся за поворотом. Иван нарвал травы, обмел ею, как веничком, чемодан. Постоял, глядя на журавлинскую дорогу. На нем были узкие серые брюки, такой же серый, красиво сшитый однобортный пиджак. Заправив в брюки рубашку, потуже подтянув пояс, Иван задумался, не зная, выйти ли ему на бугор или тут подождать попутную машину. «Так я твоего батька знаю, — лезло в голову. — Да и кто товарища Книгу не знает? Бедовый председатель, настоящий хозяин…» В кармане пиджака Иван нащупал хрустевший, сложенный вдвое пакет: лежит ли на месте? Взял чемодан, рулон, кинул на плечо брезентовый плащ и не спеша поднялся на холм.
Взору открылась степь, изломанная холмами и ложбинами. Солнце ещё не взошло, и бледный восток только-только умылся заревым светом. Куда ни глянь, серебро росы горело на влажной траве. Небо было высокое, синее и чистое, как отлично промытое и протертое стекло. В низине дремал туман — протянулась в метре от земли сизая, прозрачная стежечка шелка.
Утреннюю тишину старательно будили невидимые птицы. И в траве и в небесах на все лады заливались тысячи голосов, а где-то совсем близко тягуче и тревожно, как бы силясь поглотить птичий гомон, шумел водопад. Иван прислушался и невольно улыбнулся. Странно и непривычно: на Недреманной — и водопад! Да тут, бывало, и паршивого родничка не сыщешь. Иван присел на влажную траву, прислушался. Да, точно, вода спорила с птичьими голосами. Шум её был тягучий, какой бывает вблизи гидротурбины или на водяной мельнице. И снова улыбнулся Иван, а улыбнулся оттого, что он-то хорошо знал: и что это за шум и откуда он здесь возник. Знал, что там, за Недреманной, в каменных кручах, бурлила Кубань, а тут, на степной стороне Недреманной, вдруг образовались истоки Егорлыка, и в отвесных берегах шапкой пены белела и бурлила чаша кубанской воды…
II
«Истоки Егорлыка…», «чаша кубанской воды…». Сказать так, не поясняя, какой смысл таили в себе эти слова, — значит, ничего не сказать. Людям, никогда здесь не бывавшим и ничего не ведающим о том, как и когда бедная водой речонка Егорлык породнилась с водообильной Кубанью, — им, разумеется, никогда не понять, что означают слова «чаша кубанской воды» и «истоки Егорлыка». Так что пусть наш Иван покамест посидит на холме Недреманной, отдохнет и послушает новорожденную песню; или пусть подойдет к самой чаше кубанской воды и ощутит прохладу, какая бывает твлько в ущелье. Мы же тем временем хоть вкратце поясним, что оно такое — «истоки Егорлыка» и «чаша кубанской воды».
У каждого писателя, то ли в Сибири, то ли на Украине, на Волге или Смоленщине, есть свой близкий сердцу родимый край. Не случайна поэтому творческая привязанность Семена Бабаевского к станицам и людям Кубани, ибо здесь и есть начало всему, что уже сделано и что еще предстоит сделать. И мы признательны писателю за то, что он берет нас с собой в путешествие и показывает свой родной край, бурную реку Кубань и хороших людей, населяющих ее берега.Л. ВЛАСЕНКО.
Новый роман известного советского писателя Семена Бабаевского посвящен жизни послевоенной деревни на Ставропольщине. В романе переплетаются две сюжетные линии: одна — лирическая, другая — производственная. Повествование ведется от лица журналиста Михаила Чазова, работающего в одной из московских газет. Уроженец хутора Привольного, он приезжает в родные края и видит не только внешние перемены, но и глубокие внутренние конфликты, острые столкновения нового со старым.
Удостоенный Государственной премии роман «Свет над землей» продолжает повествование о Сергее Тутаринове и его земляках, начатое автором в романе «Кавалер Золотой Звезды». Писатель рассказывает о трудовых подвигах кубанцев, восстанавливающих разрушенное войной сельское хозяйство.
Повесть «Сестры» посвящена возрождению колхозной жизни в одной из кубанских станиц сразу же после изгнания фашистских оккупантов, когда вся тяжесть страды деревенской лежала на плечах женщин и подростков.В романе «Кавалер Золотой Звезды» дана картина восстановления разрушенного войной хозяйства в деревне после победного завершения войны.
В том вошли: роман «Родимый край», где воссозданы картины далекого прошлого, настоящего и будущего Кубани, и роман «Современники», посвященный сегодняшним насущным проблемам колхозного кубанского села.Романы роднит не только место действия, но и единство темы — любовь к родной земле и советский патриотизм.
В романе «Станица» изображена современная кубанская станица, судьбы ее коренных жителей — и тех, кто остается на своей родной земле и делается агрономом, механизатором, руководителем колхоза, и тех, кто уезжает в город и становится архитектором, музыкантом, журналистом. Писатель стремится как бы запечатлеть живой поток жизни, те радикальные перемены, которые происходят на селе.
Валентин Петрович Катаев (1897—1986) – русский советский писатель, драматург, поэт. Признанный классик современной отечественной литературы. В его писательском багаже произведения самых различных жанров – от прекрасных и мудрых детских сказок до мемуаров и литературоведческих статей. Особенную популярность среди российских читателей завоевали произведения В. П. Катаева для детей. Написанная в годы войны повесть «Сын полка» получила Сталинскую премию. Многие его произведения были экранизированы и стали классикой отечественного киноискусства.
Книга писателя-сибиряка Льва Черепанова рассказывает об одном экспериментальном рейсе рыболовецкого экипажа от Находки до прибрежий Аляски.Роман привлекает жизненно правдивым материалом, остротой поставленных проблем.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книгу известного грузинского писателя Арчила Сулакаури вошли цикл «Чугуретские рассказы» и роман «Белый конь». В рассказах автор повествует об одном из колоритнейших уголков Тбилиси, Чугурети, о людях этого уголка, о взаимосвязях традиционного и нового в их жизни.
В повести сибирского писателя М. А. Никитина, написанной в 1931 г., рассказывается о том, как замечательное палеонтологическое открытие оказалось ненужным и невостребованным в обстановке «социалистического строительства». Но этим содержание повести не исчерпывается — в ней есть и мрачное «двойное дно». К книге приложены рецензии, раскрывающие идейную полемику вокруг повести, и другие материалы.
Сергей Федорович Буданцев (1896—1940) — известный русский советский писатель, творчество которого высоко оценивал М. Горький. Участник революционных событий и гражданской войны, Буданцев стал известен благодаря роману «Мятеж» (позднее названному «Командарм»), посвященному эсеровскому мятежу в Астрахани. Вслед за этим выходит роман «Саранча» — о выборе пути агрономом-энтомологом, поставленным перед необходимостью определить: с кем ты? Со стяжателями, грабящими народное добро, а значит — с врагами Советской власти, или с большевиком Эффендиевым, разоблачившим шайку скрытых врагов, свивших гнездо на пограничном хлопкоочистительном пункте.Произведения Буданцева написаны в реалистической манере, автор ярко живописует детали быта, крупным планом изображая события революции и гражданской войны, социалистического строительства.
Советские люди, герои „Ревущих сороковых", побеждают суровые условия плавания и овладевают искусством охоты на китов. Более того, китобойный промысел сближает их, закаляет волю.
Действие романа развертывается в разгар войны. Советские войска только что очистили город от фашистских захватчиков. Война бушует еще совсем рядом, еще бомбит город гитлеровская авиация, а на территории сожженной, разрушенной и стынущей в снегах ткацкой фабрики уже закипает трудовая жизнь.Писатель рисует судьбу семьи потомственных русских пролетариев Калининых. Замечательные люди вышли из этой семьи — даровитые народные умельцы, мастера своего дела, отважные воины. Мы входим в круг их интересов и забот, радостей, горестей, сложных семейных и общественных отношений.
Из предисловия:…В центре произведения отряд капитана Трофимова. Вырвавшись осенью 1941 года с группой бойцов из окружения, Трофимов вместе с секретарем райкома Глушовым создает крупное партизанское соединение. Общая опасность, ненависть к врагу собрали в глухом лесу людей сугубо штатских — и учителя Владимира Скворцова, чудом ушедшего от расстрела, и крестьянку Павлу Лопухову, потерявшую в сожженной фашистами деревне трехлетнего сына Васятку, и дочь Глушова Веру, воспитанную без матери, девушку своенравную и романтичную…
ВАСИЛИЙ ИВАНОВИЧ АРДАМАТСКИЙ родился в 1911 году на Смоленщине в г. Духовщине в учительской семье. В юные годы активно работал в комсомоле, с 1929 начал сотрудничать на радио. Во время Великой Отечественной войны Василий Ардаматский — военный корреспондент Московского радио в блокадном Ленинграде. О мужестве защитников города-героя он написал книгу рассказов «Умение видеть ночью» (1943).Василий Ардаматский — автор произведений о героизме советских разведчиков, в том числе документальных романов «Сатурн» почти не виден» (1963), «Грант» вызывает Москву» (1965), «Возмездие» (1968), «Две дороги» (1973), «Последний год» (1983), а также повестей «Я 11–17» (1958), «Ответная операция» (1959), «Он сделал все, что мог» (1960), «Безумство храбрых» (1962), «Ленинградская зима» (1970), «Первая командировка» (1982) и других.Широко известны телевизионные фильмы «Совесть», «Опровержение», «Взятка», «Синдикат-2», сценарии которых написаны Василием Ардаматским.