Сын Ветра - [21]

Тиран моргнул.

— Это потому что я права, — повторила Линда.

— Это потому что вы предвзяты, — возразил Тиран.

Он почесал нос, теперь уже по собственному желанию, и подмигнул Линде:

— Вы тоже обвиняете меня в гибели Регины ван Фрассен?

— Я? — задохнулась Линда.

— Не отрицайте. Я не телепат, но вы сейчас были чертовски похожи на него.

— На кого?!

— На Скорпиона. Прямо из одной банки вылезли. Вы точно не обучались на Сякко?

Глядя на потрясенную Линду, Тиран вздохнул:

— Это дурная пьеса. Вы взяли паузу? Значит, сейчас моя реплика. Что вы скажете насчет экспертизы? Я обвиню вас в несанкционированном вторжении в мой мозг. У вас есть разрешение? Пауза длится, то есть нет. В вашем ранге это убийственное обвинение. Я потребую ментальной экспертизы, она подтвердит вторжение, насилие, принуждение…

— Ничего подобного, — Линда чувствовала, как её сходство со Скорпионом растёт с каждой секундой. Черт возьми, это нравилось комиссару Рюйсдал. — Экспертизу проводят менталы. Ни один ментал Ларгитаса не станет ссориться со службой Т-безопасности. Эксперты подтвердят, что ни один нейрон вашего девственного мозга не пострадал в результате общения со мной.

— И они подпишут ложный акт?

— Хоть десять. Вы хотели реплику? Извольте, теперь ваша очередь.

— Я рад, — Тиран сиял. В его радости не пряталось и капли наигрыша. — Столпы Ларгитаса несокрушимы. Приятно видеть, что мы с вами — одного поля ягоды. Ладно, ведите.

— Вы идёте доброй волей, — напомнила Линда.

— Доброй, недоброй, но иду.

Кулак Тирана завибрировал. Нет, не кулак. Кулак был в кармане брюк, в кулаке был зажат коммуникатор. Это он вибрировал, что ясно демонстрировала вздрагивающая ткань брюк.

— Извините, комиссар. Я быстро.

Тиран поднёс коммуникатор к лицу:

— Бреслау на связи. Что? Одну секунду…

Он пожал плечами, словно оправдываясь перед Линдой, и включил конфидент-поле. Линда видела, как шевелятся его губы, но не слышала ни слова. Она могла бы подслушать мысли Бреслау, снять разговор прямо из краткосрочной памяти, но этого не требовалось. Если Бресау виновен, вся его память будет в распоряжении Т-безопасности. Если обвинения будут сняты, ни к чему усугублять конфликт.

Он виновен, сказала Линда себе. Виновен, тысячу раз виновен.

— Вас понял, — конфидент-поле отключилось. — Идёмте, комиссар.

Они прошли через лагерь к воротам. На контрольно-пропускном пункте их остановил дежурный охранник. Новую смену прислали, пока Линда беседовала с Фрейреном — широкие плечи, холодные глаза, повадки хищного зверя.

— Только вы, комиссар, — предупредил охранник. — Господину Бреслау запрещено покидать территорию объекта.

— Почему? — растерялась Линда.

— Господин Бреслау находится под домашним арестом. Меня предупредили минуту назад.

— Разве это его дом?!

— Сейчас — дом. Прошу прощения, сэр! Если вы не знали…

— Я знал, — безмятежно откликнулся Тиран. — Говорите, минуту назад? Три минуты назад я беседовал с генералом ван Цвольфом. Он уведомил меня об аресте.

Охранник подобрался:

— И вы собирались покинуть объект?

— Вольно, сержант. Я всего лишь провожал комиссара Рюйсдал. Комиссар, отойдём на пару слов?

— Вы! — зашипела Линда, едва они оказались вне досягаемости ушей охраны. — Вы знали! И промолчали? Вы сволочь, Бреслау! Вы что, полагаете, я не справлюсь с этими стойкими оловянными солдатиками?

Тиран присел на скамейку у забора:

— Справитесь, вне сомнений. Но тогда экспертам придётся подписывать минимум три акта. На меня и двух часовых. А это в три раза больше ответственности за лжесвидетельствование. В три раза больше риска. Кроме того…

Он прищурился:

— Комиссар, неужели вы считаете, что менталы есть только на Ларгитасе? Я потребую независимой экспертизы, и ван Цвольф поддержит меня. Что на это скажет Т-безопасность? Идите, вы свободны. Это я под арестом, а вы вольная птица. Если явится Скорпион, я передам ему от вас привет.

Новая пауза, взятая Линдой, была втрое дольше предыдущей.

— Нет уж, — пальцы комиссара шевелились, будто Линда вязала пуловер или душила кого-то. — Я останусь здесь, с вами. И немедленно свяжусь с Фрейреном. Вы в наших руках, Бреслау. Мы держим вас за яйца, что бы вы ни думали по этому поводу.

— За яйца, — задумчиво протянул Тиран. — В иной ситуации я бы обрадовался. Вы привлекательная женщина, комиссар. Если вас разогреть, вы просто бомба.

IV Саркофаг (двадцать лет отчаяния)

А было так.

Когда Скорлупа, стеной окружавшая город, стремительно вознеслась в поднебесье и сомкнулась монолитным куполом — она продержалась считаные секунды, после чего растворилась в воздухе без следа. Уникальный феномен видели многие ларгитасцы. Кое-кто — вот радость! — даже успел заснять его на видео. Местные же не заметили ничего: Скорлупы для них не существовало и раньше. Для горожан мир всего лишь мигнул, словно в глаз Всевышнего, милостивого и милосердного, попала соринка.

Но Всевышние не моргают без тайного смысла.

За две недели в город не пришёл ни один караван. Поначалу грешили на разбойников Ахмад-бея, обнаглевших вконец. Кейрин-хан, недаром звавшийся Опорой Трона, уже собрался возглавить отряд в две сотни сабель, дабы положить конец бесчинствам зарвавшихся «волков пустыни», когда на заре у городских ворот объявились три десятка усталых оборванцев с оружием. Взмыленные лошади едва переставляли ноги. Нет, люди Ахмад-бея и не думали брать город штурмом. Подобное было «волкам» не под силу, даже соберись их вдесятеро больше. Вперёд выехал угрюмый крепыш, голый по пояс, со свежим рубцом через всё лицо — и воздел над головой длинную пику. Пику венчала голова Ахмад-бея. Рот бея был разинут, наружу вывалился синюшный, облепленный мухами язык. Убедившись, что стража увидела всё, что требовалось, разбойники спешились, сложили оружие и уселись перед воротами — смиренно ждать своей участи.