Сын тысячелетнего монстра - [50]

— Только попробуй, я тебя тогда убью.

— Да меня хотят убить при любом раскладе. Татори Изенбург предлагал мне сто тысяч, если я экзамен завалю, а иначе обещал - дословно — «стереть меня в порошок». Может, мне будет разумнее принять его предложение? Клан Изенбург будет побольше, чем клан Сеймур.

— Решил оскорбить мой клан, — с угрозой проговорила Дилара.

— Нет, просто констатирую факт. Тем более, Сеймур даже не из столицы, да и ты не из главной семьи, в отличии от Татори. Так что, если смотреть из расчёта угрозы жизни, то мне лучше принять предложение юного наследника клана Изенбург.

— Пятьдесят процентов — это слишком жирно, я согласна на пять.

— Пятьдесят.

— Десять.

— Пятьдесят.

— Пятнадцать.

— Пятьдесят процентов и точка.

— Двадцать, и это, я считаю, максимум.

— Пятьдесят.

— Эй, Майто, имей совесть! Пятьдесят процентов — это двадцать один миллион Хё! Да на такие деньги экспедицию за сверхновой можно собрать!

Я умножил в голове полмиллиона на 85.

— Ты поставила не просто на сдачу экзамена, а на топ-100?!

— Ну да.

А у розоволосой есть яйца, даже я, зная свой потенциал, подумал бы прежде, чем ставить такую сумму.

— Пятьдесят процентов.

— Да что ты заладил?! «Пятьдесят процентов!», «пятьдесят процентов!» — прямо как попугай!

— Вот именно, что этих денег хватит на экспедицию за сверхновой. Я не состою в клане, и мне, знаешь ли, не хочется всю жизнь кланяться аристократам.

— Тогда, если добудешь сверхновую, то дашь мне КИБ.

— Отдать КИБ? Да моя теоретическая экспедиция меня с потрохами сожрёт, если я отдам КИБ той, кто даже не принимала участие в экспедиции.

КИБ — это клановый индивидуальный бонус, особый аспект, который получает всего один член рода, либо же восемь защитников, если речь идет про сверхновую, только-только присоединенную к земле.

— Тогда возьми меня в свою теоретическую экспедицию!

— Что?! Значит не пятьдесят процентов, а семьдесят пять.

Розоволосая вдруг расплакалась.

— Дилара, почему ты плачешь?… Что случилось? Я тебя обидел?

Девушка глубоко вдохнула и всхлипнула.

— Меня хотят ограбить… — сказала она жалобным голосом.

— Никто тебя не хочет грабить.

— Нет-нет, нашёлся тут один жалкий простолюдин, который хочет меня облапошить… — она приложила руку ко лбу, разыгрывая вселенскую печаль.

— Ты ещё и обзываться вздумала. Дилара, хватит уже устраивать цирк. Такое поведение не достойно аристократки, — ответил я всё той же монетой статуса. — Давай вернемся к конструктивному диалогу, моя доля пятьдесят процентов.

— И это ты называешь конструктивным диалогом?! Да ты просто диктуешь мне свои условия!

— Ты поставила на меня, даже не спросив, поэтому я вправе что-то требовать.

— Пятьдесят процентов и КИБ.

— Да о каком КИБе вообще может быть речь, это очень-очень не скорое будущее.

— Ты сказал, семьдесят пять процентов и даёшь мне КИБ.

— Что?! Да!… Ладно, по рукам. Я такое сам в конце концов сказал, а слово, как говорится, не воробей.

— Ну, вот и отлично! Ты меня, конечно, ограбил, но КИБ того стоит.

Тут Дилара определенно была права. Семьдесят пять процентов? Это будет почти тридцать два миллиона Хё! Огромные деньги, хотя иметь КИБ всё же стоит таких денег. В большинстве случаев, именно владельцы КИБа пробуждают легендарные аспекты. Да что уж говорить, даже я, уже имея легендарный аспект, не отказался бы от КИБа.

— Где будешь спать? — спросила Дилара, словно забыла наш спор. — На коврике в коридоре или в кухне возле холодоса?

У меня аж лоб запульсировал от раздражения… А розоволосая знает толк в том, как взбесить человека…

— Ладно-ладно, шучу я. Не буду я жить у тебя, но проверять постоянно буду. И гитару я тоже заберу. Она, кажется, дорога для тебя? Побудет у меня в заложниках до конца экзаменов.

— Ты… — договорить я не успел, так как девушка стремительно покинула мою квартиру. — Розоволосый демон!…

Что ж, пускай забирает гитару, времени играть на ней у меня действительно пока нет. Но если с моей светловолосой красавицы упадёт хоть волос… Мой гнев не будет знать границ.

Кстати, о «гневе», пора бы уже заглянуть в антрестазис Киары. Я закрыл дверь за розоволосой, опустил занавески в комнате, и, вместо полноценной лампы на потолке, включил довольно тусклый настенный светильник. Пожалуй, такая полумрачная атмосфера — самая подходящая для изучения знаний ведьмаков.

Я открыл червоточину антрестазиса Киары и залез туда головой. Там была тёмная комната, всего с двумя предметами — пьедесталом и книгой, лежащей на нем. Я попытался притянуть книгу магией, но это было безрезультатно. Подобное определенно было в духе Киары. Я зашёл всем телом в пространство атрестазиса. Главной опасностью нахождения в антрестазисе было случайное закрытие червоточины. Если сделать подобное, то антрестазис разрушится из-за помещения в него сильномагического существа, то бишь меня, человека.

Сердце бешено застучало, когда я подошёл к книге. Неужели мне, наконец, откроются секреты ведьмаков? Я осторожно открыл книгу. Первая страница была пуста… Вторая тоже… И третья… В этой книге ничего не написано!

— Привет, Майто, — зазвучал голос Киары. Я дрогнул, словно был вором, пойманным на месте преступления, а Киара на это звучно засмеялась. Она появилась прямо за спиной и, обойдя меня по кругу, дотронулась до пьедестала. — Нашёл всё же время, дабы изучить знания ведьмаков?