Сын Солнца - [119]

Впрочем, он всегда был готов зарезать отца. Смешная мысль! Забавно, что она пришла ему в голову именно сейчас, когда Алдерик и без посторонней помощи вот-вот сойдет в могилу. Все-таки терпение — величайшая добродетель. Сиди и жди, пока мимо тебя не пронесут труп твоего врага…

— Ваше высочество, вы слушаете меня? — Проклятый Тикаль вновь вторгся в его мысли и бесцеремонно разорвал тонкую розовую пленку, окутывавшую мозг Ахо. — Я приехал поговорить с вами о серьезных вещах.

Маг с раздражением убрал из-под носа наследника деревянную чашку с распаренными ростками конопли. Ее запах Ахо старательно вдыхал, накрыв голову полотенцем.

— Возвращайтесь на землю, мой прекрасный принц. Хватит грезить.

Наследник с раздражением отнял тряпку от лица и воззрился на жреца красными, слезящимися глазами.

— Чего тебе надо, синезубый черт?

Тикаль рассмеялся:

— Раньше вы именовали меня иначе.

— Раньше ты не требовал денег, проклятый колдун! — огрызнулся принц, сметая со стола чашку.

— Я и сейчас не требую. — Тонкие пепельно-серые губы мага вытянулись в хищной ухмылке. — Мне всего и надо-то: еще больше угодить вашему высочеству.

— Еще больше ты угодишь мне, если уберешься!

Вместо ответа Тикаль стремительно наклонился вперед и, словно клещами, вцепился во взмокшие волосы Ахо.

— Слушай меня, убожество, — прошипел он. — Мы расчистили тебе дорогу к власти. Твой соперник в Атлан мертв. Сам наложил на себя руки. — Жрец издал короткий сухой смешок. — Утопился… Впрочем, это неважно. Теперь помешать тебе может только ребенок Деи.

Ахо осоловело хлопал глазами. «Какой соперник? Не знает он ни про какого соперника. И чем ему может помешать ребенок Деи? Ублюдок, которого она нагуляла неизвестно где!»

— Рано или поздно Алдерик простит ее, — терпеливо втолковывал принцу Тикаль. — Тогда ее дитя, воспитанное сторонниками твоего отца, покусится на твою власть.

Это было разумно. В словах жреца прослеживалась логика. Правда, не хватало главного звена — чей это ребенок? Но Ахо не готов был сейчас пускаться в рассуждения. Когда его выдергивали на поверхность конопляного тумана, он чувствовал себя неспособным на сложные логические построения. Там, внутри, да. Каких только вершин мысли и глубин сознания не достигал его разум. Но для этого требовался теплый, мягкий, обволакивающий дым…

Ахо с силой растер ладонями лицо. Это означало, что он готов слушать.

— Твоя сводная сестра живет на острове Руге. Уединенно и почти без охраны. Забери у нее младенца и используй по назначению. — Жрец с презрением кинул взгляд в угол шатра, где валялись опрокинутые треножники, ритуальные блюда и другие принадлежности ночных оргий. — Кстати, вот ему ты и можешь вставить в глаза виноград! — Тикаль разразился каркающим смехом, а принц не сразу осознал, что его мысли не являются для жреца тайной.

«Ничтожество, — думал Тикаль. — И зачем только боги вложили этот жалкий клинок в наши руки? Но нет пределов их мудрости: с его помощью мы должны отомкнуть ворота Гипербореи!» Мысли жреца прервал шорох за стенкой шатра. Маг стремительно откинул полог. На улице никого не было, лишь в грязи у порога остались вдавленные следы тяжелых сапог. Тикаль по-собачьи потянул носом воздух. Пахло костром и конским навозом. Причем не издалека, как положено, а прямо здесь, у стены палатки. Тонкие ноздри колдуна дрогнули. Неужели их с принцем кто-то подслушивал? Лаге! Кому же еще! Только этот немытый дикарь способен так вонять на всю округу.

Тем временем оруженосец удирал из лагеря во все лопатки. Он знал, что рано или поздно такое случится. Странно, что не пришлось бежать еще год назад. Лаге вернулся к своим после размена пленных. Он перестал смотреть на атлан, как на зверей. Тоже люди, странные, но люди. Лечили его, кормили, заботились. Не убили Атли.

Первое, что он услышал дома, были слова маленького слепого королевича. Тот подошел к оруженосцу вплотную и прошептал: «Молчи обо всем, что ты там видел. Особенно об акалеле». Об этом действительно следовало помолчать. Алдерик при смерти. Ахо — в силе. Пришлось вернуться к прежнему хозяину и даже сделать вид, что никакого удара мечом в бок не было. Принц со своей стороны стремился замять историю и богато одарил родных вернувшегося оруженосца. Что, впрочем, не расположило их в пользу наследника. Все они были сторонниками Алдерика, поддерживали отношения с вёльвами и со временем выпытали у юноши правду.

Вернувшись на службу к принцу, Лаге по-прежнему сопровождал его в дальние окрестности Асгарда на ночные оргии. Обычно они проходили на берегу залива Скади, где базальтовые колонны восьмигранной правильной формы уходили под воду, как гигантская лестница. Ее и звали Лестницей Богов. Здешние жители избегали этого места, считали его проклятым. То ребенок пропадет, то забредшая сюда корова вернется с рогами, вывернутыми и закрученными, как штопор, да как набросится на своих… На самом побережье дышалось тяжело, голова гудела, перед глазами стлался туман, многие теряли сознание. Но для Ахо и сопровождавших его хиромантов — самое место.

Лаге обычно предпочитал держаться от ночных действ в стороне. Искренне не хотел увидеть или услышать чего лишнего. Однако есть со свиньями и не запачкаться еще никому не удавалось. Во всем виноват был Венсельм. Он галопом принесся к коновязи, где оруженосец уже уютно устроился на ночлег. Глаза у пажа были выпучены, челка взмокла, язык на плече.