Сын Слэппи - [9]

Я так и сидел с бумажкой в руках, как вдруг на лестнице послышался громовой топот. Через несколько секунд два моих лучших друга — Микки и Майлз — влетели в комнату.

Микки Хаггерти высокий, тощий и прямой, как штык. Так его и прозвали — Штык. У него длинные медно-рыжие волосы и необычные зеленые глаза, как у кота. И я никогда не видел его без улыбки на лице.

Майлз Нейлор чернокожий, ростом пониже нас со Штыком. Впрочем, он качается и выглядит спортивнее нас обоих. У него очень короткие волосы, словно слой пуха на голове, темные карие глаза, придающие ему чересчур серьезный вид, и низкий голос.

Голос у Майлза начал ломаться раньше, чем у всех парней в классе. Послушать его, так это потому, что он взрослее нас всех. Но это несчитово. Он такой же обалдуй, как и все остальные.

Увидев, что я сижу на кровати с болванчиком на колене, они принялись смеяться.

— В куколок играем? — спросил Майлз.

— Ха-ха. Нет. Смотри, — сказал Штык. — Посадил куколку к себе на колени. Это он на будущее тренируется, когда заведет подружку.

Они решили, что это просто умора. Они стукнулись кулаками и заржали.

— Это не кукла, — сказал я. — Это чревовещательский болванчик.

Они сощурились на него.

— Можешь заставить его говорить? — спросил Штык.

— Который из вас болванчик? — спросил Майлз.

Взрыв смеха.

— Его зовут Слэппи, — сказал я. — Я собираюсь провести с ним комедийный номер.

— Да ведь у тебя и чувства юмора нет, — сказал Штык. — Ты так же смешон, как понос.

— Ничего подобного, — вставил Майлз. — Он далеко не так смешон.

— Ну хватит вам, — простонал я. — Я собираюсь придумать кое-какие шутки. Ну, знаете, для детей из ЦМ.

— Ага, конечно. — Майлз закатил глаза. — Ладно тебе, чувак, не стыдись. Мы же твои друзья. Тебе просто нравится играть в куклы.

— Может, вам следует устроить кукольное чаепитие, — пошутил Штык.

— Не смешно, — сказал я. — Вы, парни, начинаете доставать. На рожу его гляньте. Похож он, по-вашему, на хорошенькую куколку?

Я повернул Слэппи так, чтобы он смотрел на них.

Тут уж они заткнулись.

— Видок зловещий, правда? — сказал я. — Ну так вот. Он и впрямь злой.

Меня так утомили подначки друзей, что я решил хорошенько их пугануть. Я поведал им историю Слэппи в тех же словах, что и дедушка Уитмен. Я рассказал им, что он обладает сверхъестественными силами, и что его можно оживить, прочтя несколько странных слов.

А потом я показал им листок с этими самыми словами.

— Ну что, прочитать? — спросил я.

О том, что это не настоящий Слэппи, я, само собой, умолчал. Не сказал, что это всего лишь копия. Я действительно хотел их напугать.

Но знаете что? Они расхохотались.

Штык покачал головой.

— Ты правда веришь в эту байку, Джексон?

— Я это видел в каком-то ужастике, — сказал Майлз. — Только вот дурацкий деревянный болван ожить никак не может.

— Ну все. Сами напросились, — сказал я.

Я поудобнее усадил Слэппи на колене. И поднес бумажку к глазам.

— Карру… марри… одонна…

— Э, э! Минуточку! — Майлз схватил меня за руку. Выражение его лица изменилось. Он выглядел слегка напуганным. — Когда твой дед рассказывал тебе про болванчика, ты считаешь, он просто хотел тебя напугать?

— Нет, — сказал я. — Дедушка Уитмен верит в это. Он клялся, что это правда.

Штык и Майлз молча разглядывали болванчика. Больше они не смеялись и не отпускали острот.

— Он говорит, болванчик просто невероятно злобен, — сказал я.

Мои друзья переглянулись.

— Ну… наверно, не стоит слова читать, — произнес Штык.

— А то мало ли… — добавил Майлз. — Чем черт не шутит.

— Ладно уж… — протянул я. И хотел уже опустить листок.

Но не успел я глазом моргнуть, как в комнату вбежала Рэйчел. Я понял, что она все время торчала под дверью. Она обожает шпионить за мной в надежде устроить мне какую-нибудь подставу.

Она пронеслась через всю комнату, схватила Слэппи и выдернула бумажку у меня из руки.

— Эй, а ну отдай! — закричал я. Вскочив с кровати, я потянулся за листком, но Рэйчел отдернула руку.

И в следующий миг она прокричала слова во всю мощь своих легких:

— Карру марри одонна лома молону каррано!

Откинув голову назад, она расхохоталась.

Штык и Майлз, оцепенев, стояли возле кровати, безмолвно взирая на Рэйчел и болванчика.

— Рэйчел, сколько раз я тебе говорил не соваться в мою комнату, — сказал я. — Неостроумно. Отдай болванчика.

Я протянул к нему руки. Но тут же замер, когда болванчик ЗАШЕВЕЛИЛСЯ.

Медленно, он поднял голову. Он посмотрел на моих друзей. Затем он повернулся ко мне. И подмигнул.

— О нет. О нет, — простонал я. — Рэйчел, что ты наделала?

13

Голова болванчика упала на грудь. Рэйчел прищурилась:

— Что такое, Джексон?

— Он… он шевелился, — выдавил я. — Ты произнесла эти слова, и болванчик зашевелился.

— Совсем, что ли, того? — сказала Рэйчел. — Вовсе он не шевелился.

Я повернулся к друзьям:

— Вы видели это, верно? Вы видели, как болванчик сел и подмигнул мне?

Они покачали головами. Штык прыснул:

— Ты чокнутый, Джексон.

— Он напугать нас хочет, — сказал Майлз. — Вай-вай, боюсь-боюсь.

Они с гоготом повалились на мою кровать.

Я смотрел на болванчика. Он безжизненно обмяк на руках у Рэйчел. Неужели мне только показалось, что он двигался?

Ну конечно, так оно и есть. Все это я себе вообразил. Я лишний раз напомнил себе, что этот болванчик — всего лишь копия.