Удивительная какая-то машина: и автомобиль и трактор одновременно. Дардаке глядел во все глаза, но сразу понять не мог. Вроде бы за ней прицеп, но особенный, очень низкий и широкий. А на прицепе стоит гусеничный трактор ЧТЗ (марки тракторов Дардаке знал прекрасно) со стальным щитком впереди. То, что это бульдозер, Дардаке тоже понял. Но прицеп, на котором стоял трактор… Да, вот это махина! Большая железная платформа, четыре колеса с одной стороны и четыре с другой.
И вдруг открылась дверца грузовика. Справа вышел рабочий в комбинезоне, а слева — шофер в кожаной куртке. Из кабины трактора выпрыгнул паренек среднего роста, плотный, с прищуренными глазами, заговорил по-киргизски:
— Что везешь, а? Молоко везешь? Айран? Кумыс?
Шофер, русский парень, сразу предложил:
— Продай!
Дардаке растерялся:
— Как — продай? Что — продай?
Тогда рабочий в комбинезоне, киргиз, расхохотался и сказал:
— Все продай. Мясо, — он ткнул пальцем в бок вола, — молоко, бидоны. Хочешь, сам садись и поезжай с нами.
Дардаке не умел говорить с посторонними. Краснел до слез, не смотрел в глаза.
— Продай нет! — сказал он русскими словами и сильно затряс головой.
Почему у него так получилось? Он ведь довольно хорошо знал русский язык.
— Угости тоже нет? — спросил киргиз-рабочий. — Ты скупой колхозник, экономный? Верно говорю? — Он весело рассмеялся. Похлопав Дардаке по плечу, спросил серьезно: — Немного нальешь? Мы издалека едем, проголодались.
И тут Дардаке понял, что эти рабочие люди потому и остановились на дороге, что завидели его и вола с бидонами.
— Ой, дядя! — воскликнул он и прижал руки к груди. — Ешьте, пейте, пожалуйста!
Он торопливо достал кружку, вытащил из-за пазухи лепешку и разделил ее на четыре части. Но шофер сказал:
— Спрячь, тебе пригодится. Хлеб у нас есть.
Он пошел и вытащил из кабины узелок и развернул его на траве. Там были свежие красные помидоры и молодые огурчики. Рабочий в комбинезоне принес буханку белого хлеба. Дардаке отвинтил крышку одного из бидонов и тут же подумал, что, если вол вздумает подняться, айран разольется. Он отвязал бидоны, составил их на землю, достал кружку.
— Пейте сколько хотите, — сказал он и отошел в сторонку.
— Садись с нами, парень! — пригласил его шофер.
Но Дардаке отрицательно покачал головой и отошел еще дальше.
Его звали, предлагали ему помидоры, хлеб с маслом, он упрямо отказывался. Рабочий в комбинезоне пошептался с товарищами, и они, пожав плечами, принялись за еду, передавая друг другу кружку с айраном.
Дардаке тем временем обошел со всех сторон машину. Это был тяжелый тягач с железной решеткой перед мотором. Дардаке поднял ногу на ступеньку и вопрошающе взглянул на шофера. Сердце его билось со страшной силой.
— Э-э, куда ты?! — закричал рабочий в комбинезоне.
— Да пусть посмотрит, — сказал шофер. — Лезь, не бойся. За руль можешь подержаться, но только ногами ни на что не нажимай.
Дардаке забыл и о косцах, которые его ждали, и об отце, и о матери. Он вцепился в руль обеими руками, шевелил его туда-сюда и, весь напрягшись, глядел вдаль. Ему казалось, что он мчится со страшной скоростью, по сторонам мелькают и горы и леса. Опомнился он только после того, как почувствовал руку шофера на своем плече.
— Слезай, приехали, — сказал шофер. — Спасибо тебе за угощение… Ах, и хороший же айран! Свежий, холодный… Может, все-таки надо заплатить? — Он потянулся в карман куртки. — Мы выпили по две кружки, значит, почти три литра…
Но Дардаке так на него посмотрел, что шофер махнул рукой и широко улыбнулся.
— Ну, ракмат! — поблагодарил он по-киргизски и крепко пожал парнишке руку.
— Мое имя Ракмат, — сказал Дардаке.
— Вот это здорово!
Рабочий в комбинезоне и тракторист тоже попрощались с ним за руку.
— Что ж, значит, будем знакомы, — сказал шофер. — Меня зовут Семен, его вот — Тулькубéк, а тракториста — Каим. Может, еще придется свидеться…
Мотор взревел, и через минуту машина скрылась из виду…
Время шло. Солнце уже стояло над головой, а Желтопегий знай себе полеживал. Да еще подтянул голову к растущей на обочине траве и слизывал ее шершавым языком.
— Вот ты чем занят, бездельник! — закричал Дардаке. — Все, все из-за тебя! Если б ты не разлегся в ущелье, мы бы не встретились с машиной и не задержались. Ты во всем виноват… А теперь еще надо подымать и привязывать бидоны.
Говоря так, парнишка в душе понимал, что пытается хоть как-нибудь найти себе оправдание. Совесть грызла его. Но что это? Бидоны подняты на спину вола, притянуты ремнями, крышка завернута, а рядом на траве расстелена газета, и на ней лежат два больших спелых помидора, свежий огурец и ломоть белого хлеба.
— Ой, зачем вы! — вслух подумал Дардаке и невольно посмотрел в ту сторону, где скрылась машина. Ему ничего не оставалось, как принять этот подарок.
На удивление легко поднялся Желтопегий и даже пошел быстрее обычного. И все-таки теперь уже было несомненно, что к обеду он косцам айрана не доставит. «Что ж, — подумал Дардаке, — зато я смог накормить и напоить других рабочих людей. Они тоже были голодны, их мучила жажда».
Эта мысль его немного успокоила, и он принялся громко петь. Черный ворон, тот, что каркал, сидя на столбе перед приездом машины, пролетел вперед, уселся на другой столб и встретил Дардаке еще более громким и противным карканьем, чем прежде. Парнишка не выдержал и швырнул в него палкой. Не попал. Пришлось слезать, подбирать палку, догонять вола.
