Старик хорошо помнит: он пришел тогда в подзёмную лабораторию к Марии и увидел в ее руках ленту сейсмографа с зубцами колебаний, с круто взмывающими пиками и отвесными пропастями — отражением неровного пульса Земли. И ему показалось, что там отображен пульс его сына, донесшийся из глубин планеты. Может быть, именно тогда он и поклялся создать неуязвимого Сына, который пройдет там, где не мог пройти первый?
И он работал, не жалуясь на усталость, а когда ему казалось, что проблему не решить, вызывал в памяти ленту сейсмографа. И если находились сейчас люди, которые поверили, что он и в самом деле не мог дать названия своему детищу, то они ошибались. Дело было совсем не в этом — просто он ставил на пути Сына первое испытание.
А Сын улыбнулся, и в его улыбке могли бы уместиться все сияющие экраны. Он — существо, которое может почти все, что древние люди приписывали богу, — тихо попросил:
— Назовите меня Человеком…