Сын Ра - [82]

Все стало понятно после визита к моему давнему другу, владельцу шикарной звукозаписывающей студии в ДК «Химиков» Юре Бородину, который в настоящее время, вместе со своим сыном Арсением, живет в Москве и работает звукооператором в популярной столичной группе «Челси». Зимой 2000 года родители Марата Рябенко принесли ему синтезатор и попросили «сбросить» на компьютер всю работу сына в портостудии за последние 3 года. Оказывается, Марат последние три года работал над какой — то симфонией. «Хочешь послушать звуки ада?» — с дрожью в голосе спросил меня Бородин. «Давай!» — сказал я, весьма заинтригованный его таким неожиданным заявлением. Он включил запись, которая, кстати, длилась всего 15 минут. И эти 15 несчастных минут молодой, «талантливый», «перспективный» композитор записывал целых 3 года?!

Но что это были за звуки, читатель?! Это, действительно, были звуки Ада. Тональные и гармонические реминисценции этой так называемой «симфонии» сразу же вызывали к жизни страшный образ Люцифера. Вопиющие диссонансы данного музыкального произведения, которое я бы назвал «На пороге преисподней», просто шокировали, а сверху всю эту жуткую какофонию для усиления «адского эффекта» Марат накрывал еще тяжелым, как кувалда, симфоническим басом, от инфразвука которого просто «мурашки по коже» шли и, как живые змеи Горгоны, шевелились редкие волосы на моей уже лысеющей голове!

Теперь «суду все было ясно», как говорится — Марат Рябенко, движимый своей непомерной гордыней, в какой — то период жизни заключил сделку с Сатаной, став его верным слугой — самым настоящим «сатанистом»! Стоит ли удивляться тому, что «всегда честный и искренний в своих намерениях» Дьявол однажды взамен забрал его непутевую жизнь, напоив до безумия водкой и уготовив «шикарное» место для самоубийцы в своей подземной епархии — в Аду!

В декабре 1988 года Рафаэль Мазитов решил взять нашу рок — группу вместе с Михаилом Муромовым и группой «Фристайл» на двухдневные гастроли в Кемерово. Эта «эпохальная» поездка была запланирована на 12 декабря. Рафаэль предложил нам к этому сроку подготовить для выступления два произведения, которые особенно ему понравились из всего нашего, прямо скажем, не очень увесистого репертуара: это — рэгтайм «Прогулка в Сочи» и рок — баллада «Сибирь». Мы начали активно готовиться к гастролям, репетируя эти две музыкальные вещи по 12 часов в сутки — уж больно хотелось произвести хорошее впечатление на взыскательную кемеровскую публику.

Автором главной музыкальной темы в рэгтайме «Прогулка в Сочи» являлся Геша. Он пришел, как всегда, трезвый и очень опрятный, на нашу очередную репетицию — этакий сверхскромный «чел» — и просто наиграл нам эту простую и в то же время гениальную мелодию на своей превосходной, добротной «акустике» «Cremonе». Легкая, искрящаяся тема гитары сразу же нам всем пришлась по душе. И тут за дело, как всегда, с большим энтузиазмом взялся Саша Кораблин, решив аранжировать «Прогулку» в стиле «фьюжн» (в переводе с английского означает «сплав»), то есть придать этому, по существу, очень камерному произведению характерное джаз — роковое звучание.

Чтобы сохранить изящность и чистоту гешиной мелодической линии, было решено в «Прогулке» вовсе отказаться от электрогитары и сохранить основную тему на «акустике». «Великий» теоретик музыки Марат, как всегда, не удержался и вставил (хотя, надо признаться, на этот раз очень грамотно и к месту) в наш рэгтайм фрагмент «Хорошо темперированного клавира» Иоганна Себастьяна Баха. Ну и, наконец, чтобы основательно «сломать» и изменить до неузнаваемости ритмический рисунок произведения, Кораблин добавил свои любимые синкопы (ритмическое смещение сильных долей в такте музыкального произведения) на «хрюкающем» басовом «слэпе» «Фендера». Так, в итоге, у нас и получился этот довольно «аппетитный продукт» подлинного коллективного творчества под названием «Прогулка в Сочи».

Второе произведение «Сибирь», которое мы готовили на концерт в Кемерово наряду с «Прогулкой», также являлось результатом совместного «мозгового штурма» участников «легендарной» рок — группы «Конвой». Музыку к рок — балладе «Сибирь» написал я, слова — Саша Кораблин, хотя подозреваю, что такие пронзительные, откровенно «тюремные» стихи мог написать только родной брат Кораблина, отбывавший на тот момент очередное наказание в колонии строгого режима УБ — 14/3 в поселке Куета, что недалеко от Барнаула:

   «Сибирь давно пропахла креозотом,

   Тяжелый запах тюрем и казарм.

   Куда нас приведет веление рока,

   Отчаянных потомков каторжан?

   Где взять нам всем, Господь, сегодня веры

   Неверию и страху вопреки?

   Нам не помогут милиционеры

   И верные латышские стрелки!»

Покойный Юра Макаров очень любил эту нашу психоделическую рок-балладу, и, надо сказать, что он был далеко не одинок в своей любви к «Сибири» — мы часто замечали на концертах, как странно замирала публика во время исполнения этой проникновенной философской песни, а в зале вдруг устанавливалась «мертвая» тишина — что называется, «комар пролетит — и то слышно».

И вот, наконец, наступил долгожданный день 12 декабря 1988 года — мы едем всей группой «Конвой» в грязном плацкартном вагоне в сибирский город Кемерово навстречу «вселенской славе и мировой популярности». Всю дорогу в поезде мы, как водится, «пробухали», причем я, конечно, «слегка» догадывался, что это — всего лишь прелюдия к грандиозной пьянке с однополчанами (если читатель помнит, то мои лучшие «кореша» из ишимской учебки Леха Юпитов («Пожилой») и Толя Фролов («Танцор») были родом из Кемерово.