Сын Ра - [80]
В июне 1995 года Юра Макаров трагически погиб, выпав по пьянке из окна восьмого этажа студенческой общаги (я всегда ощущал кармическую печать обреченности на нем, которая сквозила во всем этом трагикомическом облике Бороды — в народе это называется «не жилец»). Как говорится, «Бог дал, Бог взял»! Ра сохранил Юре Макарову жизнь в 1988 году, чтобы забрать ее в 1995. Ну что же, Ему виднее — кого, когда и как (ККК)!
Следующий персонаж, о котором я хочу рассказать и который вполне достоин нашего эзотерического повествования, это Саша Кораблин — непревзойденный басист группы «Конвой». Кораблин пришел к нам по приглашению Коли Грибуцкого из симфонического оркестра филармонии, где он долгое время играл и до сих пор играет на контрабасе. Это, безусловно, психопатическая личность 30 — ти с небольшим лет был предан музыке до какого — то болезненного, просто исступленного фанатизма. Музыка (причем в любых ее формах) всегда составляла главный интерес и смысл всей его жизни.
Как и все басисты, Кораблин довольно часто любезничал с «зеленым змеем», который, между тем, совсем не мешал ему в любом состоянии быть виртуозным музыкантом; в отличие, например, от меня, нетрезвого, которого алкоголь всегда наотмашь «бил по рукам» и которому абсолютно нарушал всякую координацию движений.
Придя в группу, Саша Кораблин в один момент стал нашим неформальным лидером. Конечно, это было совсем не трудно — стать лидером для трех безграмотных юристов, дилетантов — «лабухов», абсолютно не знающих нотной грамоты и не имеющих ни малейшего представления даже об элементарной теории музыки. Это обстоятельство, конечно, страшно бесило профессионального музыканта Кораблина, который на репетиции, не выдержав очередного «кикса» нашего барабанщика, тоже юриста Паши Быковского («Быка»), гневно восклицал: «Что это за «жопкин хор», марамойка хренова?» — и швырял в голову Быка маракас или шейкер, не ко времени попавшийся ему под руку. Бык при этом тоже в долгу не оставался — он невозмутимо снимал с кронштейна ударной установки увесистый ковбел (металлическая призма, имитирующая в ударной установке звук «коровьего колокольчика» — отсюда и название от английского «cow — bell») и запускал его в Кораблина, стремясь попасть в грудь или живот этого неуемного басиста (в голову он просто — напросто убил бы его). Меткий бросок Быка всегда сопровождался отборным матом «пораженной цели», но вскоре репетиция уже шла своим привычным чередом, как будто ничего и не произошло.
Почти каждая репетиция у нас заканчивалась портвейном «777». Пьяный Кораблин, которого в этом состоянии часто «пробивало» на сентиментальное настроение, лез ко мне целоваться со словами: «Кац, Кацуля дорогой, как же я тебя люблю! Да мы с тобой скоро таких дров наломаем! Мы станем знаменитыми на всю Россию! Что ты так смотришь на меня, как на долбо…ба? Не веришь, что ли? Обязательно станем — помяни мое слово! Вот только Быка и Гешу из группы выгоним, потому что они — полные марамои!»
Это он зря, совершенно зря так говорит. Если говорить о Быке, то этот высокий белокурый парень из Кишинева, обладающий огромной физической силой, был барабанщиком «от Бога», имеющим в голове самый настоящий природный метроном. У Быка было просто фантастическое ощущение темпоритма, и он «долбил» сильные доли в ансамбле с такой ритмичностью и аккуратностью, абсолютно не взирая на нас, «лабухов» (это самое ценное качество для ударника — играть, слушая только свой внутренний ритм, а не «тащиться» вслед за «безбашенными» музыкантами), что мы все относились к нему с очень большим уважением и вполне заслуженно называли его «сердцем «Конвоя».
То же самое можно сказать и о Геше (Гене Селезневе) — гитаристе из Заринска. У Геши (кстати, тоже юриста) была очень самобытная, просто уникальная техника игры на гитаре. Абсолютно не зная нот, он выделывал на ней такие виртуозные вещи, которые часто были не под силу и многим профессионалам, окончившим музыкальное училище.
Если Быковский был «сердцем рок — группы», то Саша Кораблин, безусловно, был ее «предстательной железой», которую врачи называют еще «вторым сердцем мужчины». Кораблин своей музыкой источал в ансамбле такую мощную сексуальную энергию, которая просто завораживала всех нас, заставляя безропотно выполнять все его «гениальные» задумки.
Являясь мощным генератором музыкальных идей, Кораблин постепенно прибрал в коллективе все бразды правления, изрядно потеснив нашего руководителя Николая Грибуцкого, в том числе и в решении кадровых вопросов. Желая хоть как — то разбавить нас, юристов, профессиональными музыкантами, Кораблин привел в «Конвой» нового вокалиста Сергея Мациевского и клавишника Марата Рябенко.
Сергей Мациевский («Мацик»), смазливый жиденок лет 25, обладал великолепными вокальными данными, но, к большому сожалению для нас, по известной классификации выдающегося русского психиатра Петра Борисовича Ганнушкина, относился в группе акцентуантов конституционально — глупого типа; что называется, «тупой и еще тупее»! Это, на самом деле, тяжелый случай, аналогичный тому, который имеет место уже в наше время с известный тенором Николаем Басковым. Природная глупость певца никогда не даст возможность раскрыть ему даже самые гениальные вокальные данные — он, просто — напросто, не сможет донести идею и чувства музыкального произведения до своего слушателя.
