Сын Ра - [74]

Шрифт
Интервал

5 апреля 1988 года мы с Каширским прибыли в артполк, дислоцированный в поселке Шилово, что на юге Новосибирской области. Судьба за все время армии прочно связала нас с Сашей, поэтому мы решили на «дембель» уйти вместе, отметив это дело, как следует, в Барнауле — «столице мира». Я поведал Каширскому, что перед уходом в армию, специально для такого случая, предусмотрительно положил в кладовке, в надежном темном месте, бутылочку прекрасного болгарского коньяка — бренди «Слынчев Бряг» («Солнечный берег»), и сам Бог велел нам распить эту вожделенную бутылку с такой хорошей, армейской выдержкой. Идея Саше очень понравилась. Еще бы!

В Шилово никакой учебы на офицеров — командиров огневого взвода, понятно, не было и в помине. Оказалось, что нас, 35 «срочников» с высшим образованием, имеющих за спиной «гигантский» опыт стройотрядовского движения, командование СибВО специально откомандировало в Шилово, чтобы за 1,5 месяца построить там военный лагерь для резервистов — ожидалось широкомасштабное развертывание новосибирской мотострелковой дивизии. Все это время мы занимались привычным стройотрядовским делом — копали, пилили, строгали, строили, так что, кроме работы, там и вспомнить особенно нечего. И вот, наконец, случилось то, что рано или поздно должно было случиться — пришел долгожданный дедушка «Дембель»! И ведь мы знали, очень хорошо знали, что «дембель неизбежен», а он все равно подкрался незаметно — грянул неожиданно, «как обухом по голове»! 1 июня 1988 году, наконец — то, был подписан долгожданный приказ о нашем увольнении в запас, и вот мы с Каширским уже едем на стареньком венгерском «Икарусе» домой, проезжая такую родную алтайскую Тальменку.

По приезду в Барнаул выяснилось, что бабушка, как всегда, потеряла ключи от моей квартиры, которые я ей оставил на ответственное хранение. Мы тут же отправились с Каширским на Поток (почему — то нелюбимый горожанами промышленный микрорайон Барнаула, заложенный еще во времена Хрущева), где находилось мое холостяцкое «бунгало», и стали ногами, пугая соседей, методично «высаживать» дверь. Но эта продукция советского деревообрабатывающего комбината, к нашему удивлению, оказалась сделанной «на совесть» и спокойно выдержала наш солдатский натиск. На шум и гам вышел мой сосед по лестничной клетке старик Галацевич, который, с помощью топора и невесть откуда взявшейся у него «фомки», помог нам, наконец, открыть эту злополучную дверь. Я ринулся, первым делом, в кладовку, откуда извлек на «белый» свет вожделенный коньяк. Забрав «нехитрую» закуску, которую нам принес из дома наш любезный друг — старина Галацевич, мы с Каширским отправились в дендрарий — пожалуй, самое изумительное место в нагорной части Барнаула, расположенное на базе знаменитого на всю страну института имени академика Лисовенко.

В дендрарии мы выбрали для «сабантуя» также самое красивое и завидное место — на высоком скалистом обрыве, с которого открывался замечательный вид и на живописную обскую протоку, и на дачный поселок «Кораблик» — «нахаловку», появившуюся на карте Барнаула аж с 1905 года. На траве аккуратно расстелили клеенку, на которую в центре «стола» водрузили вожделенный «Слынчев Бряг». «Махнули» по первой, затем по второй за «успешное окончание службы»! Третий тост, стоя, «за тех, кто не вернулся». И вновь, как всегда после третьей рюмки, во мне проснулся и распушил хвост роскошный сибирский павлин. «А ты знаешь, что Бог Ра существует?» — я решил шокировать Каширского до конца, причем до самого «победного». Он посмотрел на меня, как на идиота, и промолчал. «Да нет, это — не аллегория никакая и не метафора для фигуры речи — Бог точно существует, я тебе говорю, иначе, без помощи Ра, мы бы просто не смогли пройти то, что, все — таки, сумели пройти в армии!» «Нет, конечно, что-то определенно есть там, наверху, — задумчиво сказал осторожный Саша. — Не знаю Ра ли, Иисус Христос или кто-то другой — наверняка должен быть!» «А давай выпьем, Саня!» — внезапно у меня созрел великолепный тост. «Выпьем за Великого Бога Ра, без которого Жизнь на Земле абсолютно теряет смысл, а человечество, как гигантский, совершенно неуправляемый корабль, остается без компаса и любой другой навигации в кромешной тьме необъятного Океана Вселенной!» «Как ты хорошо сказал, «Курс»!» — воскликнул Саша, и мы разом допили остатки бренди. Обуреваемый противоречивыми чувствами, да еще возбужденный крепким алкоголем, от которого совершенно отвык за полтора года армии, я взобрался на огромный серый валун, одиноко торчащий из — под земли на самом краю обрыва, и, что есть мочи, прокричал прямо туда, вниз, в самую Бездну:

   «Я люблю тебя, Жизнь!
   Я люблю тебя, Ра!
   Да здравствует Жизнь!
   Да здравствует Ра! Ура! Ура! Ура!»

И долго еще мое троекратное, победное «Ура!» (на древнеславянском языке гиперборейцев «Ура» означает «У Ра» или «С Богом!») раскатистым эхом разносится по необъятным обским просторам — всего лишь убогий писк комара, одинокого комара во Вселенной, живущего слабой надеждой, что «Кто-нибудь его, все-таки, услышит!»

Филармония

«Серя, вот и смотри сам, кем тебе выгоднее работать сегодня — рок — музыкантом, то есть быть всегда в «шоколаде» и при деньгах, или несчастным следователем в вонючей «ментовке» — без денег и всяческих перспектив, — с жаром убеждал меня низкорослый бородач Юра Макаров после очередного концерта нашей «легендарной» группы «Конвой», которая вместе с Михаилом Муромовым — автором «бессмертного» произведения «Яблоки на снегу» — довольно паршиво отыграла сегодня две свои песни в так называемом «компоте» (авт. — сборный концерт — «солянка», собранный из нескольких, как правило, неизвестных публике артистов) на барнаульском стадионе «Динамо». И, между прочим, этот «вечный студент» Юра Макаров (он умудрился 8 лет проучиться на юрфаке АГУ) на этот раз был абсолютно прав — даже за этот срамной, я бы сказал, позорнейший в «новейшей Истории» концерт, продолжительностью всего в 1 час, продюсер Михаила Муромова, здоровенный хитрющий татарин Рафаэль Мазитов, отвалил нашей «пятерке отважных» из «Конвоя» по 200 рублей каждому — практически одна месячная зарплата следователя МВД.


Еще от автора Сергей Эдуардович Воронин
Теория и практика расследования преступлений, связанных с незаконной добычей водных биоресурсов

Уникальное исследование Воронина С.Э. и Токарева М.Н., посвященное криминалистической методике расследования преступлений, связанных с незаконной добычей биоресурсов в России.


Теория и практика расследования финансирования терроризма

В монографии исследуются актуальные проблемы современной криминалистики. Впервые на монографическом уровне предпринята попытка исследовать проблемы криминалистики с позиции новой частной криминалистической теории — криминалистической казуистики. Это позволило авторам не только достаточно полно раскрыть сущность и природу криминалистических ситуаций (казусов), но и провести их научно — обоснованную классификацию. Авторы, на основе метода ситуационного анализа, проводят научно-обоснованную классификацию следственных ситуаций (казусов), возникающие в ходе расследования финансирования терроризма. Монография предназначена для студентов и преподавателей высших учебных заведений юридического профиля.


Рекомендуем почитать
Равнина в Огне

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Граф Савва Владиславич-Рагузинский

Граф Савва Лукич Рагузинский незаслуженно забыт нашими современниками. А между тем он был одним из ближайших сподвижников Петра Великого: дипломат, разведчик, экономист, талантливый предприниматель очень много сделал для России и для Санкт-Петербурга в частности.Его настоящее имя – Сава Владиславич. Православный серб, родившийся в 1660 (или 1668) году, он в конце XVII века был вынужден вместе с семьей бежать от турецких янычар в Дубровник (отсюда и его псевдоним – Рагузинский, ибо Дубровник в то время звался Рагузой)


Трагедия Русской церкви. 1917–1953 гг.

Лев Львович Регельсон – фигура в некотором смысле легендарная вот в каком отношении. Его книга «Трагедия Русской церкви», впервые вышедшая в середине 70-х годов XX века, долго оставалась главным источником знаний всех православных в России об их собственной истории в 20–30-е годы. Книга «Трагедия Русской церкви» охватывает период как раз с революции и до конца Второй мировой войны, когда Русская православная церковь была приближена к сталинскому престолу.


Октябрьское вооруженное восстание в Петрограде

Пролетариат России, под руководством большевистской партии, во главе с ее гениальным вождем великим Лениным в октябре 1917 года совершил героический подвиг, освободив от эксплуатации и гнета капитала весь многонациональный народ нашей Родины. Взоры трудящихся устремляются к героической эпопее Октябрьской революции, к славным делам ее участников.Наряду с документами, ценным историческим материалом являются воспоминания старых большевиков. Они раскрывают конкретные, очень важные детали прошлого, наполняют нашу историческую литературу горячим дыханием эпохи, духом живой жизни, способствуют более обстоятельному и глубокому изучению героической борьбы Коммунистической партии за интересы народа.В настоящий сборник вошли воспоминания активных участников Октябрьского вооруженного восстания в Петрограде.


Николай Александрович Васильев (1880—1940)

Написанная на основе ранее неизвестных и непубликовавшихся материалов, эта книга — первая научная биография Н. А. Васильева (1880—1940), профессора Казанского университета, ученого-мыслителя, интересы которого простирались от поэзии до логики и математики. Рассматривается путь ученого к «воображаемой логике» и органическая связь его логических изысканий с исследованиями по психологии, философии, этике.Книга рассчитана на читателей, интересующихся развитием науки.


Я твой бессменный арестант

В основе автобиографической повести «Я твой бессменный арестант» — воспоминания Ильи Полякова о пребывании вместе с братом (1940 года рождения) и сестрой (1939 года рождения) в 1946–1948 годах в Детском приемнике-распределителе (ДПР) города Луги Ленинградской области после того, как их родители были посажены в тюрьму.Как очевидец и участник автор воссоздал тот мир с его идеологией, криминальной структурой, подлинной языковой культурой, мелодиями и песнями, сделав все возможное, чтобы повествование представляло правдивое и бескомпромиссное художественное изображение жизни ДПР.