Сын Ра - [49]
Однако, Олег уже сильно устал и все чаще бросает весло, опасно подставляя левый бок катамарана под удар ревущего потока, стремящегося опрокинуть нас в кипящую пену. Я в исступлении кричу на него, потому что начинается второе ущелье каньона с самой мощной водой.
Внезапно путь нам преграждает огромная скала розоватого цвета — это «Розовый Бом», который выступает справа от нас почти в половину реки и знаменит так называемой «имитацией прижима» (то есть прижим водой к скале по всем законам физики, как — бы, должен быть, а его, почему — то, нет). Здесь река вновь делает большую петлю вокруг скалы, поворачивая на 180 градусов, и вот он, самый страшный, особенно в «большую» воду, порог — «Челюсти», он же «Абрамыч». Для нормальных, не «психобольных» водников перед прохождением «Челюстей» всегда обязательна тщательная предварительная разведка — так то для нормальных людей, а для нас, «чайников», это — всего лишь очередное приключение. К счастью, «Абрамыча», вопреки ожиданиям («чайникам» всегда везет в первый раз), мы проходим без особого труда.
И вот, наконец, долгожданный выход из каньона. В последний раз река разогнала наш катамаран до «сверхзвуковой» скорости и со всей дури ударила о гранитную скалу; да так, что пополам треснула и переломилась, как спичка, толстенная передняя перекладина рамы. И все — здесь Песчаную как — будто «выключили» — из бурной горной реки она вдруг превратилась в спокойную равнинную речку. Дальше сплавляться не было абсолютно никакого смысла. Мы вытащили катамаран на берег и стали собирать вещи.
В это самое время к нам подъехал на коне пастух неопределенного возраста с черным от вечного загара лицом. Он прямо на своей коренастой, играющей мощными грудными мышцами «монголке» наехал на Олега со словами, полными угрозы: «Э, малый, а ну — ка отдавай свой гидрокостюм!» Гидрокостюмы, которые мы с большим трудом, под честное слово одолжили у Лены Ядрышниковой — тоже водника, причем с весьма приличным стажем — отдавать, конечно, никто не собирался. Я невозмутимо поднял свой ледоруб с земли и вальяжной походкой подошел к всаднику, имея искреннее желание и весьма серьезное намерение отрубить ему ногу. По-видимому, в моем взгляде было нечто, что заставило его повернуться и быстренько ретироваться.
Только приехав в Барнаул, я понял, что именно испугало этого несчастного пастуха. Когда дверь моей квартиры открыла мама, приехавшая в Барнаул навестить деда с бабушкой, она в ужасе отшатнулась от меня со словами: «Боже мой, Сережа, это — ты?» «А в чем, собственно, дело?» — удивился я столь неожиданной маминой реакции. «Да ты посмотри только, на кого ты стал похож!» — и я стремительно ринулся к зеркалу. Оттуда на меня глядела просто ужасная, покрытая струпьями от беспощадного горноалтайского солнца, отвратительная рожа совершенно непонятного возраста и пола. В результате постоянного действия «линзы» воды и солнца вся кожа на лице и руках превратилась в абсолютно не эластичный пергамент, а руки — так вообще опухли до неимоверности и под действием мацерации кожи очень напоминали знаменитую «перчатку смерти» у утопленника.
Вот так я «весело и непринужденно» сходил в свой последний поход своей счастливой юности!
Через два дня после возвращения из Горного Алтая, я заглянул в свой почтовый ящик и обнаружил там повестку в военкомат. «Ну все, лед тронулся, господа присяжные заседатели!» — мрачно подумал я, с любопытством разглядывая листок серой бумаги, на котором меня приглашали завтра в 10.00 в 16 кабинет.
Придя на следующее утро в военкомат Октябрьского района, я заглянул в 16 кабинет — там, почему — то, никого не было, а на столе стояла картонная коробка с личными делами призывников. Какая-то неведомая сила (теперь я точно знаю, что это был Ра) подтолкнула меня в спину, и я уверенно, по — хозяйски, зашел в пустой кабинет, тихонько затворив за собой дверь.
Рассматривая ящик с делами и надписью на боку «Команда 23 — Чернобыль» (в апреле 1986 года он как — раз «прогрохотал» на весь мир), я обнаружил в увесистой стопке свое личное дело и еще дело Юры Павлова — студента с экономического факультета, с которым мы вместе в 1986 году играли в ансамбле клуба ВРЗ (авт. — вагоноремонтный завод) и которому я сразу же позвонил, сообщив о «пренеприятном известии».
Я и сейчас очень далек от мысли, что пустой кабинет в военкомате был простой случайностью. По — видимому, моя служба в Чернобыле совершенно не входила в планы Ра.
Настроение мое упало ниже «ватерлинии». Придя домой, я все рассказал маме, которая чрезвычайно расстроилась. Стремясь хоть как — то развеять мои тягостные раздумья, мама со своей родной сестрой Ритой стали частенько брать меня с собой на городской пляж — Булыгинское водохранилище (так называемое «Пионерское озеро»).
В одно из таких посещений городского пляжа я познакомился с очаровательной следовательшей из Октябрьского РОВД города Барнаула Ириной Шевелевой. Ира была на два курса старше меня, и мы так понравились друг другу, что она сразу же дала мне свой домашний адрес. Я сходил до армии пару раз к ней в гости, но романа у нас так и не получилось. Да и какой там «знойный» роман, скажите на милость, может развиться из отношений, возникших на «братской сексуальной могиле» — на городском пляже?! Разве что «Записки из склепа» — и больше ничего!
Уникальное исследование Воронина С.Э. и Токарева М.Н., посвященное криминалистической методике расследования преступлений, связанных с незаконной добычей биоресурсов в России.
В монографии исследуются актуальные проблемы современной криминалистики. Впервые на монографическом уровне предпринята попытка исследовать проблемы криминалистики с позиции новой частной криминалистической теории — криминалистической казуистики. Это позволило авторам не только достаточно полно раскрыть сущность и природу криминалистических ситуаций (казусов), но и провести их научно — обоснованную классификацию. Авторы, на основе метода ситуационного анализа, проводят научно-обоснованную классификацию следственных ситуаций (казусов), возникающие в ходе расследования финансирования терроризма. Монография предназначена для студентов и преподавателей высших учебных заведений юридического профиля.
Написанная на основе ранее неизвестных и непубликовавшихся материалов, эта книга — первая научная биография Н. А. Васильева (1880—1940), профессора Казанского университета, ученого-мыслителя, интересы которого простирались от поэзии до логики и математики. Рассматривается путь ученого к «воображаемой логике» и органическая связь его логических изысканий с исследованиями по психологии, философии, этике.Книга рассчитана на читателей, интересующихся развитием науки.
В основе автобиографической повести «Я твой бессменный арестант» — воспоминания Ильи Полякова о пребывании вместе с братом (1940 года рождения) и сестрой (1939 года рождения) в 1946–1948 годах в Детском приемнике-распределителе (ДПР) города Луги Ленинградской области после того, как их родители были посажены в тюрьму.Как очевидец и участник автор воссоздал тот мир с его идеологией, криминальной структурой, подлинной языковой культурой, мелодиями и песнями, сделав все возможное, чтобы повествование представляло правдивое и бескомпромиссное художественное изображение жизни ДПР.
«…Желание рассказать о моих предках, о земляках, даже не желание, а надобность написать книгу воспоминаний возникло у меня давно. Однако принять решение и начать творческие действия, всегда оттягивала, сформированная годами черта характера подходить к любому делу с большой ответственностью…».
В предлагаемой вниманию читателей книге собраны очерки и краткие биографические справки о писателях, связанных своим рождением, жизнью или отдельными произведениями с дореволюционным и советским Зауральем.
К концу XV века западные авторы посвятили Русскому государству полтора десятка сочинений. По меркам того времени, немало, но сведения в них содержались скудные и зачастую вымышленные. Именно тогда возникли «черные мифы» о России: о беспросветном пьянстве, лени и варварстве.Какие еще мифы придумали иностранцы о Русском государстве периода правления Ивана III Васильевича и Василия III? Где авторы в своих творениях допустили случайные ошибки, а где сознательную ложь? Вся «правда» о нашей стране второй половины XV века.
Джейн Фонда (р. 1937) – американская актриса, дважды лауреат премии “Оскар”, продюсер, общественная активистка и филантроп – в роли автора мемуаров не менее убедительна, чем в своих звездных ролях. Она пишет о себе так, как играет, – правдиво, бесстрашно, достигая невиданных психологических глубин и эмоционального накала. Она возвращает нас в эру великого голливудского кино 60–70-х годов. Для нескольких поколений ее имя стало символом свободной, думающей, ищущей Америки, стремящейся к более справедливому, разумному и счастливому миру.