Сын Ра - [124]

И, наконец, свой третий и последний деловой визит, по плану, я должен был нанести главному режиссеру театра «Ленком» — самому Марку Захарову, читатель (Всем встать!), однако секретарша Марка Анатольевича, довольно эффектная женщина лет 40, дальше приемной меня так и не пустила. Это обстоятельство, надо признаться, совершенно не расстроило меня тогда, так как я был до сих пор еще окрылен своей полной и безоговорочной «победой» над Мосфильмом, в театр вообще по жизни не очень-то верил, уже вовсю грезя славой будущего великого киносценариста «Мосфильма». Поэтому, скромно и без лишних слов оставив, на всякий случай, диск со «Спецназом», а также либретто рок — оперы вместе со всеми моими реквизитами в приемной Захарова, с сознанием своего полностью выполненного долга я гордо удалился восвояси.

Недалеко от «Ленкома» я приметил небольшое кафе «Пиццерия», в которое и решил зайти пообедать. Поскольку на работу мне идти в этот будничный день было уже явно поздновато, а всю запланированную на сегодня работу я сделал, причем, даже в большем объеме, чем это планировалось мною, можно было позволить себе расслабиться немного, заказав увесистый ароматный кусок пиццы с морепродуктами и 150 граммов водки в довесок к этому «итальянскому пирожку». Не успели мне принести заказ, как вдруг, откуда не возьмись, нарисовался этот «чертенок из табакерки», назвавшийся просто Вовой. Это уже потом я только сообразил, что наводчицей на меня в данной ситуации сработала барменша лет 35, которая на мое появление и водочный заказ отреагировала молниеносно, сделав кому-то срочный звонок. Буквально тут же, как по мановению волшебной палочки, и возник этот бывший морской пехотинец Вова, который довольно нагло и беспардонно уселся за мой столик и сразу же попросил у меня мобильный телефон: якобы, кому-то срочно надо позвонить, а свою «мобилу», к несчастью, он забыл дома.

Надо сказать, читатель, когда я ем, то превращаюсь в самого настоящего зверя, которого лучше не трогать. Это у меня еще с армии, где за кусок хлеба в войсках очень часто приходилось бороться с вилкой в руках, чтобы не остаться голодным. «Послушай, любезный, — огрызнулся я на эту настойчивую просьбу Вовы отдать ему мой мобильник, — дай мне пожрать спокойно. Ты что, лоха нашел, что ли? Я — полковник милиции, и эти твои штучки телефонного мошенника просчитываю на раз!» Володя посмотрел на меня с явным недоверием. «Зачем же вы меня оскорбляете? Я, между прочим, ветеран первой чеченской компании, морской пехотинец. Пожалуйста, взгляните на мою татуировку!» Он закатал правый рукав рубахи и показал свою наколку: морской якорь с надписью сверху «Грозный, площадь Минутка, 1995 год». Мне стало неудобно за это свое «ментовское» недоверие к людям — можно сказать, без причины обидел настоящего героя — ветерана! «Ну, ладно, если тебе надо позвонить — звони!» — я протянул ему свой довольно паршивенький, побитый временем мобильник, который Вова довольно брезгливо взял в руки и кому — то набрав, произнес «таинственную» фразу: «Все в порядке, я уже на месте!»

Однако, после сделанного звонка Володя совсем даже не спешил вернуть мне телефон, явно пытаясь меня «заболтать». Желая вывести его на «чистую воду» и эмоции, я решил сделать «ход конем». «Послушай, если у тебя такая тяжелая ситуация с финансами, то я дарю тебе этот телефон!» При этих словах Вова чуть не подпрыгнул на стуле от неожиданности. Лицо у него покраснело — он явно опешил от такого поворота событий. «Слушай, — радостно воскликнул Володя, — раз такое дело, то я тебя угощаю пивом!» Он отправился к барменше, что-то долго мешкал там, возле барной стойки, и, наконец, вернулся с двумя кружками светлого пива, одну из которых протянул мне со словами: «Пей, Серега, мое пиво. Что называется, от чистого сердца!» Я отхлебнул немного из кружки, и это пиво сразу же показалось мне необычайно горьким. Внутренний голос тогда сказал мне: «Это — клофелин, Серж, но ты не бойся — ничего тебе не будет!»

«Ты пей, пей пиво — то, Сергей, че — то совсем не пьешь его!» — торопил меня Вова, с раздражением заметив, что я не очень-то налегаю на его отраву. Внешне он, действительно был похож на морского пехотинца: ростом примерно 1 метр 75 см, широкоплечий, с массивным бритым наголо черепом; с волчьими, холодными и очень жестокими карими глазами. Время шло, а отрава никак не брала меня. Володя стал заметно нервничать. Он уже перебрал все темы для разговора: рассказал мне на третий раз, как он любил убивать чеченцев и возвращался к этой теме вновь и вновь, так что я, в конце концов, не выдержал и вскипел: «Слушай, ты что — Господь Бог, что ли? Кто тебе дал право «мочить» людей, тем более чеченцев, которые, вообще-то, были у себя дома и тебя не звали? Между прочим, у меня среди чеченцев даже больше друзей, чем среди русских!» При этих словах Вова явно опешил. Он вдруг резко засобирался куда-то и вышел из кафе. Я равнодушным взглядом проследил за ним до самой двери и с наслаждением принялся за свой ароматный кусок пиццы, который с этим несносным Вовой мне никак не удавалось поесть.