Сын - [44]

– Ты хочешь найти своего сына, – кивнул незнакомец. – Понимаю. Материнские чувства – это так трогательно… Ты уверена в своем желании? Ты можешь попросить что угодно: богатство, славу…

– Я уверена, – отозвалась Клэр. – Вы поможете мне?

– Нет, – последовала усмешка, и Клэр прошиб холодный пот, но тут он продолжил: – Я не предлагаю тебе помощь. Я предлагаю тебе сделку. Выгодный обмен.

– Хорошо. Какая цена?

Он ответил не сразу. Медленно подойдя к ней вплотную, он провел пальцами по ее волосам.

– Какие красивые, – произнес он, обходя вокруг Клэр и собирая волосы в руки, а затем внезапно припал к ним лицом, заставляя девушку вздрогнуть. – Замечательно пахнут, невзирая на испытания в пути. А говоришь, у тебя ничего нет.

Она чувствовала на шее зловонное дыхание и с удивлением думала: волосы? Он хочет, чтобы я отдала ему волосы в обмен на встречу с сыном? Всего лишь?

Словно услышав ее мысли, мужчина разжал пальцы и вновь встал перед ней. Он больше не казался ей обычным и немощным. В том, как он говорил и двигался, чувствовалась угроза.

– Неравнозначный обмен был бы, да? Копна волос в обмен на ребенка? – он улыбнулся, и теперь его улыбка была по-настоящему жуткой; изо рта у него потянуло гнилью, и Клэр даже показалось, что язык у незнакомца змеиный.

– Неравнозначный, – согласилась Клэр. – Но у меня действительно ничего нет.

– Ох и жалкое словечко это «ничего», – между бледными губами снова мелькнул узкий язык.

– Тогда что я, по-вашему, могу предложить?

– Как зовут твоего сына?

– Эйб… кажется, его зовут Эйб.

– Кажется?

– Я не уверена. Так вышло, что я не знаю наверняка. Но да: кажется, его зовут Эйб.

Он замолчал и принялся раскачиваться на каблуках, задумчиво вперившись в Клэр взглядом. Она ждала, с каждой секундой ей становилось все страшнее. Что бы он ни предложил взять у нее в обмен, у нее не будет выбора, кроме как согласиться.

– Придумал, – произнес он, наконец, и обвил ее шею рукой в перчатке. Пальцы больно надавили на рану, а изо рта донеслось зловоние.

– Говорите, – прошептала девушка.

– Клэр, в обмен на встречу с сыном я хочу твою молодость, – произнес он резким шепотом, брызгая теплой слюной ей в щеку. – По рукам?

– Да, – произнесла Клэр, не задумываясь сейчас, что предложение звучит безумно.

– Скажи громко: «По рукам», – потребовал мужчина.

– По рукам, – на этот раз слова прозвучали громко.

– Вот и хорошо.

Он отпустил ее и пошел прочь. Клэр поняла, что надо догонять, но ей внезапно стало тяжело идти. Ноги ослабели, в теле ощущалась немощь.

Вот так? Так быстро?

Всего несколько часов назад она взобралась наверх по почти отвесному утесу и испытывала всего лишь усталость, а теперь еле волочила ноги, сутулилась и задыхалась на ходу, пытаясь поспеть за незнакомцем. Прядь волос упала ей на лицо, и Клэр подняла руку, чтобы убрать ее. Суставы на пальцах оказались узловатыми, кожа – сморщенной и покрытой старческими пятнами, а прядь – совершенно седой.

Мужчина обернулся и с усмешкой наблюдал за ее растерянностью.

– Шевелись, старая кошелка. И кстати… – он сделал паузу, дожидаясь, пока она доковыляет до него. – Твоего сына зовут Гейб. А меня зовут Торговец.

Книга третья Потом

1

Старуха появлялась часто.

Стояла у старых сосен рядом с рекой, подсматривала, как он работает. Гейб чувствовал ее пристальный взгляд. Она была совсем сгорбленная, одета во что-то темное и смотрела на него со смесью отчаяния и нежности. Но стоило ему обернуться и поймать ее взгляд, как старуха поспешно уходила, растворялась между деревьями.

Временами он подумывал окликнуть ее и спросить, почему она за ним наблюдает, но никогда не решался.

Иногда она появлялась и на улицах Деревни: Гейб замечал ее, когда гулял или дурачился с другими мальчишками, с которыми вместе жил в Приюте. Они были шумной компанией, и местные нередко сетовали на их проделки и слишком громкий хохот. Старожилы не припоминали настолько несносных подростков – обалдуев, как их прозвала соседка, у которой они то и дело похищали сливы из сада.

Но эта старуха просто наблюдала. Даже оказавшись свидетельницей какому-нибудь хулиганству, она могла слабо улыбнуться, когда ее замечали, но никогда не принималась выговаривать им или сердито трясти головой. Она вообще ничего не говорила.

У Гейба было чувство, что она специально его высматривает, и это его озадачивало. Время от времени он подумывал использовать свою способность – он мысленно называл ее словом «порыскать», – чтобы узнать, кто эта женщина. Но не решался. Способность его тревожила и пугала. Иногда он прибегал к ней, но лишь чтобы проверить, не исчезла ли она. В полную силу он ей никогда не пользовался.

В тот раз женщина снова исчезла, как только он ее увидел. Гейб расстроился, что потратил уйму времени на размышления о чудаковатой старухе, когда еще столько надо было сделать. Вздохнув, он оглядел место у реки, где часами работал каждый день. Его босые ноги были погружены в деревянную стружку, а потное лицо облепили опилки. Он облизнул губы и улыбнулся, почувствовав вкус кедровой древесины.

Напиленные доски были аккуратно сложены, а вот инструменты валялись где ни попадя. Нужно было побыстрее убрать их в сарай. Облака на небе темнели, предвещая дождь. Вдалеке послышался грозовой рокот. Но и таская инструменты в небольшую постройку, сооруженную между двумя деревьями, он продолжал думать о старухе.