Сын директора - [27]

— Времени нет, — говорит отец, и его тяжелые брови сходятся на переносице. — Для тебя именно эти два-три года решают все. Или найдешь свое место в жизни, или пропадешь. Среднего пути нет, и ты должен это понять, пока не поздно.

Хорошо, я должен понять, решить. Откладывая выбор, я поступаю неправильно. Только почему он думает, что без высшего образования я обязательно пропаду?

Он объясняет, почему. Потому что я останусь человеком без корней, без собственной среды. С одной я порву, в другую, рабочую, вряд ли смогу войти с моей интеллигентностью и привычками, и повисну в воздухе, — ни рыба, ни рак, — а ничего хуже этого нет. Стану деклассированным человеком. Вот, я уже пить начал, это тоже не случайно, это первый тревожный признак. Пьянствуя, человек бежит от себя, от ответственности перед другими. Тонет, сам того не чувствуя. А сейчас решается мое будущее…

Я слушаю и молчу. Сам-то он оторвался от своей среды, из рабочего стал инженером, директором завода и не деклассировался… И что оно такое, будущее? Как человек приходит к нему, а когда придет — что дальше? Будущее становится настоящим и надо опять думать о будущем… Смешно! Вот, например, Шеф, добился своего будущего: жена, трое детей, приличная работа. Выше он едва ли пойдет, да и не собирается. И Шатун. Студент придет к своему будущему через несколько лет. Только помшефа Ненов никогда своего будущего не получит — все будет думать, что где-то что-то упустил и мог бы иметь больше. А чем он лучше других?

Неожиданно для себя брякаю насчет Вьетнама — если бы брали добровольцев. Глупо и бессмысленно, но я говорю, а отец смотрит испытующе и недоверчиво. Крупное лицо каменеет от усилия остаться спокойным, но его выдают глаза.

— Не говори глупостей. Лучше скажи, как думаешь жить. Почему не возьмешь себе в пример хотя бы сестру?

— Моя сестра — идеальная, а я нет.

Его лицо покрывается красными пятнами. Чувствую, что мое — тоже. Не выношу, когда мне тычут в нос пример своей сестры, потому что для меня она никакой не пример… Но уже жалею, что резко ответил.

— Извини, — говорю я, — но у меня нет таких способностей, как у Димы. И что я такого сделал, что ты считаешь меня пропащим? Я никому не принес вреда, никому не мешаю. Ничего мне не нужно, кроме рубашки и двух кормежек в день. Разве я не могу жить, как хочу?

Я произношу целую речь. Это случается так редко, что отец вначале ошеломлен и как будто не находит, что сказать. Закуривает третью сигарету, пускает дым в окно. Туман на улице поднялся. Здание, которое я не дорисовал, выплыло рельефно, окна искрятся на солнце, тень под высокой стрехой — совсем черная. Воздух легок, небо чисто, — наверное, дождя сегодня не будет.

Отец демонстративно вздыхает и какое-то время сверлит меня глазами.

— Видишь ли, Петьо, — говорит он. — Конечно, ты имеешь право жить, как находишь нужным… Но что это за разговор — рубашка и две кормежки? Это рассуждения хиппи, а мне в доме хиппи…

Он умолкает, но уже поздно.

— Ты хочешь, чтобы я ушел? — говорю я и смотрю ему в глаза.

— Не петушись, — поднимает руку отец, — я разозлился, не то сказал. Но и ты должен понять…

— Почему я хиппи? Ты когда-то жил в Ючбунаре и имел одну рубашку. Сам же рассказывал, как приходилось ждать, пока бабушка ее выстирает и высушит, чтобы можно было одеться. Так почему я хиппи?

— Ладно, не придирайся к словам. Дело не в рубашке, а в способе мышления. Когда-то!.. — Он улыбается, в первый раз за весь разговор. — Сейчас другие времена, сынок. Твое время, время твоей сестры, ваших ровесников. От вас зависит все, мы уже сходим с дорожки.

— Что от нас зависит?

— Зависит, как построите свою жизнь, что будет дальше. А с такими рассуждениями, как у тебя, далеко не уйдешь… Глупо тратить силы зря, когда они есть… Чего тебе не хватает? Немного воли. Что тебе мешает сесть за учебники вместо того, чтобы грузить вагоны? Ты можешь, если захочешь.

Он смотрит на меня с ожиданием и надеждой, и мне становится совестно. Мне даже немного жалко его — этого большого, сильного мужчину, который мне отец… Могу, если захочу… Что мне мешает, в самом деле? Что помешало Тане дождаться меня из армии? Что мешает Невяне выйти замуж и завести детей? Не хватает воли? Глупости! А может быть, и так, но только дело действительно не в рубашке, которую можешь иметь или не иметь. И даже не в квартире с баром во всю стену, не в виски, которое можно пить или не пить, и не в так называемом будущем, ради которого надо засесть за учебники. Я могу стать инженером или хирургом, или всерьез заняться рисованием, и все-таки ничего не добиться. А вот этого отец не может понять. Что ему ответить?

Меня спасает мама, которая возвращается домой, — наверное, из магазина напротив, — и начинает ходить по кухне. Потом является дед, покинувший свою скамейку в садике; он громогласно заявляет, что голоден и что не отказался бы от рюмки водки в аванс — завтра же починит выключатель в ванной. Мама смеется. Диалог в кухне не имеет ничего общего с нашим «мужским разговором», который сам собой прекращается.

5

У дверей звонят весело и нахально, три-четыре раза подряд. Это непременно дядя Атанас, я пользуюсь возможностью удрать и иду открывать.