Сын Бога Грома - [17]

Он откусил от бутерброда и принялся с задумчивым видом тщательно пережевывать.

— Вот она какая, человеческая еда… Это что? А что сверху — мясо или что?

Сампса принялся объяснять, что Рутья держит в руке кусок хлеба, испеченного из зерна. Хлеб намазан приготовленным из коровьего молока маслом. Сверху другой продукт из коровьего молока — сыр. А венчает бутерброд пара тонких кусков ветчины, сделанной из свинины холодного копчения.

Еще на завтрак Сампса сварил яйца, подал фрукты и, разумеется, чай. Он объяснил, что чай — это заваренные кипящей водой сушеные листья чайных кустов. Сообщил, что капнул в чай пару капель лимонного сока. А лимонный сок выжат из лимонов, которые растут на ветках лимонного дерева. В соке масса витаминов, необходимых человеку так же, как еда и сон.

— Недурно. Если мне удастся вернуть финнов в прежнюю веру, распоряжусь, чтобы на жертвенные камни ставили вот такие завтраки, а не жилистое оленье мясо или костлявую рыбу. Думаю, богам понравится.

Рутья съел все, что было на столе. Затем потянулся и задумчиво спросил, как люди понимают, что надо идти в туалет.

Сампса пояснил, что по-большому в туалет идут тогда, когда в животе возникает некоторая тяжесть. И к тому же в прямой кишке возникают специфические ощущения, которые ни с чем не перепутаешь. А когда надо помочиться, чувствуешь полноту и тяжесть внизу, от того, что мочевой пузырь давит на другие органы.

— Думаю, мне надо сходить в туалет, — уверенно сказал Рутья.

Сампса объяснил ему дорогу на задний двор и рассказал, как следует обращаться с туалетом.

— Кричи, если что, я не буду закрывать окно в библиотеке.

Рутья никогда в жизни не посещал туалет. За тысячи лет существования он никогда не чувствовал потребности испражняться. Он оглядел маленькое помещение и пришел к выводу, что справится с задачей. В комнатке была деревянная скамья с дыркой посередине. Рутья снял штаны и сел задницей в дырку. Поднатужился. Организм среагировал положенным образом. Рутья почувствовал значительное облегчение. Он вспомнил слова Ягряса о том, что христиане считают грехом любое удовольствие и наслаждение. Значит, и поход в туалет следует считать греховным действием, ведь после него чувствуешь себя лучше и легче. Удивительно, что в христианском учении ничего про это не говорится. Видимо, они предпочитают скрывать этот грех, ведь недаром это действие выполняется в одиночку. «Двойная мораль», — решил Рутья.

Справив нужду, Рутья заметил перед собой на стене рулон бумаги. Он знал, что это так называемая туалетная бумага. Оторвал от рулона подходящий кусок и вытер зад. На секунду задумался, задумчиво глядя на использованный кусок бумаги — куда бы его деть? Вряд ли можно положить в карман и использовать еще раз, уж больно неприятно пахнет. Не придумав ничего лучше, он бросил бумагу в дырку. Закрыл крышку и натянул штаны. «Ну, теперь все правильно», — подумал он, испытывая гордость от правильно выполненной задачи. Интересно, Ягряс, провозглашающий себя Богом удовольствия, справился бы в одиночку с походом в туалет? Надо будет у него при случае поинтересоваться.

Вернувшись из туалета, Рутья увидел Анелму. Одетая в утренний халат, она стояла на ступеньках нового дома. На голове у женщины были какие-то здоровые круглые штуки. Рутья знал, что они называются «бигуди». «Какая же неприятная и неопрятная женщина», — подумал Рутья.

— Сампса! Где ты вчера весь день пропадал? Я же просила съездить за покупками! Кажется, мы об этом договорились!

Рутья подошел поближе. Так вот какая у него, оказывается, сестра! Он немного знал про Анелму, ему удалось выудить из памяти Сампсы обрывочные сведения про нее. Однако все равно расстроился, увидев эту бабу наяву, поскольку в глубине души надеялся встретить кого-нибудь поприятнее. И надо же было ему обменяться телами с человеком, у которого такая противная сестра!

— Чего стоишь? Быстро в магазин, он скоро откроется! А потом беги за вином и пивом!

— Сама беги! — раздраженно ответил Рутья. У сына Бога грома на земле есть дела поважнее, чем суетиться, выполняя поручения какого-то зубного врача.

Анелма даже задохнулась от возмущения. Впервые в жизни брат высказал ей открытое неповиновение. И она принялась изо всей мочи орать на Рутью.

Рутья подумал, что такого ужасного поведения он не встречал даже в подземельях Туонелы. Если бы кто-нибудь вдруг осмелился, Лемпо взял бы свой самый толстый ремень и отхлестал нарушителя спокойствия по заднице так, что мало не показалось бы. А после велел бы водяным и гномам трепать неслуха за волосы и за уши до тех пор, пока в Туонеле снова не воцарились бы покой и тишина.

Рутья решил преподать Анелме урок. Он схватил женщину за уши и потянул вверх. Хоть у Анелмы были довольно крепкие уши, она заверещала еще громче и, вывернувшись, бросилась на лужайку, держась за голову руками.

Она визжала и не могла остановиться. Как это Сампса посмел тронуть ее! Она же женщина!

Рутья повернулся спиной и зашел в дом. Ему тоже было неудобно за случившееся. Ведь он пришел на землю, чтобы обратить финнов в правильную веру, а не скандалить с истеричками.