Сын Америки - [12]

– Джек, пари на двадцать пенсов, что ты промажешь!

Джек не ответил. Шар прокатился по прямой через весь биллиард и лег в угловую лузу.

– Вот и проиграл, – сказал Джек.

– Нет, теперь поздно, – сказал Биггер. – Ты не принял пари, значит, ты проиграл.

Он говорил не глядя. Все его тело томилось по острому ощущению, достаточно сильному и властному, чтобы нарушить сковавший его столбняк. До трех часов оставалось только десять минут, а Гэса все не было. Если Гэс еще задержится, будет поздно. И Гэс это знал. Если идти на такое дело, ясно, что надо покончить с ним раньше, чем хозяйки начнут выходить за покупками к ужину, и воспользоваться тем временем, когда полисмен находится на другом конце квартала.

– Вот сволочь! – сказал Биггер. – Я так и знал!

– Придет сейчас, – сказал Джек.

– Ох, так бы, кажется, и вырезал его подлое сердце из груди, – сказал Биггер, играя ножом в кармане.

– Может быть, он за какой-нибудь девчонкой увязался, – сказал Джо.

– Он просто трусит, – сказал Биггер. – Боится грабить белого лавочника.

Шары на биллиарде стучали. Джек стал натирать свой кий мелом, и скребущий звук заставил Биггера до боли стиснуть зубы. Он не выносил этого звука: у пего являлось такое ощущение, как будто он что-то режет ножом.

– Если из-за него у нас сорвется, я его так отделаю, что он долго помнить будет, – сказал Биггер. – Какого дьявола он опаздывает? Нельзя опаздывать, это плохая примета. Посмотрите на настоящих ребят. Слыхали, чтоб они когда-нибудь опаздывали? Они работают как часы!

– Гэс не хуже других, – сказал Джо. – Он никогда от нас не отстает.

– Да ну, заткни свою плевательницу, – сказал Биггер.

– Опять ты начинаешь, Биггер, – сказал Джо. – Гэс только сегодня утром про это говорил. Слишком уж ты беснуешься, когда нужно дело делать…

– Кто, я беснуюсь? – сказал Биггер.

– Не выйдет сегодня, сделаем завтра, – сказал Джек.

– Завтра воскресенье, болван!

– Биггер, ну тебя к чертям в самом деле. Чего ты орешь? – сказал Джек вполголоса.

Биггер посмотрел на Джека долгим, испытующим взглядом, потом скривил рот и отвернулся.

– Правда, ты бы еще на улицу вышел кричать про наши дела, – добавил Джек более миролюбивым тоном.

Биггер подошел к большому зеркальному окну и стал смотреть на улицу. Вдруг его замутило. В конце квартала показался Гэс. Все мышцы у него напряглись. Он понял, что сейчас что-нибудь сделает Гэсу, он только еще не знал что. Гэс подходил ближе, слышно было, как он насвистывает: «Ах, ах, сломалась карусель…» Дверь распахнулась.

– Здорово, Биггер, – сказал Гэс.

Биггер не ответил. Гэс прошел мимо него, направляясь к последнему биллиарду. Биггер изогнулся и с силой пнул его сзади ногой. Гэс рухнул сразу, лицом вперед. Тогда, со странным выражением в глазах – видно было, что он смотрит и на Гэса, лежащего на полу, и на Джека и Джо у последнего биллиарда, и на Дока, который медленно обводил их всех почти веселым беглым взглядом, – Биггер засмеялся, сначала тихонько, потом громче, сильнее, истерически, точно в горле у него, булькая, кипела вода и стремилась выплеснуться наружу. Гэс поднялся на ноги и стоял неподвижно, рот его был полуоткрыт, глаза стали совсем черные от ненависти.

– Потише там, ребята, – сказал Док, выглянув из-за своей стойки и сейчас же прячась снова.

– Ты зачем меня ударил? – спросил Гэс.

– Захотел и ударил, – ответил Биггер.

Гэс посмотрел на Биггера исподлобья. Джо и Джек оперлись на свои кии и молча наблюдали.

– Ох и отделаю я тебя как-нибудь на днях, – пригрозил Гэс.

– А ну повтори, что ты сказал, – крикнул Биггер.

Док, смеясь, выпрямился и кивнул Биггеру:

– Отстань от парнишки, Биггер.

Гэс повернулся и пошел к крайнему биллиарду. Биггер одним прыжком нагнал его и ухватил за ворот:

– Я тебе сказал, повтори!

– Хватит, Биггер! – сдавленно прохрипел Гэс, падая на колени.

– Ты мне не указывай, хватит или не хватит!

Какой-то мускул в нем спружинил, и он увидел свой кулак, опустившийся на голову Гэса; он ударил, прежде чем осознал это.

– Не бей его, – сказал Джек.

– Я убью его, – сказал Биггер сквозь зубы и, потянув за воротник, еще сильнее сдавил Гэсу горло.

– Ну… ну… пусти, – хрипел Гэс, силясь высвободиться.

– А ты вырвись, – сказал Биггер, крепче сжимая пальцы.

Гэс стоял на коленях и не шевелился. Вдруг, точно лопнула тетива на туго натянутом луке, он вскочил, вывернулся из рук Биггера и бросился бежать. Биггера качнуло к стене, на миг у него прервалось дыхание. Но тотчас же его рука сделала быстрое, никем не замеченное движение; блеснуло лезвие ножа. Он подался вперед, гибко, как кидающийся на добычу зверь, выбросил левую ногу, и Гэс, споткнувшись, полетел на пол. Гэс попытался встать, по Биггер уже сидел на нем верхом, держа в руке раскрытый нож.

– Вставай! Вставай, я тебе сейчас глотку перережу!

Гэс лежал и не шевелился.

– Ну ладно, Биггер, – сказал Гэс, сдаваясь. – Пусти.

– Ты что, смеяться надо мной вздумал?

– Нет, – сказал Гэс, едва разжимая губы.

– Счастье твое, если нет, – сказал Биггер.

Выражение его лица смягчилось немного, и свирепый блеск в налитых кровью глазах погас. Но он все еще не двигался и не закрывал ножа. Наконец он поднялся на ноги.