Сядь и замолкни - [4]

Довольно странная идея, да? Тому, что никогда не практиковал дзадзен, это может представляться чем-то мистическим. Ты, типа, сидишь со скрещенными ногами в каком-то уединённом древнем храме. Дымок благовоний вьётся в прозрачном утреннем воздухе. Звучат мантры, звенят колокольцы, и ты погружаешься в глубокое самадхи, ныряя в глубины вселенной и испытывая всё более и более яркие прозрения, и тайны мироздания раскрываются перед взором твоего бесконечно расширяющегося сознания. Ну, да, ну, да.

Если что-то такое и может случиться в дзадзен, то только если предварительно двинуться чем-нибудь не по-детски. Практически без вариантов такие сессии заканчиваются тем, что у практика реально стекает крыша и его удаляют с площадки, то есть, из дзендо.

Нет, в большинстве случаев дзадзен вовсе не похож на то, что обычно понимают под словом «просветление». Это скука скучная, затёкшие ноги и твои попытки справиться с этим наилучшим образом. Порой, действительно, случаются озарения, некоторые даже очень качественные. Но чаще всего твои учителя — если это хорошие учителя — скажут тебе не обращать на них внимания. Если ты веришь, что после всей этой боли и скуки ты будешь вознаграждён высочайшим переживанием, которое положит конец всем высочайшим переживаниям, то это, может быть, как-то и поможет тебе продолжать свои занятия… Но вот если кто-то скажет тебе, что это вот и есть «просветление»… Да ладно?! Что за фигня?!

Однако Догэна это заинтересовало. Так что, он навестил Тэндо Ньёдзо и выяснил, что с головой у того всё нормально. В общем, он отменяет своё возвращение в Японию и остаётся в монастыре Тэндо ещё на два года. В завершение этого срока Догэн испытал то, что он назвал «оставлением тела и ума». Получив от Тэндо разрешение учить тому, что узнал, Догэн вернулся в Японию.

По возвращении чуваки его спросили, что он привёз из Китая. Он ответил: ничего. Удручённые таким ответом и тем, что сувениров им, похоже, не достанется, они всё-таки решили попытать его ещё, и тогда он сказал что-то типа того, что привёз из Китая чистый и ясный ум.

Догэн открыл свой дзен-центр в одном из храмов Киото. Но как только его чёткий, без глупостей, стиль стал набирать популярность, у него тут же возникли тёрки с настоятелями других храмов в городе. А Киото и тогда, и сейчас — это город храмов, в том же смысле, как мы сейчас называем, например, Бостон — город коллеждей, или Голливуд — город киностудий. Храмы там были основой экономики, и никому не нравилось, что какой-то молодой бузотёр нарушает статус кво. Тогда Догэн перебрался в глубинку, в префектуру Фукуи, подальше от столицы, и открыл контору в новом храме, который назвал «Храмом вечного мира».

С тех пор Догэн старался вовсю, написал кучу эссе на основе своего опыта и своего понимания буддизма. Самой большой и толстой его книжкой стало девяностапятиглавое чудище под названием «Сёбогэндзо».

Сказать, что эта книга сразу разошлась, как лесной пожар, будет очень сильным преувеличением. На самом деле, мало кто вообще заглянул в неё, помимо его ближайших учеников и, позднее, некоторых учёных, решивших прочитать о буддизме всё, что только можно. Только в 1690, более чем через четыреста лет после написания, эта книга была напечатана и вышла за пределы небольшого круга реальных фанов Догэна. Но и это издание вскоре ушло с полок ещё на 121 год. Прикинь! Это вот как если бы вот эта самая книжка, которую ты сейчас читаешь (а она даже близко не так хороша), пролежала бы где-то до 2807 года, дожидаясь тех времён, когда люди мутируют в мягкотелых существ с шестнадцатью щупальцами и глазами на антеннах, живущих на спутниках Юпитера, и кто-то из них решит наконец в неё заглянуть. Трудно даже представить, сколько времени понадобилось, чтобы кто-то смог осилить то, что написал Догэн столько лет назад. Кстати, если у вас сейчас как раз 2807 год, то — ау, люди!

Пока что мы обходили стороной вопрос, который, наверно, завис в твоей голове с самого начала этой главы: а что же такого важного в этом чё-то-там-дзо, написанном каким-то там японским чуваком невесть когда? Вот, я к этому как раз подхожу.

У каждой религии есть своя книга. Ещё до того, как истинный верующий прочтёт хоть слово из этой специальной книги, истинный верующий уже знает, что всё, что в ней сказано — это абсолютная истина, Слово Бога или кого-то там Такого. Всё, что в них написано, не подлежат сомнению. И только избранные и супер-подготовленные спецы могут растолковать их смысл нам, дуракам, которые сами на это просто не способны.

Но у буддизма нет такого рода литературы. Это не значит, что среди тех, кто считает себя буддистами, нет таких людей, которые вот таким точно образом относятся к словам буддийских мастеров. Но известно, что сам Будда сказал: «Не полагайтесь на то, что стало принятым согласно обычаю, или согласно традиции, или известно по слухам, или потому, что так написано. Но только когда вы сами уверены и знаете: это хорошо, это не будет грехом, это прославляется мудрыми, будучи исполненным и соблюдаемым, это ведёт к лучшему и приносит счастье — вот тогда полагайтесь на это». Так что, это полностью снимает вопрос о наличии какого-то «непререкаемого» святого писания в буддийском варианте. Ведь если мы логически проследим мысль Будды, то ясно, что и слова самого Будды не должны восприниматься как нечто незыблемое, а что уж говорить о словах учредителей других религий.