Сядь и замолкни - [36]
И так бывает со всеми, неважно, родились ли они в предгорьях Гималаев полторы тысячи лет назад или в 1985-м где-нибудь в Неваде или Сибири.
Очень легко попасть в ступор, если фокусироваться на так называемом «результате». Но в реальности нет никаких «результатов», а есть только то, что есть — здесь и сейчас. Ты можешь сравнивать себя сейчас и в прошлом, соединять мысленно все пункты и составлять логическое объяснение, как ты попал оттуда сюда, и считать это своим результатом. Но это всё — в твоей голове. А то, что здесь и сейчас — это вообще не результат чего-то. Это лишь происходящее, которое происходит в силу того, что произошло до этого.
Буддизм — это философия кропотливого выполнения того, что должно быть выполнено, пока всё не будет выполнено. А эта работа никогда не заканчивается. Это-то и прекрасно. Ты будешь заниматься этим всю жизнь и никогда не прекратишь совершенствоваться в этом, точно так же, как мастер игры на виолончели продолжает учиться, продолжает становиться всё лучше и лучше, и так бесконечно.
Но это — самое приятное занятие на свете, потому что самая скучная часть твоей жизни — это самая скучная часть жизни Бога, испытывающего самую скучную часть себя, которую он создал, потому что захотел испытать самую скучную скуку. Что же может быть лучше? Как ты можешь хотеть чего-то большего?
Всё начинается там, где ты сейчас. Если ты не видишь того, что прямо перед тобой, как же ты собираешься что-то с этим сделать? Как ты узнаешь состояние просветления, если не знаешь того состояния, в котором пребываешь сейчас?
Но очень трудно заниматься тем, что требует кучу времени и сил, а вознаграждением тебе обещано… ничто! Я имею ввиду, кто же захочет тратить на это своё время? Это же полный бесперспективняк. Но давай-ка попробуем всё-таки понять, какой же есть смысл в том, чтобы заниматься тем, от чего нет никакого проку.
Мы, в конце концов, упаковались и прибыли в Бичлэнд к трём утра. Я разгрузился и поехал назад в Аркон к Майки, у которого остановился. Мне, конечно, повезло, и за час до этого опять пошёл снег. Я не большой любитель водить машину, тем более в снегопад, тем более в три часа утра. Но нужно делать то, что нужно.
Шёл такой снег, что я порой даже не понимал, по какой полосе дороги я еду. Но я как-то не сбился с пути и добрался до койки цел и невредим. Мне ещё нужно было поставить будильник, потому что на следующий день мой первый учитель дзен Тим проводил занятие в университете Кента, и я не мог его пропустить.
Стиль Тима во многом отличается от стиля Гюдо Нисидзимы и в то же время во многом похож. Они оба не придают большого значения церемониям или какому-то определённому стандарту проведения занятий дзен. Они придают значение лишь основным принципам практики. Но если занятия с Нисидзимой больше похожи на лекции, с академическим характером и вниманием к определённым текстам дзенской литературы, то занятия Тима более спонтанны. На одном занятии он может говорить о Догэне, а на другом — о новой серии про Фредди Крюгера и почему она не идёт ни в какое сравнение с предыдущими. Тут уж как пойдёт. Но это и привлекает. И меня просто восхищает то, как он всегда удерживает фокус внимания на буддизме, хотя тема занятия может быть о чём угодно.
Возможно, это немного странно, но среди пришедших на занятие был один парень, который узнал о Тиме из моей первой книжки. Парень этот уже занимался буддийской практикой то ли пару месяцев, то ли пару лет, я не помню. Но в своей практике он зашёл в тупик и был разочарован. Он собирался всё это бросить, но всё же пришёл на то занятие.
Мне это чувство знакомо. В первые годы я несколько раз думал, что с меня достаточно всего этого буддизма и пора завязывать. Но я продолжал ходить на занятия. В большинстве случаев я даже не понимал, почему я это делаю, но я продолжал.
Недавно я имел удовольствие прочитать статью одного парня, который пошёл другим путём. Почувствовав, что наелся буддизма по горло, он решил бросить это дело. Статья называлась «Почему я бросил буддизм», и написал её учёный по имени Джон Хорган. Раньше я уже читал его книжку «Конец науки», и она мне понравилась, а после прочтения этой статьи я зауважал его даже больше, чем тех, кто пишет за буддизм.
Хорган пишет, что тот буддизм, с которым он столкнулся, «не сопоставим с наукой и, в общем, с современными гуманитарными ценностями». И ещё он пишет: «Для того, кто видит себя и других как нереальные объекты, человеческое страдание и смерть могут казаться смехотворными. Дзенские обычаи превозносят садистское или мозахистское поведение своих мудрецов, таких как Бодхидхарма, который, говорят, просидел в медитации так долго, что у него развилась гангрена ног».
Идея о том, что буддисты считают себя и других иллюзией — популярное заблуждение. Оно основано на неправильном понимании буддийской концепции пустоты, которая на санскрите называется «шуньята». В китайском языке для этого понятия используются два разных иероглифа — один читается как «ку» и означает «пусто», а другой как «му» и означает «не-» и «ничто».
Монография посвящена истории высших учебных заведений Русской Православной Церкви – Санкт-Петербургской, Московской, Киевской и Казанской духовных академий – в один из важных и сложных периодов их развития, во второй половине XIX в. В работе исследованы организационное устройство духовных академий, их отношения с высшей и епархиальной церковной властью; состав, положение и деятельность профессорско-преподавательских и студенческих корпораций; основные направления деятельности духовных академий. Особое внимание уделено анализу учебной и научной деятельности академий, проблем, возникающих в этой деятельности, и попыток их решения.
Предлагаемое издание посвящено богатой и драматичной истории Православных Церквей Юго-Востока Европы в годы Второй мировой войны. Этот период стал не только очень важным, но и наименее исследованным в истории, когда с одной стороны возникали новые неканоничные Православные Церкви (Хорватская, Венгерская), а с другой – некоторые традиционные (Сербская, Элладская) подвергались жестоким преследованиям. При этом ряд Поместных Церквей оказывали не только духовное, но и политическое влияние, существенным образом воздействуя на ситуацию в своих странах (Болгария, Греция и др.)
Книга известного церковного историка Михаила Витальевича Шкаровского посвящена истории Константино польской Православной Церкви в XX веке, главным образом в 1910-е — 1950-е гг. Эти годы стали не только очень важным, но и наименее исследованным периодом в истории Вселенского Патриархата, когда, с одной стороны, само его существование оказалось под угрозой, а с другой — он начал распространять свою юрисдикцию на разные страны, где проживала православная диаспора, порой вступая в острые конфликты с другими Поместными Православными Церквами.
В монографии кандидата богословия священника Владислава Сергеевича Малышева рассматривается церковно-общественная публицистика, касающаяся состояния духовного сословия в период «Великих реформ». В монографии представлены высказывавшиеся в то время различные мнения по ряду важных для духовенства вопросов: быт и нравственность приходского духовенства, состояние монастырей и монашества, начальное и среднее духовное образование, а также проведен анализ церковно-публицистической полемики как исторического источника.
Если вы налаживаете деловые и культурные связи со странами Востока, вам не обойтись без знания истоков культуры мусульман, их ценностных ориентиров, менталитета и правил поведения в самых разных ситуациях. Об этом и многом другом, основываясь на многолетнем дипломатическом опыте, в своей книге вам расскажет Чрезвычайный и Полномочный Посланник, почетный работник Министерства иностранных дел РФ, кандидат исторических наук, доцент кафедры дипломатии МГИМО МИД России Евгений Максимович Богучарский.
Постсекулярность — это не только новая социальная реальность, характеризующаяся возвращением религии в самых причудливых и порой невероятных формах, это еще и кризис общепринятых моделей репрезентации религиозных / секулярных явлений. Постсекулярный поворот — это поворот к осмыслению этих новых форм, это движение в сторону нового языка, новой оптики, способной ухватить возникающую на наших глазах картину, являющуюся как постсекулярной, так и пострелигиозной, если смотреть на нее с точки зрения привычных представлений о религии и секулярном.