Сядь и замолкни - [35]
Но и смотреть на всю эту свалку тоже ни разу не доставляет, так что я начал искать способы, как бы сделать так, чтобы комната выглядела бы прибранной без того, чтобы возиться со всей этой уборкой. Должен же быть какой-то искусный метод перейти от свалки к чистой комнате напрямую, без промежуточного звена напряга. Например, если бы у меня были деньги, я бы мог нанять уборщицу. Но денег вечно нет, так что это не вариант.
Или, может быть, есть какой-то такой способ сделать эту комнату хотя бы на время не такой загаженной, чтобы я смог прочувствовать, что это такое — чистая комната, прежде чем реально заняться уборкой. Ну, как бы, получить такой «начальный опыт» порядка, чтобы понять, а стоит ли оно, вообще, того. Например, я мог бы затолкать весь мусор в шкаф. Тогда весь мусор будет там, где я не буду его видеть, а здесь будет чисто. А вдруг это будет таким опытом просветления, в котором мне откроется мир чистых комнат! И вот тогда я, может быть, уж напрягусь и приберусь. Ну, когда нибудь потом. В будущем. Не сейчас...
Однако есть большая разница между комнатой, в которой ты действительно навёл порядок, и комнатой, в которой весь мусор просто затолкали в шкаф. Мне потребовалось много лет, чтобы принять наконец решение, которое было очевидным с самого начала. Чтобы навести порядок, надо просто поднять свою жопу и начать наводить порядок.
Только когда не думаешь о том, что должно получиться, перестаёшь представлять себе идеально чистую комнату; только когда прекращаешь искать способы как-то обойти то, что нужно сделать — только тогда ты по-настоящему занимаешься делом. И только тогда ты начинаешь видеть чудеса! Любое твоё движение делает комнату немного чище. Выбросил одну коробку из под пиццы — комната стала чище на одну коробку из под пиццы. Убранная постель выглядит замечательно хотя бы несколько часов, и это замечательно! Попробуй как-нибудь. Я попробовал, и мне понравилось. Я стирал пыль с фигурок, стоящих на моём компе, и это сделало чище и фигурки, и комп. И так со всем остальным. И так ты поступаешь со всем остальным, и однажды замечаешь, что комната стала чистой. Замечаешь внезапно, но получилось это отнюдь не внезапно.
Не волнуйся, если за один день навести порядок не получается. Или за два, или за три, или за тридцать три, или даже три тысячи триста тридцать три. Не волнуйся об этом, просто делай то, что можешь сделать в данный момент.
Проблема многих, приходящих к буддизму, та же самая, что была у меня с уборкой комнаты. Впрочем, с буддизмом она у меня тоже была. Мы сравниваем свою цель, Великое Просветление, чего бы там под этим мы себе ни представляли, с нашим обычным разобранным состоянием ума, и понимаем, что это безнадёжно. Между тем и этим - бездна. Ничто не сможет превратить этот заваленный всяким мусором ум в то идеально спокойное и умиротворённое сознание, которым, как мы понимаем, обладают Великие Просветлённые Мастера.
Или мы пытаемся найти какой-то короткий путь и попасть сразу из пункта А в пункт Я, искусным способом минуя все скучные промежуточные пункты между Б и Ю. Или мы хотим получить некое предварительное знакомство, типа бесплатного пробника этого самого Великого Просветления, чтобы прикинуть, стоит ли тратить на него своё время и средства.
Но короткого пути нет. Я понял, что есть только один искусный способ буддийской практики, и он состоит в том, чтобы делать всё точно так же, как при уборке комнаты. В главе «Дзуимонки» Догэн сравнивает настоящую буддийскую практику с тем, как ты намокаешь, когда идёшь в тумане. Ты не замечаешь, как это происходит. Но если ты будешь идти в тумане достаточно долго, то вымокнешь насквозь.
Так что, просто делай то, что нужно сделать в данный момент. А потом то, что нужно сделать в следующий момент. И в следующий. Протирай пыль со своих старых пластинок, не заботясь о том, насколько это действие приближает тебя к тому, чтобы превратить свой дом в то сияющее пространство, что ты себе вообразил. Просто вытирай пыль здесь, потом вот здесь, потом вон там. Делай то, что нужно делать, и делай это прямо сейчас. Если будешь всё правильно делать, то в доме образуется порядок. Это может произойти быстро, а может медленно. Это зависит от того, сколько мусора ты успел накопить и насколько хочешь с ним разделаться. Больше ни от чего это не зависит. Ни от того, нашёл ли ты какой-то чудесный способ избавления от мусора, ни от того, знаешь ли ты, что такое — порядок в доме, ни от того, нашёл ли ты какого-то Великого Мастера По Наведению Порядка, который всё объяснит и расскажет, что и как.
Если хочешь научиться играть на флажолете, будь готов к тому, что очень не скоро у тебя получится играть на нём действительно хорошо. То же самое и с буддийской практикой. Поначалу во время занятиями дзадзен всяческие мысли о вчерашнем ужине и завтрашней замене фильтра воды кишмя кишат в голове. И тебе быстро надоедает сидеть неподвижно, затекают ноги и спина. А однажды ты будешь сидеть рядом с очень серьёзными людьми и почувствуешь, что если вот сейчас не вскочишь и не завопишь припев из Металлики, то просто сдохнешь на этом вот самом месте. Но всё, что тебе нужно делать, когда такое случается — просто терпеливо продолжать. Потому что такое случается в любом деле, которому учишься. С тебя семь потов сойдёт, пока начнёт что-то действительно получаться.
Монография посвящена истории высших учебных заведений Русской Православной Церкви – Санкт-Петербургской, Московской, Киевской и Казанской духовных академий – в один из важных и сложных периодов их развития, во второй половине XIX в. В работе исследованы организационное устройство духовных академий, их отношения с высшей и епархиальной церковной властью; состав, положение и деятельность профессорско-преподавательских и студенческих корпораций; основные направления деятельности духовных академий. Особое внимание уделено анализу учебной и научной деятельности академий, проблем, возникающих в этой деятельности, и попыток их решения.
Предлагаемое издание посвящено богатой и драматичной истории Православных Церквей Юго-Востока Европы в годы Второй мировой войны. Этот период стал не только очень важным, но и наименее исследованным в истории, когда с одной стороны возникали новые неканоничные Православные Церкви (Хорватская, Венгерская), а с другой – некоторые традиционные (Сербская, Элладская) подвергались жестоким преследованиям. При этом ряд Поместных Церквей оказывали не только духовное, но и политическое влияние, существенным образом воздействуя на ситуацию в своих странах (Болгария, Греция и др.)
Книга известного церковного историка Михаила Витальевича Шкаровского посвящена истории Константино польской Православной Церкви в XX веке, главным образом в 1910-е — 1950-е гг. Эти годы стали не только очень важным, но и наименее исследованным периодом в истории Вселенского Патриархата, когда, с одной стороны, само его существование оказалось под угрозой, а с другой — он начал распространять свою юрисдикцию на разные страны, где проживала православная диаспора, порой вступая в острые конфликты с другими Поместными Православными Церквами.
В монографии кандидата богословия священника Владислава Сергеевича Малышева рассматривается церковно-общественная публицистика, касающаяся состояния духовного сословия в период «Великих реформ». В монографии представлены высказывавшиеся в то время различные мнения по ряду важных для духовенства вопросов: быт и нравственность приходского духовенства, состояние монастырей и монашества, начальное и среднее духовное образование, а также проведен анализ церковно-публицистической полемики как исторического источника.
Если вы налаживаете деловые и культурные связи со странами Востока, вам не обойтись без знания истоков культуры мусульман, их ценностных ориентиров, менталитета и правил поведения в самых разных ситуациях. Об этом и многом другом, основываясь на многолетнем дипломатическом опыте, в своей книге вам расскажет Чрезвычайный и Полномочный Посланник, почетный работник Министерства иностранных дел РФ, кандидат исторических наук, доцент кафедры дипломатии МГИМО МИД России Евгений Максимович Богучарский.
Постсекулярность — это не только новая социальная реальность, характеризующаяся возвращением религии в самых причудливых и порой невероятных формах, это еще и кризис общепринятых моделей репрезентации религиозных / секулярных явлений. Постсекулярный поворот — это поворот к осмыслению этих новых форм, это движение в сторону нового языка, новой оптики, способной ухватить возникающую на наших глазах картину, являющуюся как постсекулярной, так и пострелигиозной, если смотреть на нее с точки зрения привычных представлений о религии и секулярном.