Сядь и замолкни - [22]
Что ж, вперёд! Да благословит тебя издательский бизнес. Если же ты понимаешь, что тебя нельзя обмануть, то и любую из этих историй про дзен тебе будет несложно понять. Вот, как раз, ещё одна такая история, которую Догэн рассказывает в «Сёбогэндзо». Как-то мастер дзен Сейген Гёши спрашивает своего ученика Сэкито Гисана: — Откуда ты пришёл? — С горы Сокей, — отвечает Сэкито.
Тогда мастер поднимает свою метёлку (это такая ритуальная штука, если что) и спрашивает: — Есть на горе Сокей что-то такое же? — Нет. Такого даже в Индии нет, — отвечает Сэкито. Мастер говорит: — Но ты ведь не был в Индии? — Если бы я был там, то и эта метёлка была бы, — отвечает Сэкито. — Хватит говорить про Индию! Скажи что-нибудь о себе, — говорит мастер Сейген. — Может, вы скажете, наконец, что-нибудь существенное? Почему вы всё перекладываете на меня? — говорит в ответ Сэкито. Мастер отвечает: — Я не отказываюсь говорить. Но если я скажу, то в дальнейшем ты можешь не обрести собственного понимания.
Смотри, в этом рассказе очень хорошо видна тема желания быть обманутым. Когда Сэкито бросает учителю вызов, предлагая ему сказать наконец что-то существенное, он, наверно, чувствует себя очень смелым, заявляя, мол, если вы такой умный, так уже научите меня чему-нибудь! Очень многие, кто обращается к учителям дзен, проделывают такое. Возможно, кто-то надеется, что ответ учителя чудесным образом всё изменит, расставит всё по местам.
Но в действительности это — лишь желание быть обманутым. Мастер Сейген отказывается говорить. Неважно, насколько правильные объяснения даёт мастер — это его объяснения. Каждый понимает мир по-своему, и настоящие объяснения каждый находит сам. Никакие чужие объяснения так не сработают, кто бы их не давал. Даже если сам Бог или даже толпа богов спустится с неба и будет вещать тебе, это не поможет.
Мастер Сейген, наверняка, был прекрасным мастером и мог очень хорошо рассказать о своём понимании. Но он верил в способность ученика развить собственное понимание. И он не хотел его обманывать. Если ты встречаешь учителя дзен, который не хочет тебе ничего объяснять, тебе стоит его поблагодарить. Найдётся немало всяких духовных учителей, готовых забить тебе голову своими объяснениями. Одного такого я встретил, будучи ещё подростком.
У него были ответы на все вопросы. Это было пару лет после смерти Леннона, и кто-то тогда спросил его — Где же теперь Джон Леннон? Тот духовный чувак ответил, что Джон Леннон переродился деревом. Серьёзно! Так и сказал. Наверно, потому, что какой-то шишка из их секты однажды навестил Леннона, — это был период альбома «Два девственника», — и тот открыл ему дверь голяком. То есть, он как бы был эксгибиционистом, а эксгибиционисты перерождаются деревьями, потому что деревья любят стоять голыми, чтобы ими все любовались. Всё ясно? Следующий! Если тебе это нравится, то не смею мешать? Но я пас.
И мастер Сейген был достаточно хорошим парнем, чтобы не набивать голову ученика объяснениями, пусть даже это были бы правильные объяснения. Но тебе даже не нужно искать кого-нибудь, чтобы он тебя обманывал. Гораздо проще самому себя обманывать, веря в собственный вымыслы. И один из самых фундаментальных вымыслов такого рода — это вымысел о себе самом. Тему нереальности нашего собственного «я» мы уже поднимали и поднимем ещё раз. Догэн в своей книге делает это постоянно. В главе под названием «Будды с буддами» он пишет: «Палитру красок ума, порождаемую цветком или лунным пейзажем, не следует считать собой, но мы считаем это собой».
Тут надо понимать, что Догэн был японским монахом, жившим в начале тринадцатого века в лесном монастыре среди гор отдалённой префектуры Фукуи. Она и сейчас отдалённая. В наши дни люди ездят туда, в основном, только затем, чтобы посмотреть на тот самый храм, где жил Догэн.
Там, вдали от огней больших городов, без кабельного ТВ и игровой приставки, ему ничего не оставалось, как разглядывать цветы и пейзажи. Репертуар развлечений, как говорится, невелик. В наши дни многие из увлекающихся дзен любят рассматривать всякие такие картинки с цветами, водой и деревьями, что нередко мешает им видеть свою собственную жизнь, которая совершенно не похожа на ту, что была у монахов в древности. Впрочем, жизнь современных монахов на неё тоже не сильно похожа. Я не видел ни одного сельского храма в Японии, где бы не было телевизора с большой спутниковой антенной на крыше.
В наши дни следовало бы сказать: «Палитру красок ума, возбуждаемую репортажами CNN, не следует считать собой». Или даже так: «Палитру красок ума, порождённую многословной и грубой книжкой автора, называющего себя буддистом, не следует ассоциировать с собой». Другими словами, что бы там в тебя ни попадало, не спеши считать, что реакции на эти стимулы и есть ты сам. Взгляни на этот пучок всякой всячины, которую ты называешь собой или своей личностью. Что это, как не набор устойчивых реакций на внешние раздражители клеток мозга? Мы уверены, что есть нечто такое, на чём держатся все наши представления, убеждения, идеалы, воспоминания, и что это нечто даже является их источником.
Монография посвящена истории высших учебных заведений Русской Православной Церкви – Санкт-Петербургской, Московской, Киевской и Казанской духовных академий – в один из важных и сложных периодов их развития, во второй половине XIX в. В работе исследованы организационное устройство духовных академий, их отношения с высшей и епархиальной церковной властью; состав, положение и деятельность профессорско-преподавательских и студенческих корпораций; основные направления деятельности духовных академий. Особое внимание уделено анализу учебной и научной деятельности академий, проблем, возникающих в этой деятельности, и попыток их решения.
Предлагаемое издание посвящено богатой и драматичной истории Православных Церквей Юго-Востока Европы в годы Второй мировой войны. Этот период стал не только очень важным, но и наименее исследованным в истории, когда с одной стороны возникали новые неканоничные Православные Церкви (Хорватская, Венгерская), а с другой – некоторые традиционные (Сербская, Элладская) подвергались жестоким преследованиям. При этом ряд Поместных Церквей оказывали не только духовное, но и политическое влияние, существенным образом воздействуя на ситуацию в своих странах (Болгария, Греция и др.)
Книга известного церковного историка Михаила Витальевича Шкаровского посвящена истории Константино польской Православной Церкви в XX веке, главным образом в 1910-е — 1950-е гг. Эти годы стали не только очень важным, но и наименее исследованным периодом в истории Вселенского Патриархата, когда, с одной стороны, само его существование оказалось под угрозой, а с другой — он начал распространять свою юрисдикцию на разные страны, где проживала православная диаспора, порой вступая в острые конфликты с другими Поместными Православными Церквами.
В монографии кандидата богословия священника Владислава Сергеевича Малышева рассматривается церковно-общественная публицистика, касающаяся состояния духовного сословия в период «Великих реформ». В монографии представлены высказывавшиеся в то время различные мнения по ряду важных для духовенства вопросов: быт и нравственность приходского духовенства, состояние монастырей и монашества, начальное и среднее духовное образование, а также проведен анализ церковно-публицистической полемики как исторического источника.
Если вы налаживаете деловые и культурные связи со странами Востока, вам не обойтись без знания истоков культуры мусульман, их ценностных ориентиров, менталитета и правил поведения в самых разных ситуациях. Об этом и многом другом, основываясь на многолетнем дипломатическом опыте, в своей книге вам расскажет Чрезвычайный и Полномочный Посланник, почетный работник Министерства иностранных дел РФ, кандидат исторических наук, доцент кафедры дипломатии МГИМО МИД России Евгений Максимович Богучарский.
Постсекулярность — это не только новая социальная реальность, характеризующаяся возвращением религии в самых причудливых и порой невероятных формах, это еще и кризис общепринятых моделей репрезентации религиозных / секулярных явлений. Постсекулярный поворот — это поворот к осмыслению этих новых форм, это движение в сторону нового языка, новой оптики, способной ухватить возникающую на наших глазах картину, являющуюся как постсекулярной, так и пострелигиозной, если смотреть на нее с точки зрения привычных представлений о религии и секулярном.