Сядь и замолкни - [11]
Тот факт, что мы живём в состоянии просветления постоянно, не освобождает нас от того, что Гюдо Нисидзима называет волей к правде, точно так же, как факт того, что вокруг нас постоянно есть воздух, не означает, что в жару нет смысла обмахиваться веером. Несчастный монах, должно быть, пропотел насквозь и вонял, как сточная канава у чесночного завода. Но вместо того, чтобы заниматься реальной проблемой, например охлаждением себя при помощи веера, он продолжал париться с какой-то идиотской идеей о вездесущности воздуха.
И ведь мы такие же. Нас больше интересуют разные теории объяснения реальности, нежели наша собственная реальность. А решение в том, чтобы видеть ситуацию и действовать соответственно в данный момент. Начни прямо сейчас и прямо там, где ты есть. Без практики дзадзен никакие теории не помогут тебе продвинуться ни на шаг. Если твоё отношение к буддизму серьёзно, просто читать про это не достаточно. Это надо делать.
Чёртов снегопад! Когда я последний раз ездил в такой снежище, Билл Клинтон ещё не встретился с Моникой Левински. За 11 лет, пока я жил в Японии, я водил автомобиль ровно один раз. И даже это было под сильнейшим давлением. Мой тамошний босс решил, что мне надо обязательно научиться водить. У меня получилось так плохо, что он отказался от этой идеи практически сразу же. У них в Японии есть одна замечательная вещь, о которой многие американцы даже не слышали. Она называется — общественный транспорт. Ты можешь доехать практически куда угодно поездом или автобусом, и они, представь себе, ходят точно по расписанию. За исключением случаев, когда водители слишком спешат и врезаются в жилые дома. Но не будем об этом. В любом случае, тебе не нужно вести машину в такой снегопад, когда вид за лобовым стеклом больше похож на вступительные титры к «Стартреку».
Я возвращался после репетиции с Agitated, хардкорной группой из Кливленда, участником которой я никогда не был, но они пригласили меня поиграть, потому что их первый басист отказался участвовать в шоу, а второй работает на Ассошиэйтед Пресс в Дубаи. Учитывая, как легко тогдашние наши группы менялись партнёрами, я вполне мог бы быть участником Agitated. Так что, ничего удивительного, что они пригласили меня для участия в шоу.
Репетиция прошла исключительно хорошо. Несмотря на то, что группа не собиралась вместе двадцать лет, и то, что у них был новый басист в моём лице, мы легко сыгрались с первой же песни. В отличие от Zero Defects, членов Agitated жизнь разбросала так, что у них не было возможности встретиться и порепетировать до этого концерта. К счастью, их песни «Жизнь-говно» и «Заглохни и сдохни» явно не Моцартом написаны. Но сделать их, как надо, всё-таки не просто. Хорошо, что все мы учились играть под одни и те же записи, так что со своими партиями разобрались легко. Главное было в том, чтобы они зазвучали вместе.
Как и на репетиции с 0DFx предыдущим вечером, играть было очень клёво. Но это всё равно не то, что при дзадзен. Есть в дзадзен какая-то своя особая сила. Догэн знал это. На самом деле, все практики буддизма знают это, так как постоянно этим занимаются. Но великие буддистские авторы очень редко писали о дзадзен, наверняка, потому, что это было и так понятно. Практика всегда подразумевалась, но редко упоминалась. А вот Догэн (и это делает его просто уникальным) был очень конкретен в том, что касается дзедзен.
Так что же это за дзадзен такой, о котором он столько говорит? Я рад, что тебе это интересно.
В «Сёбогэндзо» есть целая глава «Дзадзенги» как раз об этом. Окончание «ги» здесь означает определённый метод, а «дзадзен», как ты догадываешься, означает дзадзен. Эта глава — одна из самых коротких и наименее поэтичных. Она чрезвычайно конкретна и посвящена сугубо физической части дзаден.
По тем временам дзадзен изучали непосредственно с мастером в храме. Но Догэн не считал, что это должно быть чем-то только для храмовых монахов, чем они занимаются в свободное от стрижки кустов и погребальных церемоний время. Он считал, что дзадзен — для всех, включая таких, как мы с тобой. Он даже написал второй вариант «Дзадзенги» и назвал его «Рекомендую всем».
В небольшой книге «Бендова», название которой только звучит бедово, но на самом деле означает «Речь о следовании истине», Догэн отвечает на заявление, что дзадзен слишком труден простым людям, им лучше что-нибудь попроще, например, напевать мантры и декламировать сутры. Это заявление и сейчас можно услышать. Я сам услышал его впервые ещё в колледже, когда посещал встречи в кливлендском храме общества «Харе Кришна». Они там считали, что метод сидячей медитации доступен только великим святым, достигающим сознания Бога. Догэн так не считал. Ну, ладно. Так как же это делается? Во-первых, объясняет Догэн, нужно найти подходящее тихое место. Чтобы там было не жарко и не холодно. Он говорит, что место должно быть светлым. Дзадзен — это не то, чем занимаются в темноте. Он пишет: «Отложи заботы и пусть утихнут десять тысяч дел». Я встречал некоторых любителей духовости, которых сильно цепляют всякие такие фразы вроде «десять тысяч дел». Но это просто древнекитайский вариант выражения «все свои дела». Это лишь значит, что нужно отложить всю дребедень и посвятить время дзадзен только дзадзен.
Ни одно из мифических существ не является столь же обычным для дальневосточного искусства и литературы, как дракон. В Книге первой систематически приведены самые интересные цитаты относительно драконов в Китае, выбранные из колоссального количества отрывков из китайской литературы с упоминанием этого божественного животного от древнейших времен до современной эпохи. Книга II говорит о драконе в Японии в свете фактов, приведенных во Введении и Книге I.
Предлагаемое издание посвящено богатой и драматичной истории Православных Церквей Юго-Востока Европы в годы Второй мировой войны. Этот период стал не только очень важным, но и наименее исследованным в истории, когда с одной стороны возникали новые неканоничные Православные Церкви (Хорватская, Венгерская), а с другой – некоторые традиционные (Сербская, Элладская) подвергались жестоким преследованиям. При этом ряд Поместных Церквей оказывали не только духовное, но и политическое влияние, существенным образом воздействуя на ситуацию в своих странах (Болгария, Греция и др.)
Книга известного церковного историка Михаила Витальевича Шкаровского посвящена истории Константино польской Православной Церкви в XX веке, главным образом в 1910-е — 1950-е гг. Эти годы стали не только очень важным, но и наименее исследованным периодом в истории Вселенского Патриархата, когда, с одной стороны, само его существование оказалось под угрозой, а с другой — он начал распространять свою юрисдикцию на разные страны, где проживала православная диаспора, порой вступая в острые конфликты с другими Поместными Православными Церквами.
В монографии кандидата богословия священника Владислава Сергеевича Малышева рассматривается церковно-общественная публицистика, касающаяся состояния духовного сословия в период «Великих реформ». В монографии представлены высказывавшиеся в то время различные мнения по ряду важных для духовенства вопросов: быт и нравственность приходского духовенства, состояние монастырей и монашества, начальное и среднее духовное образование, а также проведен анализ церковно-публицистической полемики как исторического источника.
Если вы налаживаете деловые и культурные связи со странами Востока, вам не обойтись без знания истоков культуры мусульман, их ценностных ориентиров, менталитета и правил поведения в самых разных ситуациях. Об этом и многом другом, основываясь на многолетнем дипломатическом опыте, в своей книге вам расскажет Чрезвычайный и Полномочный Посланник, почетный работник Министерства иностранных дел РФ, кандидат исторических наук, доцент кафедры дипломатии МГИМО МИД России Евгений Максимович Богучарский.
Постсекулярность — это не только новая социальная реальность, характеризующаяся возвращением религии в самых причудливых и порой невероятных формах, это еще и кризис общепринятых моделей репрезентации религиозных / секулярных явлений. Постсекулярный поворот — это поворот к осмыслению этих новых форм, это движение в сторону нового языка, новой оптики, способной ухватить возникающую на наших глазах картину, являющуюся как постсекулярной, так и пострелигиозной, если смотреть на нее с точки зрения привычных представлений о религии и секулярном.