Святые старцы - [43]

В качестве скитоначальника отец Макарий усердно заботился об устройстве Иоанно-Предтеченского скита. От его внимания не ускользало ничего - ни нарушенный порядок в ризнице, ни ошибка чтеца во время чтения, ни состояние парников с огурцами. При нем украшался Иоанно-Предтеченский храм, была возведена ограда на каменном основании, трапезная, братский корпус с библиотекой, а позже, в 1857-1858 годах, построены новые каменные врата с колокольней. Сам же скит имел вид цветущего сада - всюду георгины, жасмин, пионы, левкои, маргаритки; из деревьев - яблони, вишни. Особо заботился он о состоянии окружавшего со всех сторон скит леса и в 1849 году, после бури, повалившей много старых деревьев, сам сажал молодые кедры, из которых со временем образовалась целая роща. «Человек получает в лесу себе успокоение и душевную пользу, - писал отец Макарий. - Один вид присно зеленых хвойных деревьев нашей родины веселит зрение, служа символом надежды на жизнь присносущную». Любил он и зверей, и птиц: «У меня бывает всякий день много гостей пернатых. К окну приделана полочка, и сыплем зерен разных. Прилетают разного рода пташки: синички, воробьи, иванчики (серые дятлы. - В. Б.), сойки и другие. И всякая своим манером кормится. Естественная наука в натуре, и видна Творческая сила и премудрость».

...Слава о духовно могучем старце быстро распространилась и за пределы Оптиной. Множество паломников ехали в пустынь лишь затем, чтобы увидеть старца и взять у него благословение, а уж поговорить с ним считали за великое счастье. Конечно, прежде всего изумлял и приводил в трепет дар прозорливости, присущий отцу Макарию. Многочисленные примеры этой прозорливости запечатлели мемуаристы. Так, однажды к старцу приехал брат оптинского монаха, в будущем архиепископа Литовского и Виленского Ювеналия (Половцова) Александр. К его изумлению, отец Макарий вдруг завел с ним разговор о трудах французского социалиста Луи Блана, которые как раз горячо обсуждались в обществе. Выйдя от старца, Александр обратился к брату:

- Разве у вас получаются газеты?

- Почему ты так думаешь?

- Да вот, Макарий говорил со мной о самых новейших событиях во Франции.

- Да ты, вероятно, читал газету, когда ехал сюда?

- Читал. Так что же?

- Так старец Макарий говорил тебе то самое, о чем ты думал. Он читал твои мысли. Мы к этому привыкли. Он очень часто не спрашивает тех, кто к нему приходит, зачем они пришли, а прямо говорит - что надо делать, чтобы помочь горю.

Случаи подобной прозорливости исчислялись десятками. Упоминавшийся выше послушник Павел Покровский в миру был скрипачом и однажды, направляясь к старцу, напевал про себя какую-то скрипичную пьесу. Старец же, встретив его в келии, тут же спросил: «Что ты все напеваешь? Какие там польки, вальсы, мазурки? А по-нашему вот как...» - и тут же мастерски спародировал игру на скрипке, напевая «Барыню». А узнав, что к нему пришел какой-то странник, отец Макарий буднично отозвался: «Да это Федор пришел». Это был Федор Попов, в будущем -настоятель Троицкого Перемышльского Лютикова монастыря игумен Феодосий (1824-1903); до этого старец никогда в глаза его не видел.

Неудивительно, что среди желавших видеть дивного старца были и простолюдины, и знать. Много раз приезжали к отцу Макарию граф Александр Петрович Толстой (18011873), будущий обер-прокурор Святейшего Синода, и его сотрудник Константин Карлович Зедергольм (1830-1878), который в 1862-м сам поступил в Оптину послушником, а за пять лет до смерти стал иеромонахом; бывал действительный статский советник Петр Иванович Саломон (1819-1905). Другие знаменитые авторы тех лет также посещали Оптину и, хотя свидетельств непосредственного их общения со старцем не сохранилось, можно быть уверенным, что они видели его, брали у него благословение. Так, 13 июня 1837 года пустынь посетил великий русский поэт Василий Андреевич Жуковский (1783-1852), сопровождавший в поездке по России великого князя Александра Николаевича, будущего императора Александра II. С 17 по 21 июля 1850 года в пустыни находился поэт граф Алексей Константинович Толстой (1817-1875). 7 сентября 1851 года Иоанно-Предтеченский скит посетил духовный писатель Андрей Николаевич Муравьев (1806-1874), который впоследствии описал свои впечатления и прислал их в подарок библиотеке обители. 28 июля 1852-го в скиту ночевал литератор, профессор Московского университета Степан Петрович Шевырёв (1806-1864), который, как было отмечено в летописи скита, «зашел в келию батюшки», то есть беседовал с отцом Макарием.

Но самым знаменитым посетителем отца Макария был, конечно же, Гоголь. Впервые Николай Васильевич побывал в Оптиной в июне 1850 года, и монастырь произвел на него сильнейшее впечатление: «Я заезжал на дороге в Оптинскую Пустынь и навсегда унес о ней воспоминание. Я думаю, на самой Афонской горе не лучше. Благодать видимо там присутствует. Это слышится в самом наружном служении, хотя и не можем объяснить себе, почему. Нигде я не видал таких монахов. С каждым из них, мне казалось, беседует все небесное. Я не расспрашивал, кто из них как живет: их лица сказывали сами всё. <...> За несколько верст, подъезжая к обители, уже слышишь ее благоухание: все становится приветливее, поклоны ниже и участья к человеку больше. Вы постарайтесь побывать в этой обители.» В тот раз старец Макарий в скиту отсутствовал, поэтому с ним Гоголь познакомился во время второго визита - год спустя, 1 июня 1851 года. Сохранилась легенда, что старец предчувствовал его приезд. Преподобный Варсонофий Оптинский (Плиханков) так рассказывал своим духовным чадам об этом: «Говорят, он был в то время в своей келлии (кто знает, не в этой ли самой, так как пришел Гоголь прямо сюда) и, быстро ходя взад и вперед, говорил бывшему с ним иноку: “Волнуется у меня что-то сердце. Точно что необыкновенное должно совершиться, точно ждет оно кого-то”. В это время докладывают, что пришел Николай Васильевич Гоголь».