Святые старцы - [45]
- Пусть будет так. Я новейшей литературы не знаю, а ведь вы - народ ученый.
Сам отец Макарий наибольшее значение среди этих трудов придавал «монашеской азбуке» аввы Дорофея и переведенным Паисием (Величковским) «словам духовноподвижническим» Исаака Сирина, примечания к которым составил сам старец. На восторженные отзывы читателей он реагировал со смирением: «Вы одобряете наши издания отеческих книг, а паче в русском переводе. Но тут нашего ничего нет, а все Божиим благоволением для пользы желающих и ищущих душевной пользы совершилось». Изданные в Оптиной духовные книги рассылались по библиотекам и монастырям, преподносились в дар архиереям. «Когда-нибудь кто-нибудь прочтет ту или другую книгу, и душевная польза одного человека вознаградит все наши труды. Наше дело сеять. Бог даст, когда-нибудь будут плоды», - писал отец Макарий.
...Нескончаемый поток посетителей, постоянные духовные труды не могли не сказываться на здоровье отца Макария. Часто он возвращался в скит после общения с народом в гостинице настолько измученным, что не мог сказать ни одного слова. «Молва, молва и ежедневная молва, - с грустью писал он своим родственницам в Севск. - Когда опомнюсь? Когда избавлюсь от помрачения и войду в себя? Не знаю. Пожалейте меня и помолитесь, чтобы я избавился от обольщения и себя, и других. Только и знаю, что толкусь да молвлю, и всякий день на гостиную сколько раз схожу; и не видно исходу. Одни уезжают, а другие наезжают; а я, грешный, везде поспел. Горе, да и только! Душа гладна без пищи; читать времени мало; да и то: какое чтение в смятении? Ну, что делать? Надо потерпеть; а кто знает, когда позовут в вечность? Лета, слабость, все сближает к тому; а я нерадею». Он решительно отклонил просьбу о настоятельстве в Волховском монастыре, с которой к нему приступили в 1847-м, несколько раз просил игумена о сложении с него должности начальника скита, и 30 ноября 1853 года разрешение на это было получено. Сам старец так описывал это событие: «Нынче, после поздней обедни, мы с отцом Пафнутием (новым скитоначальником. - В. Б.) пошли к отцу архимандриту, и я получил благословение на увольнение <...> Потом в нашем храме, вкупе с собравшеюся братиею, отслужили Божией Матери с акафистом молебен и святом Иоанну Предтече, и после краткой беседы, приличной к сему, я просил у них прощения, благодарил за любовь и послушание и поручил их новому начальнику, прося, чтобы имели и к нему послушание и любовь. И теперь, благодарение Господу, чувствую некоторое успокоение». Для братии же такая перемена стала чувствительной. «Перемена сия (передача начальства над скитом), разумеется, лишь внешняя, -отмечал скитский летописец. - Но все-таки мысль, что батюшка слабеет, понемногу слагает с себя бремена, чтобы легче шествовать к своему Отечеству (Небесному), для нас тяжела, и невольно слеза катится из глаз, а сердце леденеет от мысли о разлуке с отцом и благодетелем».
С «оставлением сего, хотя малого, начальства» у отца Макария стало больше времени для чтения. Он внимательно следил по «Московским ведомостям» о ходе Крымской войны, радовался русским победам и скорбел о неудачах. «Война сатаны против Креста продолжается, -писал старец 16 октября 1854 года, - и чем кончится, одному Господу известно. Конечно, нам это наказание за грехи наши, однако с милостию и покровом Божиим. Аще не бы была Его защита и покров, что бы могли они сделать с такою сильною армадою и полчищем католицизма, протестантизма, исламизма, при таком нечаянном и неожиданном нападении?!» Узнав о падении Севастополя, старец зарыдал и долго молился на коленях перед образом Богоматери. Глубокую скорбь вызвало у него и известие о кончине императора Николая I.
К 1850-м годам относятся и многочисленные высказывания старца Макария о современной ему духовной жизни России. Многие из них звучат пугающе современно: «В Европе теперь большая часть юношества образованного не верит ничему, кроме своего ума. Папа старается всех привести в католицизм. <...> Идол нашего времени -неслыханная роскошь - заставляет всех желать и искать богатства. Железные дороги, телеграфы, купечество всемирное! Благородство осмеяно». В другом письме он замечал: «Чего-то ищут доброго и нового. Но как оного ищут? Цивилизация и прогресс! А на православную религию не обращают внимания. А на оной-то основывается все наше блаженство, и временное, и вечное. Умные, ученые, образованные люди хотят веровать по-своему, а не как учит нас Православная Церковь. Учение Церкви непогрешимо, хотя в исполнителях оного и найдутся погрешающие. Но часть не есть целое; а насмешники над погрешающими обращают язык свой на всю Церковь». И в другом письме: «Сердце обливается кровью при рассуждении вашем о нашем любезном отечестве, России, нашей матушке: куда она мчится, чего ищет, чего ожидает? Просвещение возвышается, но мнимое; оно обманывает себя в своей надежде; юное поколение питается не млеком учения святой нашей Православной Церкви, а каким-то иноземным, мутным, ядовитым заражается духом; и долго ли это продолжится? Конечно, в судьбах Промысла Божия написано то, чему должно быть, но от нас сокрыто, по неизреченной Его премудрости. А кажется, настает то время по предречению отеческому: “Спасаяй да спасет свою душу!”».
Доблестный, героический поступок, важное по своему значению действие, совершенное в трудных условиях, — так гласит словарь о подвиге. В книге рассказывается о 100 великих ратных подвигах, совершенных во славу Родины — России. Генералы и простые солдаты, сестры милосердия и военные священники, летчики, моряки и военные шоферы — все они в разных обстоятельствах, под разными знаменами были готовы умереть за Отечество. Многие доказали это на деле…
Он каждый день висит на волоске от смерти, чувствует за спиной ее леденящее дыхание. Смерть смотрит на него глазами воров, убийц и бандитов, она забирает его друзей, соратников и близких. Но он обязан выжить и для этого стал сыщиком, охотником, зверем, познав, что не всякий друг надежен, не всякий преступник — враг... Его знает вся послевоенная Одесса — подполковника уголовного розыска Давида Гоцмана, но лучше всех изучил его враг, главарь банды Академик, для которого избавиться от ненавистного мента — дело принципа.
«Вечный огонь» – книга о людях, чьи судьбы определяют слова «Честь» и «Долг». Действие романа начинается в 1913 году и продолжается до наших дней. Герои произведения – представители семьи Шимкевичей, на протяжении ста лет выбирающие благороднейшую в мире профессию – защитник Родины. Эта офицерская династия верна присяге в любое время – в Первую мировую, Гражданскую, Великую Отечественную и при любых обстоятельствах – в Испании, Венгрии, Афганистане… А преодолеть самые трудные преграды судьбы героям помогает вечный огонь любви.
Лето 1944 года. Немецко-фашистский оккупационный режим в Белоруссии доживает последние дни. Красная Армия уже ведет бои на территории республики. Но в Белоруссии хватает и противников советской власти — тех, кто делает ставку на… британских союзников СССР. Лидер местных националистов Алесь Латушка предлагает Великобритании сделку: британские войска высаживают десант, захватывают территорию Белоруссии и начинают войну против СССР. Об этой авантюре становится известно органам НКВД, и в оккупированный Минск направляется группа СМЕРШа под командованием капитана ГБ Соколова с заданием любыми средствами помешать планам врага.
Эмигрантами называют людей, вынужденных покинуть Родину по политическим, религиозным, экономическим или иным соображениям. Пожалуй, в мире нет ни одной страны, в которой не оставили бы свой след эмигранты из России. Немалую часть из них составляли выдающиеся ученые и полководцы, поэты и изобретатели, философы и священнослужители, художники и дипломаты, писатели и журналисты. Все они, каждый в своей мере, являлись частью мира Русской эмиграции, границы которого и по сей день никто не может измерить. В книге Вячеслава Бондаренко и Екатерины Честновой рассказывается о ста самых прославленных русских эмигрантах XVI–XX веков.
Друг Карамзина и Жуковского, Пушкина и Мицкевича, Тютчева и Стендаля; один из крупнейших русских поэтов Золотого века, прошедший 70-летний творческий путь; мастер журнальной полемики, историк литературы и русского быта, переводчик, мемуарист; советник и собеседник Александра I и Александра II; блестящий светский лев, остроумец и сердцеед… и одна из самых драматических судеб за всю историю русской литературы. Любимейшим жанром князя П.А. Вяземского были записные книжки, с которыми он на закате дней сравнил самого себя: «Я просто записная книжка, / Где жизнь играет роль писца…»Первое полное жизнеописание поэта, основанное на материалах Остафьевского архива, дает возможность заглянуть в эту «записную книжку» и по достоинству оценить уникальность талантов князя П.А.
Книга подготовлена по инициативе и при содействии Фонда ветеранов внешней разведки и состоит из интервью бывших сотрудников советской разведки, проживающих в Украине. Жизненный и профессиональный опыт этих, когда-то засекреченных людей, их рассказы о своей работе, о тех непростых, часто очень опасных ситуациях, в которых им приходилось бывать, добывая ценнейшую информацию для своей страны, интересны не только специалистам, но и широкому кругу читателей. Многие события и факты, приведенные в книге, публикуются впервые.Автор книги — украинский журналист Иван Бессмертный.
Во втором томе монографии «Гёте. Жизнь и творчество» известный западногерманский литературовед Карл Отто Конради прослеживает жизненный и творческий путь великого классика от событий Французской революции 1789–1794 гг. и до смерти писателя. Автор обстоятельно интерпретирует не только самые известные произведения Гёте, но и менее значительные, что позволяет ему глубже осветить художественную эволюцию крупнейшего немецкого поэта.
Книга М. Лапирова-Скобло об Эдисоне вышла в свет задолго до второй мировой войны. С тех пор она не переиздавалась. Ныне эта интересная, поучительная книга выходит в новом издании, переработанном под общей редакцией профессора Б.Г. Кузнецова.
«Гражданская оборона» — культурный феномен. Сплав философии и необузданной первобытности. Синоним нонконформизма и непрекращающихся духовных поисков. Борьба и самопожертвование. Эта книга о истоках появления «ГО», эволюции, людях и событиях, так или иначе связанных с группой. Биография «ГО», несущаяся «сквозь огни, сквозь леса... ...со скоростью мира».
От редакции журнала «Знамя»В свое время журнал «Знамя» впервые в России опубликовал «Воспоминания» Андрея Дмитриевича Сахарова (1990, №№ 10—12, 1991, №№ 1—5). Сейчас мы вновь обращаемся к его наследию.Роман-документ — такой необычный жанр сложился после расшифровки Е.Г. Боннэр дневниковых тетрадей А.Д. Сахарова, охватывающих период с 1977 по 1989 годы. Записи эти потребовали уточнений, дополнений и комментариев, осуществленных Еленой Георгиевной. Мы печатаем журнальный вариант вводной главы к Дневникам.***РЖ: Раздел книги, обозначенный в издании заголовком «До дневников», отдельно публиковался в «Знамени», но в тексте есть некоторые отличия.
Книга рассказывает об ученом, поэте и борце за освобождение Италии Томмазо Кампанелле. Выступая против схоластики, он еще в юности привлек к себе внимание инквизиторов. У него выкрадывают рукописи, несколько раз его арестовывают, подолгу держат в темницах. Побег из тюрьмы заканчивается неудачей.Выйдя на свободу, Кампанелла готовит в Калабрии восстание против испанцев. Он мечтает провозгласить республику, где не будет частной собственности, и все люди заживут общиной. Изменники выдают его планы властям. И снова тюрьма. Искалеченный пыткой Томмазо, тайком от надзирателей, пишет "Город Солнца".
Сергея Есенина любят так, как, наверное, никакого другого поэта в мире. Причём всего сразу — и стихи, и его самого как человека. Но если взглянуть на его жизнь и творчество чуть внимательнее, то сразу возникают жёсткие и непримиримые вопросы. Есенин — советский поэт или антисоветский? Христианский поэт или богоборец? Поэт для приблатнённой публики и томных девушек или новатор, воздействующий на мировую поэзию и поныне? Крестьянский поэт или имажинист? Кого он считал главным соперником в поэзии и почему? С кем по-настоящему дружил? Каковы его отношения с большевистскими вождями? Сколько у него детей и от скольких жён? Кого из своих женщин он по-настоящему любил, наконец? Пил ли он или это придумали завистники? А если пил — то кто его спаивал? За что на него заводили уголовные дела? Хулиган ли он был, как сам о себе писал, или жертва обстоятельств? Чем он занимался те полтора года, пока жил за пределами Советской России? И, наконец, самоубийство или убийство? Книга даёт ответы не только на все перечисленные вопросы, но и на множество иных.
Судьба Рембрандта трагична: художник умер в нищете, потеряв всех своих близких, работы его при жизни не ценились, ученики оставили своего учителя. Но тяжкие испытания не сломили Рембрандта, сила духа его была столь велика, что он мог посмеяться и над своими горестями, и над самой смертью. Он, говоривший в своих картинах о свете, знал, откуда исходит истинный Свет. Автор этой биографии, Пьер Декарг, журналист и культуролог, широко известен в мире искусства. Его перу принадлежат книги о Хальсе, Вермеере, Анри Руссо, Гойе, Пикассо.
Эта книга — наиболее полный свод исторических сведений, связанных с жизнью и деятельностью пророка Мухаммада. Жизнеописание Пророка Мухаммада (сира) является третьим по степени важности (после Корана и хадисов) источником ислама. Книга предназначена для изучающих ислам, верующих мусульман, а также для широкого круга читателей.
Жизнь Алексея Толстого была прежде всего романом. Романом с литературой, с эмиграцией, с властью и, конечно, романом с женщинами. Аристократ по крови, аристократ по жизни, оставшийся графом и в сталинской России, Толстой был актером, сыгравшим не одну, а множество ролей: поэта-символиста, писателя-реалиста, яростного антисоветчика, национал-большевика, патриота, космополита, эгоиста, заботливого мужа, гедониста и эпикурейца, влюбленного в жизнь и ненавидящего смерть. В его судьбе были взлеты и падения, литературные скандалы, пощечины, подлоги, дуэли, заговоры и разоблачения, в ней переплелись свобода и сервилизм, щедрость и жадность, гостеприимство и спесь, аморальность и великодушие.