Святые старцы - [34]
Кульнёв был глубоко потрясен этой речью. Он взглянул на иконы и... зарыдал. Заплакали и стоящие рядом офицеры. Слова старца тронули душу каждому.
- Отец мой! - произнес полковник и опустился перед иеросхимонахом на колени. - Вы оживили мой дух. Чем более я старался пренебречь именем моей матери, тем более стеснялась душа моя. Я усиливался убить веру во все святое; и если я не отчаянный, то меня удерживал авторитет, которым я во всю мою жизнь дорожу. Отец мой! Вы меня воскресили. Я теперь ясно вижу попечительность о мне Промысла Божия. Скажите же мне теперь, когда и где я могу видеть мою молитвенницу-матушку?
- Поезжай в Болхов, - отвечал старец.
Мать полковника Анастасия Степановна действительно жила в Волхове. Она уже давно приняла монашеский постриг и схиму с именем Анастасия. Приехав к ней, офицер робко попросил доложить, что ее сын Яков желает ее видеть, и услышал голос матери:
- Яшенька, Яшенька, голубчик мой! Иди сюда, я не могу встать, вот уже несколько лет нахожусь в сидячем положении...
Увидев в кресле парализованную мать, полковник упал на колени, рыдая, подполз к ней и целовал ее руки и ноги. С того времени он содержал мать до самой смерти и принял у нее родительское благословение на брак. А о словах отца Льва, преобразивших его жизнь, Кульнёв говорил так: «О, я их никогда не забуду, передам их своим детям и потомству». Умерла схимонахиня Анастасия (Кульнёва) в июне 1847 года; ее сын прислал в Волхов 200 рублей, и на эти деньги в 1853-м был расширен Всехсвятский храм Волховского Вогородичного монастыря.
В другой раз в Оптину приехал ректор духовной семинарии. Когда ему предложили встречу со старцем, он ответил: «Что я с ним, мужиком, буду говорить?» Но встреча все-таки состоялась. И первой фразой, которую произнес отец Лев, была:
- Ну, что тебе со мной, мужиком, говорить?..
Ректор был и смущен, и потрясен. А поговорив со старцем два часа, сказал так:
- Что наша ученость?.. Его ученость - трудовая, благодатная.
Один помещик хвастался тем, что как только увидит отца Льва, сразу же «поймет его насквозь». Когда он появился в келии старца, тот приставил ладонь ко лбу, словно заслоняясь от солнца, пристально посмотрел на вошедшего и произнес:
- Эка остолопина идет! Пришел, чтобы насквозь увидеть грешного Леонида. А сам, шельма, семнадцать лет не был на исповеди и у Святого Причастия!
После этих слов помещик внезапно расплакался и признался, что действительно семнадцать лет не исповедовался и не причащался.
...Из Мценска в Оптину приехала семья купца Николая Васильевича Ломакина. Его жена Екатерина Ивановна крепко пила, и как ни старался муж, отвадить ее от пьяного зелья не мог. В конце концов решили поехать к старцу.
Только увидев женщину, отец Лев произнес:
- Катя, пойдем-ка я тебя исповедую на живую ниточку.
И сразу же после исповеди болезнь женщины прошла. Вернувшись в Мценск, она не могла терпеть даже запаха вина.
Между тем невзгоды в жизни старца не прекращались. В конце 1840 года он был переведен из деревянного корпуса, выстроенного Желябужским, в другое здание, где жил на покое архимандрит Мелхиседек (Короткий, 1762-1841). Причина была все та же - непрекращающееся паломничество в Оптину людей, жаждущих видеть старца. Так как отец Мелхиседек был человеком необщительным и угрюмым, недоброжелатели, видимо, надеялись, что многолюдства по соседству с собой он не потерпит и будет жаловаться на отца Льва. Но получилось наоборот -архимандрит лишь иногда давал волю старческому ворчанию, да и то не на соседа, а на постоянно осаждавших его посетителей: мол, беспокоят старца Льва!.. А самому старцу говорил:
- Я удивляюсь вашей жизни и беспредельному вашему труду, да еще в вашей старости. Я соглашусь лучше землю копать, нежели толковать с ними, да еще так любезно, что все довольны остаются. О, да поможет вам Бог!
Ученики и последователи старца (главным среди них был Макарий (Иванов), один из героев этой книги; с 1834 года они с отцом Львом составляли своеобразный «тандем» Оптиной) шепотом передавали друг другу еще более грозные слухи - якобы старца переведут в Соловецкий монастырь или вовсе оставят под надзором в больнице
Боровского монастыря. Некоторые приступали к нему с вопросом - что же будет с нами, если вас переведут? На это отец Лев отвечал молчанием. Только отцу Макарию он как-то ответил:
- Не переведут - я здесь умру.
На это отец Макарий предложил написать письмо архимандриту Сергиевой пустыни Игнатию (Брянчанинову), хорошо знакомому отцу Льву, - попросить заступничества в Святейшем Синоде. Некоторое время отец Лев отказывался от предложения, но потом сказал:
- Пиши что хочешь - я подпишу не читая.
Отец Макарий, не мешкая, составил письмо от имени старца. Оно попало к митрополиту Московскому и Коломенскому Филарету (Дроздову), который отреагировал быстро и решительно - написал в Калугу епископу Николаю о том, что «ересь предполагать в отце Леониде нет причины». И тем не менее владыка Николай так и не пересмотрел своих взглядов. На последней встрече со старцем он упрекнул его:
- Ну что, старик, тебе все неймется? Сколько тебе ни запрещай, ты все возишься с этой бестолковой толпой. Пора бы тебе это оставить. Ведь умирать пора.
Доблестный, героический поступок, важное по своему значению действие, совершенное в трудных условиях, — так гласит словарь о подвиге. В книге рассказывается о 100 великих ратных подвигах, совершенных во славу Родины — России. Генералы и простые солдаты, сестры милосердия и военные священники, летчики, моряки и военные шоферы — все они в разных обстоятельствах, под разными знаменами были готовы умереть за Отечество. Многие доказали это на деле…
Он каждый день висит на волоске от смерти, чувствует за спиной ее леденящее дыхание. Смерть смотрит на него глазами воров, убийц и бандитов, она забирает его друзей, соратников и близких. Но он обязан выжить и для этого стал сыщиком, охотником, зверем, познав, что не всякий друг надежен, не всякий преступник — враг... Его знает вся послевоенная Одесса — подполковника уголовного розыска Давида Гоцмана, но лучше всех изучил его враг, главарь банды Академик, для которого избавиться от ненавистного мента — дело принципа.
«Вечный огонь» – книга о людях, чьи судьбы определяют слова «Честь» и «Долг». Действие романа начинается в 1913 году и продолжается до наших дней. Герои произведения – представители семьи Шимкевичей, на протяжении ста лет выбирающие благороднейшую в мире профессию – защитник Родины. Эта офицерская династия верна присяге в любое время – в Первую мировую, Гражданскую, Великую Отечественную и при любых обстоятельствах – в Испании, Венгрии, Афганистане… А преодолеть самые трудные преграды судьбы героям помогает вечный огонь любви.
Лето 1944 года. Немецко-фашистский оккупационный режим в Белоруссии доживает последние дни. Красная Армия уже ведет бои на территории республики. Но в Белоруссии хватает и противников советской власти — тех, кто делает ставку на… британских союзников СССР. Лидер местных националистов Алесь Латушка предлагает Великобритании сделку: британские войска высаживают десант, захватывают территорию Белоруссии и начинают войну против СССР. Об этой авантюре становится известно органам НКВД, и в оккупированный Минск направляется группа СМЕРШа под командованием капитана ГБ Соколова с заданием любыми средствами помешать планам врага.
Эмигрантами называют людей, вынужденных покинуть Родину по политическим, религиозным, экономическим или иным соображениям. Пожалуй, в мире нет ни одной страны, в которой не оставили бы свой след эмигранты из России. Немалую часть из них составляли выдающиеся ученые и полководцы, поэты и изобретатели, философы и священнослужители, художники и дипломаты, писатели и журналисты. Все они, каждый в своей мере, являлись частью мира Русской эмиграции, границы которого и по сей день никто не может измерить. В книге Вячеслава Бондаренко и Екатерины Честновой рассказывается о ста самых прославленных русских эмигрантах XVI–XX веков.
Друг Карамзина и Жуковского, Пушкина и Мицкевича, Тютчева и Стендаля; один из крупнейших русских поэтов Золотого века, прошедший 70-летний творческий путь; мастер журнальной полемики, историк литературы и русского быта, переводчик, мемуарист; советник и собеседник Александра I и Александра II; блестящий светский лев, остроумец и сердцеед… и одна из самых драматических судеб за всю историю русской литературы. Любимейшим жанром князя П.А. Вяземского были записные книжки, с которыми он на закате дней сравнил самого себя: «Я просто записная книжка, / Где жизнь играет роль писца…»Первое полное жизнеописание поэта, основанное на материалах Остафьевского архива, дает возможность заглянуть в эту «записную книжку» и по достоинству оценить уникальность талантов князя П.А.
«Гражданская оборона» — культурный феномен. Сплав философии и необузданной первобытности. Синоним нонконформизма и непрекращающихся духовных поисков. Борьба и самопожертвование. Эта книга о истоках появления «ГО», эволюции, людях и событиях, так или иначе связанных с группой. Биография «ГО», несущаяся «сквозь огни, сквозь леса... ...со скоростью мира».
В этой книге мы решили вспомнить и рассказать о ходе русско-японской войны на море: о героизме русских моряков, о подвигах многих боевых кораблей, об успешных действиях отряда владивостокских крейсеров, о беспримерном походе 2-й Тихоокеанской эскадры и о ее трагической, но также героической гибели в Цусимском сражении.
От редакции журнала «Знамя»В свое время журнал «Знамя» впервые в России опубликовал «Воспоминания» Андрея Дмитриевича Сахарова (1990, №№ 10—12, 1991, №№ 1—5). Сейчас мы вновь обращаемся к его наследию.Роман-документ — такой необычный жанр сложился после расшифровки Е.Г. Боннэр дневниковых тетрадей А.Д. Сахарова, охватывающих период с 1977 по 1989 годы. Записи эти потребовали уточнений, дополнений и комментариев, осуществленных Еленой Георгиевной. Мы печатаем журнальный вариант вводной главы к Дневникам.***РЖ: Раздел книги, обозначенный в издании заголовком «До дневников», отдельно публиковался в «Знамени», но в тексте есть некоторые отличия.
Летом 1941 года в составе Вермахта и войск СС в Советский Союз вторглись так называемые национальные легионы фюрера — десятки тысяч голландских, датских, норвежских, шведских, бельгийских и французских freiwiligen (добровольцев), одурманенных нацистской пропагандой, решивших принять участие в «крестовом походе против коммунизма».Среди них был и автор этой книги, голландец Хендрик Фертен, добровольно вступивший в войска СС и воевавший на Восточном фронте — сначала в 5-й танковой дивизии СС «Викинг», затем в голландском полку СС «Бесслейн» — с 1941 года и до последних дней войны (гарнизон крепости Бреслау, в обороне которой участвовал Фертен, сложил оружие лишь 6 мая 1941 года)
Книга рассказывает об ученом, поэте и борце за освобождение Италии Томмазо Кампанелле. Выступая против схоластики, он еще в юности привлек к себе внимание инквизиторов. У него выкрадывают рукописи, несколько раз его арестовывают, подолгу держат в темницах. Побег из тюрьмы заканчивается неудачей.Выйдя на свободу, Кампанелла готовит в Калабрии восстание против испанцев. Он мечтает провозгласить республику, где не будет частной собственности, и все люди заживут общиной. Изменники выдают его планы властям. И снова тюрьма. Искалеченный пыткой Томмазо, тайком от надзирателей, пишет "Город Солнца".
Труд журналиста-международника А.Алябьева - не только история Второй мировой войны, но и экскурс в историю развития военной авиации за этот период. Автор привлекает огромный документальный материал: официальные сообщения правительств, информационных агентств, радио и прессы, предоставляя возможность сравнить точку зрения воюющих сторон на одни и те же события. Приводит выдержки из приказов, инструкций, дневников и воспоминаний офицеров командного состава и пилотов, выполнивших боевые задания.
Сергея Есенина любят так, как, наверное, никакого другого поэта в мире. Причём всего сразу — и стихи, и его самого как человека. Но если взглянуть на его жизнь и творчество чуть внимательнее, то сразу возникают жёсткие и непримиримые вопросы. Есенин — советский поэт или антисоветский? Христианский поэт или богоборец? Поэт для приблатнённой публики и томных девушек или новатор, воздействующий на мировую поэзию и поныне? Крестьянский поэт или имажинист? Кого он считал главным соперником в поэзии и почему? С кем по-настоящему дружил? Каковы его отношения с большевистскими вождями? Сколько у него детей и от скольких жён? Кого из своих женщин он по-настоящему любил, наконец? Пил ли он или это придумали завистники? А если пил — то кто его спаивал? За что на него заводили уголовные дела? Хулиган ли он был, как сам о себе писал, или жертва обстоятельств? Чем он занимался те полтора года, пока жил за пределами Советской России? И, наконец, самоубийство или убийство? Книга даёт ответы не только на все перечисленные вопросы, но и на множество иных.
Судьба Рембрандта трагична: художник умер в нищете, потеряв всех своих близких, работы его при жизни не ценились, ученики оставили своего учителя. Но тяжкие испытания не сломили Рембрандта, сила духа его была столь велика, что он мог посмеяться и над своими горестями, и над самой смертью. Он, говоривший в своих картинах о свете, знал, откуда исходит истинный Свет. Автор этой биографии, Пьер Декарг, журналист и культуролог, широко известен в мире искусства. Его перу принадлежат книги о Хальсе, Вермеере, Анри Руссо, Гойе, Пикассо.
Эта книга — наиболее полный свод исторических сведений, связанных с жизнью и деятельностью пророка Мухаммада. Жизнеописание Пророка Мухаммада (сира) является третьим по степени важности (после Корана и хадисов) источником ислама. Книга предназначена для изучающих ислам, верующих мусульман, а также для широкого круга читателей.
Жизнь Алексея Толстого была прежде всего романом. Романом с литературой, с эмиграцией, с властью и, конечно, романом с женщинами. Аристократ по крови, аристократ по жизни, оставшийся графом и в сталинской России, Толстой был актером, сыгравшим не одну, а множество ролей: поэта-символиста, писателя-реалиста, яростного антисоветчика, национал-большевика, патриота, космополита, эгоиста, заботливого мужа, гедониста и эпикурейца, влюбленного в жизнь и ненавидящего смерть. В его судьбе были взлеты и падения, литературные скандалы, пощечины, подлоги, дуэли, заговоры и разоблачения, в ней переплелись свобода и сервилизм, щедрость и жадность, гостеприимство и спесь, аморальность и великодушие.