Святые и пророки Белой Руси - [24]

Великое княжество Литовское было сильнейшим государством Восточной Европы в начале XV века. Оно ухитряется в первой четверти XV века менее чем на сто лет приобрести Смоленск по вине очень неудачной политики Московского князя Василия, сына Дмитрия Донского. Но в этом гигантском государстве около 90 % населения составляли русские. Они сами так себя называли, и вовсе не были ни порабощенным, ни угнетенным народом, потому что при вхождении в Великое княжество никакого национального угнетения не было. Об этом много писано, это подтверждено историками всех направлений. Попадая в Великое княжество, боярин оставался боярином, пахарь — пахарем, а кузнец — кузнецом. Династия там была, безусловно, литовской, была династия Гедимина, а знать была всякая. И когда эта знать оказалась ополяченной, то выяснилось, что уже в Польско-Литовском государстве огромное количество знатных фамилий литовско-русского, в том числе и просто русского, происхождения. В частности, как ни гордятся поляки самым знаменитым и самым великим своим поэтом Адамом Мицкевичем, вообще-то он шляхтич из-под Новогрудка, то есть белорус, правда, ополяченный.

Как я отметил уже, Великое княжество Литовское было вторым русским государством. Именно потому Россия, не сумев спасти Галичину от оккупации австрияками, все же настояла на том, чтобы литовские земли вместе с Латгалией перешли в состав Российской империи. Никто и не стал особенно сопротивляться, тем более что Австрия оставалась в меньшинстве, а Пруссия в конце XVIII века, после Семилетней войны, следовала строго в русле российской политики.

Не следует, вероятно, говорить о так называемых «трех разделах Польши», в крайнем случае можно говорить о Речи Посполитой, но не Польши. Мы не владели польскими землями. Впоследствии Литва получила две губернии — Виленскую и Ковенскую, то есть сейчас, соответственно, сказали бы «Каунасскую». АЛ атгалия вошла в состав Витебской губернии. Вот это очень интересно уже для описания лоскутной территории Латвии. Однако по непонятной причине Литва не предъявляет территориальных претензий к Латвии. А могла бы претендовать на Латгалию, как могли бы и мы. А Белоруссия могла бы претендовать на два приграничных района, которые были подарены Литве Сталиным. А по большому счету, повторяю, я признаю самостоятельность, самобытность литовской культуры. Она существовала и существует, и была заметной также в советское время. Вспомните школу кинематографии. Кто из нас помнит эстонское кино? Думаю, никто. Да и латышское-то никто не помнит, только актеров помнят. А про Литву, о Летуве можно вспомнить очень многое, у нее значительный культурный уровень.

Таким образом, еще раз могу сказать, получаются некоторые странности. Три нынешних прибалтийских государства, бывшие республики СССР, заявили себя правопреемницами соответствующих государств в межвоенный период. Латвия и Эстония сомнительны и, несомненно, неисторичны. Но и Литва ведет себя странно. Дело в том, что если она правопреемница межвоенной республики Литвы, она тем самым должна отказаться от Вильнюса, ибо не было у Литвы Вильнюса, город Вильно был в Польше, поляки его оккупировали после революции. Вильнюс подарил литовцам Сталин. А если нынешняя Литва — правопреемница того межвоенного государства, тогда, соответственно, их правопреемство не может распространяться на Вильнюс. Мемель (Клайпеда) оставался немецким городом, это единственный кусочек Литвы, который не входил в состав Российской империи. Более того, в межвоенный период литовское правительство заявляло, что оно несогласно с отторжением Вильнюса, но признавало, что Мемель не был литовским городом, что город этот немецкий, и потому не имеет претензий на него».

Какой же главный вывод из сказанного Владимиром Махначом можно сделать? Современная Республика Литва не может считаться правопреемником вообще, каким-либо преемником Великого княжества Литовского, Русского и Жемайтского, ибо оно было русским государством, с государственным русским языком и православным русским самсознанием его аристократии и народа. Русский народ и так стремился к воссоединению в единое централизованное русское государство, и измена Православию части литовской русской знати привела к противостоянию Великого княжества Литовского, Русского и Жемайтского с Московской Русью, а Кревская уния логично привела к Люблинской и Брестской униям. Не только русская, но и этнически литовская аристократия, не изменившая Православию, поняла безальтеративность Москвы как «Катехона», и православные Гедиминовичи, от Федора Кориатовича до Лаппо и Хованских, убежденно служили Русской Православной Церкви, русскому народу и его воссоединению в Российском государстве.

Соответственно, современные литовские Республика и русофобский национализм и в значительной степени современная литовская культура противоположны исторической Литве и являются плодом католической экспансии и большевистской политики «коренизации» и борьбы с православным русским национальным самосознанием. Если судить объективно, то в Вильнюсе должен быть памятник не только Ленину, но и Сталину. Современный Вильнюс — это противоположность исторической Вильне!