Святой язычник - [61]
– Ба! Как я сразу не вспомнил!
– Что? Что?
– Сегодня же праздник водяного! Все идут купаться. Смывают и с себя, и с животных всякую нечисть.
– Да это же чудо! – воскликнула Анна. – И при крещении человек очищается от грехов.
– Теперь я догадываюсь, откуда у народа такое послушание. Везет же тебе, княже.
Владимир подозрительно покосился на воеводу:
– Не твоих ли это рук дело, дядька? Уж слишком рьяно давеча стаскивал меня с постели.
– А кабы и так. Была бы польза. Добыча в тенетах! Грех упускать.
«Я сделаю вас ловцами человеков», – вспомнила принцесса изречение Христа и обратилась к Владимиру:
– Иди и крести во имя Отца и Сына и Святого Духа.
Великий князь обнял ее:
– Ангел мой, все сделаю, как велишь!
Тут и митрополит Михаил подоспел. Запыхался от быстрой ходьбы, но на крыльцо взошел легко.
– Княже, что делать будем?
– Крестить!
– Как? Вместе со скотиной?
– И со скотиной, и с рыбами, и с лягушками, которых там в избытке. Слышишь, как квакают?!
Митрополит непроизвольно навострил уши, но тут же понял, что Владимир шутит, и поспешно спросил:
– Всех сразу?
– Можно и по одному.
– Где же я столько священников наберу?
– Тогда разом.
– Обряд положен каждому.
– Каждому так каждому.
– И восприемник.
– Раз попы крестят, то им и быть крестными!
– Крещаемые должны облачаться в новые белые одежды.
Владимир тут же подозвал ключницу и распорядился вывезти на берег все запасы белых рубах.
– Что еще, отче? Крестов-то у тебя хватит.
– Слава богу, из Константинополя целый воз привезли. Да вот не ведаем, какими именами людей нарекать.
– Сами скажут.
– Да таких имен и в святцах нет.
– Попы по ходу что-нибудь придумают.
– Да и день не тот для крещения.
– Считай, уже тот, раз столько народа веру принимает.
Священник снова открыл было рот для очередного вопроса, но Владимир резким жестом оборвал его на полуслове:
– Хватит болтать, а то и окрестить никого не успеем.
Вскоре Великий князь в сопровождении бояр, градских старцев и старшей дружины выехал из детинца на белом коне. Они с изумлением наблюдали, как перед ними гарцевала на тонконогом персидском скакуне принцесса Анна. Им было в диковинку видеть женщину, да еще княгиню, на лошади, которой она прекрасно управляла. Миновав обезлюдевший Бабин торг, свита двинулась к Боричеву извозу у устья Почайны. Перед самым спуском дорогу ей неожиданно преградило несколько волхвов во главе с Ганом.
– А ты что здесь делаешь? – воззрился на него Владимир.
– Я пришел чествовать бога воды вместе с людом.
– А я пришел обратить этот народ в новую веру.
Волхв грозно наставил на Владимира указательный палец:
– Одумайся, княже! Еще не поздно!
Тот придержал коня и пристально посмотрел на Гана:
– Чего тебе надобно?
– Вернись к отчей вере. Поклонись Перуну и Роду.
– Разве мало я им поклонялся? Воздвиг столько статуй! Сколько лет служил верой и правдой! И что взамен? Угрозы да жертвы. Сколько душ зря загубил!
– Боги возвели тебя на киевский стол.
– Боги, но не ты.
– Я служу богам, а не князю, – с достоинством ответил волхв.
Владимир указал на берег, где суетились священники, готовясь к таинству крещения:
– Они тоже служат богу, но и мне послушны.
– Сладки их речи, да лживы!
– Не тебе судить.
– Не забывайся, княже! Во мне глаголет глас Божий!
Тот лишь усмехнулся:
– Жаль, что не княжий. А двум судам не бывать. Так что иди с богом, а мне не мешай.
– Опомнись! – воскликнул Ган. – Отврати от себя гнев божий! Спаси своих чад!
– Ты мне угрожаешь?
– Не угрожаю, а вещаю. Или ты забыл, что вещал мой дед Олегу? Разве не принял он смерть от коня своего?
– Принял, – согласился Владимир, – и какая же смерть ждет меня и моих сынов?
Волхв воздел руки к солнцу:
– Лучезарный Ярило, могучий Сварог, великий Род! Пусть отсохнет мой язык, ежели изречет хоть слово неправды!
Ган повернулся к Великому князю, вперил в него сверлящий взгляд и наставил на него указательный палец:
– Погибнешь ты, княже, от сына своего!
Владимир непроизвольно вздрогнул.
– И будут твои сыны истреблять друг друга, как враги лютые!
– Брешешь, собака! – взъярился Великий князь. – Прочь с дороги!
– А свою судьбу, кудесник, предскажешь? – выехал вперед Добрыня и обнажил меч.
– Убей меня! Не могу зреть это позорище!
Великий князь остановил воеводу:
– Пусть идет своей дорогой.
– Я не уйду! Вознесу славу Купале и Водяному.
– Строптив же ты, кудесник, – усмехнулся Владимир и приказал: – Бросьте их в воду: окрестим вместе со всеми. Может, во Христе сговорчивее станут.
Такой поворот явно не устраивал волхвов, и они под всеобщий смех спешно отступили, извергая угрозы и проклятия.
Теперь никто не мешал священникам приступить к таинству. Пока люди мыли себя и скот, были освящены вода и елей, прочитаны молитва оглашения, молитва запрещения злых духов. Совершили и отречение от сатаны.
Подняв крест, митрополит Михаил произнес исповедание верности:
– Сочетаешься ли Христу?
И ответили Владимир, Анна и дружина, как восприемники всех киевлян:
– Сочетаюся!
После троекратного исповедания верности митрополит приступил к исповеданию Символа веры, краткого изложения сути христианства.
– Что они там делают? – спросила мать Гриню, кивнув на священников, совершавших обряд крещения.
Автор книги, Лоррейн Кальтенбах, раскопавшая семейные архивы и три года путешествовавшая по Франции, Германии и Италии, воскрешает роковую любовь королевы Обеих Сицилий Марии Софии Баварской. Это интереснейшее повествование, которое из истории отдельной семьи, полной тайн и загадок прошлого, постепенно превращается в серьезное исследование по истории Европы второй половины XIX века. В формате PDF A4 сохранён издательский дизайн.
В четвертый том собрания сочинений Р. Сабатини вошли романы «Меч ислама» и «Псы Господни». Действие первого из них приходится на время так называемых Итальянских войн, когда Франция и Испания оспаривали господство над Италией и одновременно были вынуждены бороться с корсарскими набегами в Средиземноморье. Приключения героев на суше и на море поистине захватывающи. События романа «Псы Господни» происходят в англо-испанскую войну. Симпатии Сабатини, безусловно, на стороне молодой и более свободной Англии в ее борьбе с притязаниями короля Филиппа на английскую корону и на стороне героев-англичан, отстаивающих достоинство личности даже в застенках испанской инквизиции.
Эта книга – увлекательное путешествие через культурные слои, предшествовавшие интернету. Перед читателем предстает масштабная картина: идеи русских космистов перемежаются с инсайтами калифорнийских хиппи, эксперименты с телепатией инициируют народную дипломатию и телемосты, а военные разработки Пентагона помогают создать единую компьютерную сеть. Это захватывающая история о том, как мечты о жизни без границ – географических, политических, телесных – привели человека в идеальный мир бесконечной коммуникации. В формате PDF A4 сохранён издательский дизайн.
Библиотека проекта «История Российского государства» — это рекомендованные Борисом Акуниным лучшие памятники мировой литературы, в которых отражена биография нашей страны, от самых ее истоков. Иван Дмитриевич Якушкин (1793–1857) — один из участников попытки государственного переворота в Санкт-Петербурге в 1825 году. Он отказался присягать Николаю I, был арестован и осужден на 25 лет каторжных работ и поселение. В заключении проявил невероятную стойкость и до конца сохранил верность своим идеалам.
Средневековая Восточная Европа… Русь и Хазария – соседство и непримиримая вражда, закончившаяся разрушением Хазарского каганата. Как они выстраивали отношения? Почему одна страна победила, а вторая – проиграла и после проигрыша навсегда исчезла? Одна из самых таинственных и неразрешимых загадок нашего прошлого. Над ее разгадкой бьются лучшие умы, но ученые так и не договорились, какое же мнение своих коллег считать общепринятым.
Эта книга — история двадцати знаковых преступлений, вошедших в политическую историю России. Автор — практикующий юрист — дает правовую оценку событий и рассказывает о политических последствиях каждого дела. Книга предлагает новый взгляд на широко известные события — такие как убийство Столыпина и восстание декабристов, и освещает менее известные дела, среди которых перелет через советскую границу и первый в истории теракт в московском метро.
Нежданно-негаданно пришлось сыну новгородского дворянина Истоме Яковлеву податься в бега, дабы спастись от гнева всесильной боярыни Марфы Борецкой, которая погубила всю его семью: родителей, двух меньших братьев и кроху-сестру. Судьба свела беглеца с артелью скоморохов, да не простых. Они оказались лазутчиками великого князя Московского Ивана III Васильевича, у которого с новгородским боярством были нелады. Юный Истома поклялся отмстить за убийство своей семьи боярыне Марфе Борецкой (которую за ее большую власть над Великим Новгородом прозвали Посадницей) и поэтому взялся под маской скомороха выведывать ее планы.
Мальчик-сирота, прозванный Соколом и воспитанный волхвом Чтибором, вырастает в бесстрашного и непобедимого, благодаря своим необычайным способностям, воина. Немало испытаний встретилось на пути Сокола-Рерика. Бесконечные столкновения русов с печенегами и другими воинственными племенами унесли жизни его близких и друзей, но не только горести выпадали на его долю. И, возможно, именно он стал основателем династии Рюриковичей, правившей Русью до конца XVI века: такова версия автора.
Один из легендарных князей, столпов русской государственности, письменности и Русской Правды, объединитель многих племен и народов в единое мощное княжество с названием Великая Русь – Олег Вещий. Роман «Руны Вещего Олега» является продолжением повествования о становлении Руси, начатого в романе «Рюрик. Полёт сокола». Если при сотворении Словенской Новгородчины у Рюрика и Олега основными противниками были скандинавы, то с приходом в Киев на первый план торгово-дипломатических, военных и прочих взаимоотношений выходит Византия.
Середина IX века. Северную Словению раздирают междоусобицы. Престарелый новгородский князь Гостомысл понимает, что для спасения Руси необходимо её объединение. Четыре сына Гостомысла погибли в войнах и от болезней. Остались три дочери. Волхвы и старейшины не хотят видеть наследником престола старшего княжеского внука Вадима, крещённого в латинскую веру, который к тому же водит дружбу с норманнами. Гостомысл видит вещий сон, по которому наследовать власть должен Рарог, внук средней дочери Умилы, вышедшей замуж за ободритского князя Годослава.