Святой самозванец - [9]

На его крик раздался топот ног по посыпанному опилками полу комнаты для игры в дартс позади главного зала «Молли Мэлоунс», обшитые деревом стены которого по-прежнему были увешаны рекламой «Гиннесса» и ирландскими сувенирами. То были пожарные и полицейские, легальные хакеры, поручители, таксисты, привратники и охранники.

Чарли, его старый соперник, сказал:

— Я знал, что тебя не могли убить, парень. У тебя слишком крепкая голова, ее нельзя проломить.

И он стиснул Сэма в объятиях.

Они полночи пили «Максорлис» и сотрясали стены «Молли Мэлоунс» бодрой, веселой, воодушевляющей версией «Поминок по Финнегану» в честь Сэма.

Тим восстал, окроплен из бутылки,

И закричал: «Эй, а ну-ка, без рук!

Хоть я и туп, не позволю вам, гады,

Зря транжирить ценный продукт![9]

Они ввели Сэма в курс того, что произошло за те годы, что он проспал, и спросили о «горячей, как огонь, малышке» по имени Корал, которую он когда-то сюда приводил. Сэм ответил, что они с Мэгги собираются пожениться.

Когда он сообщил приятелям, что начинает свое дело, агентство «Детективы Даффи», они связали его с приятелем, у которого друг сдавал офисные помещения. Они разрекламировали его агентство в отелях, небоскребах, такси и судах Нью-Йорка и прислали Сэму первых клиентов.

С тех пор он был занят делом, и это помогало облегчить боль от воспоминаний о Джессе. Они были знакомы всего несколько дней, но Джесс был самым чудесным ребенком, какого когда-либо знал Сэм. Он бы до сих пор пребывал в оцепенении от горя, если бы у него не должен был родиться собственный ребенок.

В «Рейнджровере» он сделал заметку в блокноте: «11.30 утра. Следовал за лимузином до магазина на Пятой авеню». Помедлил, вспоминая свою юность, и написал: «Доказательства сексуальных контактов отсутствуют». Потом он вспомнил, что мать платит ему за правду.

Как раз в тот момент задняя дверь лимузина открылась, и дочь с шофером вышли, глядя друг на друга так, словно они одни на Пятой авеню. Тот Сэм, который возглавлял службу безопасности Теомунда Брауна, сдал бы их. Для Сэма влюбленного и полного раскаяния все оказалось сложнее. Их погруженность друг в друга заставила осознать, что еще изменилось в этом городе. Ранее славившиеся безразличием жители Нью-Йорка больше обращали друг на друга внимания с тех пор, как обрушились башни-близнецы.

Его сотовый телефон зазвонил, и он ответил по громкой связи, наблюдая, как парочка направилась к магазину одежды в стиле фанк, держась за руки.

— Да.

— Это Сэм Даффи? — Голос был женский, со смешанным нью-йоркским и южным акцентом, как у Мэгги.

— Кто говорит?

— Это Шармина, подруга Мэгги.

Даффи позабыл о парочке.

— В чем дело? Где она?

— С ней все в порядке. Я не поэтому звоню.

Он перевел дух.

— О, хорошо. Она хочет, чтобы я что-нибудь захватил по дороге?

— Нет…

Пауза тянулась чересчур долго. Сэм опять насторожился.

— Что-то случилось. Скажи мне.

— Я выдам ее секрет.

— Выдай.

— Ты заметил, что Мэгги как-то изменилась?

— Да, беременная женщина, горюющая о погибшем ребенке… помимо всего прочего.

— Я не могу это сделать. Мне не нужно было звонить.

— Нет, нужно. Где ты? — продолжая говорить, Сэм включил зажигание, следя за потоком машин, готовый тронуться с места и поехать туда, где находится Шармина.

— Не приезжай сюда, — возразила она. — Но, Сэм, ты представляешь себе, где твоя невеста?

— Где?

Слушая Шармину, Сэм записывал адрес в блокноте под фразой об отсутствии секса.

На балконе у Луиса Корал допила одним глотком остаток второго бокала «маргариты» и перевернулась на живот в шезлонге, скрестив поднятые ноги.

— Вот так я встретила Тео. Остальное ты знаешь, Луис, потому что это ты вел «роллс» в ту ночь, когда он купил ресторан, чтобы я могла достаться на десерт тому актеру.

— Да, я помню. — Он переключился с коктейлей на темное мексиканское пиво. — Твоя фамилия — Андерс. Норвежская?

— Ага. Сокращение от Андерсдоттир, дочь Андерса. Он умер, пытаясь добраться до моей матери в тот день, когда я родилась. У него случился инфаркт, когда он бежал к больнице. Свое невезение он передал мне.

Луис подошел к ней и приподнял ее лицо за подбородок.

— Ты могла бы стать моделью, женой богатого человека. Почему ты не попыталась добиться чего-то подобного? Ты не обычная женщина.

— Я действительно хотела танцевать.

— Так почему, — спросил он, — ты позволила Брауну увести тебя от этого?

— Слишком пышногрудая, — ответила она. — Слишком большая задница. Ты когда-нибудь видел фото Марго Фонтейн[10]? Ни сисек, ни бедер.

— О, это печально.

— Меня это не волнует. Я танцую каждый день.

— Ага! Так вот почему у тебя до сих пор идеальное тело. Ты могла бы стать кинозвездой.

Корал закатила глаза.

— Трудно представить себя кинозвездой, когда тебя трахают с восьми лет.

Он отступил на шаг.

— Eso es terrible![11] Тебя изнасиловали.

— Тоже мне новость.

— Кто это сделал?

— Тот мужчина, за которого моя мать вышла замуж.

— Muy terrible![12] А когда это случилось снова, вот здесь, всего несколько недель назад?

Корал перевернулась на спину и погладила живот, словно ей было больно.

— Оказывается, я не единственная, кого изнасиловал Сэм Даффи. Он и девственницей полакомился.