Святой преподобный Серафим Вырицкий и Русская Голгофа - [160]

Далее. Пасха 1955 года праздновалась 4 апреля, когда в районе «трассы смерти» еще стоят морозы, а реки покрыты льдом. В начале апреля в тех краях по льду еще ездят автомобили! Да и Бирюса, ко всему прочему, совсем небольшая таежная речушка. О какой огромной волне можно в таком случае говорить?.. Кстати, в первом издании брошюры Трофимова говорилось, что эта волна вышла из озера Байкал, которое находится на расстоянии более 600 километров от Озерлага. Прямо-таки цунами, да и только!

Ну, а о том, кто и каким образом завез в находящийся в глухой тайге лагерь яйца и молочные продукты, чтобы заключенные могли «разговляться после службы», можно только догадываться. В настоящей главе неоднократно приведены красноречивые свидетельства о том, как питались узники Озерлага…

Измышления А. Трофимова и его соработников вполне можно считать оскорблением памяти исповедников и новомучеников Российских. Похоже, что кому-то очень угодно, чтобы изгладились в памяти народной ужасы гонений того времени. А их забывать нельзя – в истории все повторяется!

Очень печально, что погибельную ложь издателей из московского Братства святителя Алексия, не задумываясь, подхватили «Русь Державная», радио «Радонеж» и многие печатные издания. А ведь это не просто празднословие, а духовный яд, вводящий великое множество людей в состояние духовной прелести! Еще печальнее, что они, действительно, верят этим вредоносным выдумкам.

«Прелесть есть усвоение человеком лжи, принятой им за истину, – учит святитель Игнатий Брянчанинов, – состояние прелести есть состояние вечной погибели! Все, впавшие в бесовскую прелесть, то есть, вступившие в общение с диаволом и в порабощение ему – суть храмы и орудия бесов, жертвы вечной смерти, жизни в темницах ада» [318, с. 4–8]. Чтущий да разумеет!

Подробно об ужасах, которые происходили в лагере, где находился отец Алексий Кибардин, можно прочесть в книгах «Озерлаг: как это было. Документальные данные и воспоминания узников 50-х – 60-х годов. Иркутск. 1992 год» и «Озерлаг. Стихи узников. Братск. 1992 год». В этих книгах – подлинная правда о лагерях смерти, объединенных одним условным названием «Озерлаг». Богоборцы уничтожили в них неисчислимое множество людей.

В первой из указанных книг приведены циничные высказывания бывшего начальника Озерлага, который, называя себя «верным сыном партии», рассказывает, как ударно «трудились» заплечных дел мастера в его учреждениях…

Необходимо также отметить, что внуки протоиерея Алексия Кибардина, которым он подробно рассказывал о своем пребывании в Озерлаге, категорически отрицают достоверность описанных Трофимовым событий. Они однозначно утверждают, что в брошюрах Трофимова тиражируется возмутительная ложь!

Сегодня почти не осталось в живых свидетелей тех ужасных злодеяний, однако, буквально чудом, Господь послал двух людей, которые прошли застенки ГУЛАГа и испытали на собственном опыте все скорби, выпавшие на долю узников особых лагерей.

Евгений Александрович Рудаковский провел десять лет в «объятиях» Озерлага. Он закончил Минский педагогический институт и к началу войны работал директором школы. В 1941 году был призван в армию и направлен в один из белорусских военкоматов. Со своими сослуживцами попал в окружение, из которого они вышли с боями. В дальнейшем находился в рядах действующей армии, но в 1944 году «особисты» усмотрели в горечи первых поражений «измену Родине». 11 августа 1944 года Евгений Александрович оказался в Озерлаге. Праведный гнев и искренняя печаль – вот свидетели истины в его рассказе:

«Тяжести лагерной жизни нельзя сравнить даже с трудностями фронтовых дорог. Первое время думал, что не выживу. Еды давали ровно столько, чтобы не умереть с голоду. Да и еда была такая, что после нее крутило и ломало. Труд был очень тяжелый, но потом как-то привык, смирился. В первые послевоенные годы администрация еще как-то занималась культурно-воспитательной работой. Мы ставили спектакли, давали концерты, иногда в лагерь привозили и показывали патриотические кинофильмы. Это хоть как-то скрашивало узническую жизнь. Не подумайте только, что все было так просто. В целом-то лагерь оставался лагерем…

С 1949 года положение резко изменилось. Режим усилили до последней крайности. Нас бросили на трассу. Началась настоящая каторга, совершенно невыносимая для человека жизнь. Вторые пять лет я вспоминаю, как кошмарный сон. Одно время я был в лагере, который располагался на высокой горе, продуваемой яростными сибирскими ветрами. Ежедневно нам приходилось таскать воду из реки Чуны, находившейся далеко в тайге, под горою. На большие сани ставилась огромная бочка, мы впрягались в лямки и тянули сани на гору. Подъем был очень крутым со многими препятствиями. Приходилось постоянно маневрировать. Само по себе это было неимоверно тяжелым трудом, но он сопровождался еще и изощренными издевательствами. Звери-охранники срезали нам пуговицы на брюках и отнимали ремни. Приходилось одной рукой держать брюки, чтобы они не упали, а другой тащить лямку. Нас подгоняли прикладами, сопровождая все это несусветными словесными измывательствами. Так делали мы несколько рейсов в день. Вечером пришивали пуговицы, а утром повторялась все та же история. Тех, кто падал, могли забить до смерти. Санитарный барак всегда был переполнен. Многие болели цынгой, погибали от истощения.