Святой преподобный Серафим Вырицкий и Русская Голгофа - [159]
Озерлаг являлся сетью лагерей, расположенных в самом отдаленном районе Иркутской области, на границе с Красноярским краем. Количество лагерей достигало тридцати. Группировались эти места страданий и скорби в бассейне реки Бирюсы и вокруг строящейся трассы Тайшет – Братск, примерно в 600 километрах к северо-западу от знаменитого озера Байкал [218].
Ниже приведены некоторые сведения из документальной книги, в которой содержится страшная правда об Особом закрытом лагере № 7 – так назывался Озерлаг официально [218]:
«Может быть, Бухенвальд и Озерлаг были разными лагерями? По масштабу – да, Озерлаг был намного больше. Но по своему назначению, по тому, что делалось в этих лагерях – между ними не было никакой разницы… Более того, люди, выжившие в Бухенвальде и будучи перемещенными в Озерлаг, здесь погибали. Режим здесь был жесточайший, как и во всех спецлагерях, организованных в 1949 году… Погибло здесь много…»
Царил оголтелый произвол. Заключенные называли Озерлаг – «ОЛПП», что означало «отдельный лагерь предварительного погребения». Здесь, прежде всего, были ужасные климатические условия. Зимой морозы достигали 60 °C, и в такой холод людей выгоняли на работы в лес и на стройку. Многие замерзали от недостатка сил. Упавших пристреливали. Время от времени кого-то показательно убивали, якобы «при попытке к бегству». Кровавые драмы следовали одна за другой. Охранников, совершавших убийства, как правило, поощряли именными часами и дополнительным отпуском.
Зима обычно стояла с октября по май, а три летних месяца сопровождались жарой, доходившей до 40 °C при необычайно высокой влажности. В это время людей одолевал всепроникающий сибирский гнус – мошкара, от которой не было покоя ни днем, ни ночью.
В качестве питания заключенные Озерлага, при нечеловеческом физическом труде, получали мизерные порции перловой сечки, гнилого мороженого картофеля и черствый заплесневелый хлеб. Жиров не давали вовсе. Пили речную воду…
«Это был страшный лагерь! Перед глазами стоял сплошной кошмар. Строем выгоняли из бараков на работы, строем загоняли в бараки вечером, закрывая на тяжелые замки. В тамбур ставилась "параша" – бочка для нужд. На окнах были непроницаемые решетки…»
Постоянно были переполнены БУРы – бараки усиленного режима и карцеры. Туда могли посадить, скажем, за то, что заключенный «не так» посмотрел на охранника…
«Когда мы ехали, то почему-то были уверены, что везут нас на Колыму. А попали в Тайшет, в "знаменитый" Озерлаг, где, кстати, нет никаких озер… Это место известно тем, что там уже легли в могилу миллионы арестантов, и поэтому его называли "трассой смерти"».
А вот сцена из лагерной жизни 50–60-х годов: «По зоне, сбиваясь с ног, носятся с миноискателями надзиратели и охранники. Из бараков летят на снег матрасы, одеяла, подушки… По рядам заключенных, построенных около бараков, шепотком проносится: "Что ищут то?" – "Слово Божие!" – также неслышно раздается в ответ. "Смотри, смотри, – а руки-то, руки у них в черных перчатках!" – "Да не руки у них, а копыта! Вот и прячут под перчатками. Это же служители преисподней…" Так случалось, когда в лагерь неисповедимыми путями попадало Евангелие…»
Тем, кому удавалось выжить на «трассе смерти», приходилось давать при освобождении строгую подписку о неразглашении того, что творилось в «ОЛПП». В случае разглашения вновь грозила тюрьма! Истинная правда об Озерлаге стала приоткрываться только после 1992 года… И доныне можно встретить в тайге жуткие приметы той страшной поры – покосившиеся сторожевые вышки, заборы с колючей проволокой и полуразрушенные бараки.
В упомянутой во вступлении брошюре А. Трофимова (Москва, Братство святителя Алексия) неоднократно попирается эта правда о кровавых гонениях, постигших Русскую Православную Церковь в годы правления большевистского режима. Описывая время, когда десятками тысяч уничтожались священнослужители и миллионами – простые верующие, издатели попросту извращают историческую действительность.
Лагеря строились с одной целью – уничтожения людей. Больных тяжелыми болезнями часто расстреливали. Среди заключенных процветало доносительство, а в числе лагерного начальства и охраны находились самые лютые богоборцы. Поэтому великий духовный вред наносит, внедряемый в подсознание читателей, изощренный миф о массовом торжественном праздновании Пасхи в Озерлаге с совершением Божественной Литургии, якобы санкционированном начальником лагеря.
Сразу возникает вопрос: А что, в таком случае, ожидало бы самого начальника лагеря?..
«Священники в белых ризах, сшитых из простыней и покрывал»; «огромная волна, ударившая с шумом о берег так, что брызги воды окропили людей»; «яйца, куличи и пасхи» и прочие выдумки сочинителей наводят на очень грустные размышления.
Где это видано, чтобы в лагере особого режима заключенным выдавали постельное белье – простыни и покрывала! В публикуемом ниже письме отца Алексия из Озерлага, он просит родных прислать ему «полметра белой бумазеи для заплат нижнего белья и полметра черной хлопчатобумажной материи для заплат на пальто и брюки…» Думается, что дальнейшие комметарии по поводу «простыней и покрывал» не требуются.
