Святой Ириней Лионский. Его жизнь и литературная деятельность - [133]
В виду этой неясности строить какие-либо гипотезы на основе существующего текста нельзя.
Представленный разбор доказательств Липсия, Гейнрици и Гильгенфельда показывает, что нет оснований предполагать заимствование глав 11-12 и 22-27 из какого-то постороннего источника. Наоборот, весь ход речи здесь, образ выражения, цитация — обычные иринеевские — говорят, что при изложении этого отдела св. отец был настолько же самостоятелен, как и при написании остальных частей I книги «Против ересей».
Уже полученного вывода достаточно для того, чтобы отвергнуть состоятельность гипотезы Липсия, Гейнрици и других во всем ее объеме. Ибо дальнейшие доказательства, что в данном случае св. Иринеем было использовано не иное какое-либо сочинение, а именно «Синтагма» св. Иустина, могут иметь значение лишь в том случае, когда признано вообще заимствование. Если же такого заимствования не было и если, наоборот, самостоятельность изложения очевидна, то нельзя говорить и о частном выводе и разъяснении общей мысли о заимствовании, использовании в указанном виде такого именно, а не другого сочинения.
Однако мы рассмотрим и эти доказательства (они представлены Липсием в первом его труде).
Немецкий ученый указывает на противоречие между 1,27,1 и III, 3, 1 в упоминании о папе Гигине, которого в первом случае Ириней называет девятым от апостолов епископом, а во втором — восьмым. Такое противоречие свидетельствует, по мнению Липсия, о том, что сведения I, 27, 1 заимствованы из какого-то римского источника.
Действительно, соответствия между указанными сообщениями Иринея нет. Однако при настоящем положении источников трудно с определенностью решить, что послужило причиной такой разницы в счете. Вероятных же объяснений можно найти несколько. Может быть, например, в первом случае св. Ириней включал в число пап ап. Петра, а во втором начинает счет с его преемника на Римской кафедре.
А что 27,1 вообще не заимствован св. Иринеем, но представляет его самостоятельную работу, об этом говорит уже сходство стиля и способа выражения настоящего отдела с § 1 главы 3 книги III «Против ересей», который (параграф) признает принадлежащим св. Иринею и сам Липсий.[1681]
Но если бы и действительно оказалось, что данное сообщение Ириней заимствовал из римского источника, может быть, даже из Catalogus Liberianus, то и в таком случае еще не ясно, почему же нужно считать «Синтагму» Иустина источником «Против ересей». Правильным можно признать лишь вывод, что в числе источников св. отца был и этот каталог. А чтобы распространить настоящее заключение на «Синтагму», нужно предварительно доказать, что она зависела и повторяла данные каталога. Однако такого доказательства Липсий не привод ит. А без него и основание это не имеет силы.
Точно также недоказательно и сопоставление 23,1 с сообщениями первой Апологии св. Иустина о еретике Симоне и статуе, воздвигнутой в честь его (Апол. Гл. 26 и 56).
Ириней говорит о Симоне Маге на протяжении четырех (§§ 1-4) параграфов главы 23. Но относительно трех последних (§ 2-4) уже сам Липсий утверждает, что в данном случае св. отец пользовался, кроме «Синтагмы» Иустина, еще другим каким-то источником.[1682] Что же касается первого параграфа, то почти >4/>5 его содержания — за исключением конца, где именно и говорится о статуе, — представляют из себя буквальные выдержки или переложение рассказа об этом еретике книги Деяний св. апостолов (Гл. 8,9-11.20-23 и др.), которая, очевидно, и служила источником для Иринея в настоящем случае.[1683]
Если мы прибавим сюда, что стиль, способ выражения и вообще изложение всего данного отдела — как мы уже доказывали — обычные, иринеевские, то придем к тому выводу, что заимствования без переделки здесь также не было. Это одинаково верно как в отношении к Апологии, так и в отношении к «Синтагме» Иустина и другим возможным источниками. Зависимости в такой форме, впрочем, не предполагают в данном случае не только Гарнак, но даже и Липсий, понимая под ней, по-видимому, лишь заимствование материала.
Но и в таком виде разбираемое основание не оправдывает надежд сторонников «Синтагмы». Вся сила этого доказательства заключается в сопоставлении содержания Апологии и Contra haereses. Но отсюда если и можно делать какие-либо выводы, то только лишь об отношении св. Иринея к последнему труду Иустина. Распространять же их на «Синтагму», рассуждая строго логически, мы не имеем права, так как это два различных сочинения св. отца..
Правда, судя по словам самого Иустина, в «Синтагме» также излагалась ересь Симона и даже, по-видимому, в более полном виде, чем в Апологии.[1684] Но утверждать, что сообщения поданному вопросу обоих сочинений одинаковы, нет оснований.
