Святой Франциск Ассизский - [50]

ПРОЩЕНИЕ

Святой Франциск не довольствовался тем, что обращал людей к Богу и помогал им, сообщая им тайну добродетели и радости. Самой сложной проблемой было вечное спасение; он понимал, что если в каком-то смысле не обеспечит его братьям своим, людям, это значит, что он ничего для них не сделал. Франциск думал о том, как Господь прощает человека, пока Бог не укрепил в нем уверенность в том, что прощение будет ему даровано. Мысли эти были мучительны, и он думал, что они мучительны и для всех, даже для тех, кто, казалось бы, об этом забыл. Свободно идти навстречу смерти в уверенности, что ты попадешь в рай! Это право необходимо получить у Великого Царя для всех.

Однажды, июльской ночью, святой Франциск молился в церквушке Санта Мария дельи Анджели, как вдруг, окруженные светящимися нимбами, ему явились Господь наш Иисус и Матерь Его Мария.

— Чего ты хочешь, Франциск? — беззвучно спросил его Господь.

Святой в восторженном упоении вспомнил о душах братьев и поведал свое давнее желание:

— Святейший Отец наш, я — всего лишь несчастный грешник, но, прошу Тебя, прости всякую вину и отпусти грехи всем тем, кто придет покаяться и исповедаться в эту церковь.

Тогда Господь наш сказал:

— Франциск, ты много требуешь, но ты достоин многого, много и получишь.

И Он внял молитве, повелев Франциску, чтобы тот просил папу о столь необычной индульгенции. Папа Гонорий III был тогда в Перудже, и наутро, лишь забрезжил рассвет, святой Франциск уже подходил к городу, окруженному башнями. Он предстал перед папским двором просто, как всегда, ибо величие не устрашит человека, втайне живущего с Богом, и в тот момент он воистину чувствовал себя глашатаем Великого Царя.

— Святой отец, умоляю вас, дайте полную, бесплатную индульгенцию прихожанам церкви Санта Мария дельи Анджели.

Гонорий III удивился, услышав эту необычайную просьбу. Такую индульгенцию давали только странникам, совершившим паломничество в Святую Землю, или в Сантяго де Компостелла, или в Риме при особенно торжественных обстоятельствах, причем с людей этих обычно взимали плату. И все же он не мог холодно ответить «нет» братцу, стоявшему на коленях у его ног, столько было в том и кротости, и уверенности. Такие просьбы могут исходить только от детей и святых.

— На сколько же лет, — снисходительно спросил Гонорий, — ты просишь индульгенцию?

— Отец мой, не о годах, о душах прошу.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Блаженный отец, я хотел бы, чтобы все кающиеся и исповедующиеся, приходящие в Порциунколу, получали отпущение грехов. Чтобы вина и кара были с них сняты, как на земле, так и на небе, за все грехи, содеянные ими, со дня их крещения, и до того часа, когда войдут они в церковь Марии.

«Церковь Марии», — не случайно святой Франциск сказал так. Ему казалось, что перед этим царским и материнским именем преклонится любая власть.

Папа опять удивился. Святой Франциск просил возрождающего прощения, как бы повторного крещения, и на том лишь условии, что странники, совершив паломничество в его церквушку, глубоко покаются и искренне исповедуются. Это было неслыханно крупной льготой, но Франциск просил именем Христовым, и первосвященник не устоял. «Именем Бога, я соглашаюсь на эту индульгенцию», — трижды сказал он.

Кардиналы возроптали, за что оказывать такой невиданный почет неизвестной церквушке, где чудеса совершал только этот бедняк, который мог быть святым, мог быть и сумасшедшим, ведь никто не докажет святость человека при его жизни! Если так щедро раздавать индульгенции, последнюю приходскую церковь будут почитать, как Гроб Господень! Словом, кардиналы, убежденные консерваторы, полагали, что Церковь должна сурово отнестись к этой просьбе.

Но и на этот раз наместник Христа почувствовал великий дух милосердия, распространенный святым из Ассизи от имени великого Царя, и ответил кардиналам: «Раз мы дали обещание, то не отступим назад. Мы лишь ограничим срок индульгенции до одного дня».

Этим днем назначил он 2 августа, начиная с вечерней молитвы накануне.

Франциск покинул Перуджу в радости, не попросив никакого документа, подтверждавшего согласие папы — он никогда не доверялся письменным соглашениям, ибо знал, что вера всегда в самом сердце, если же в сердце ее нет, любой документ превращается в драный клочок бумаги, даже если его подписал представитель высочайшей власти или целый суверенный народ. Вечером он остановился в лепрозории, недалеко от Колле, и во время молитвы получил знак от неба, что индульгенцию, пожалованную ему папой, подтвердил Царь царей. Теперь, у него было и слово Бога, и слово Его наместника — чего же лучше?

Второго августа, того же, 1216 года в Порциунколу, для освящения съехались епископы Ассизи, Перуджи, Тоди, Сполето, Ночеры, Губбио и Фолиньо, и перед ними и собравшимся народом Франциск сказал:

— Я хочу направить вас всех в рай. Господин наш, папа Гонорий, дал мне эту индульгенцию, по которой вы, присутствующие здесь, и те, кто в последующие годы в этот день придет сюда и искренне покается, получаете прощение за содеянные вами грехи.

«Я хочу направить вас всех в рай», — вот до чего доходила любовь святого Франциска к ближнему. Деяния трех Орденов увенчались прощением в Порциунколе, которое открыло врата благодати всем покаявшимся и подготовило их к добродетели на земле и к славе на небе.