Святой Франциск Ассизский - [48]

Он приезжал на коне вместе со своей свитой, братья же окружали их и сопровождали. Франциск поддерживал стремя и помогал ему сойти с лошади, как оруженосец помогает своему господину, потом кардинал служил мессу в простой часовне Санта Мария дельи Анджели с большим волнением, нежели в Латеранском соборе, а Франциск в облачении дьякона пел чудесным голосом. После этого кардинал бродил по лесу среди шалашей и, видя, в какой бедности здесь живут, в растроганности плакал: «Как же спастись нам, если слуги Божьи так живут?»

Мечта Франциска казалась ему неземной, и он хотел немного смягчить его взгляды на жизнь, но святой проявлял столь неудержимую страсть к своей госпоже Бедности, что кардинал примирился с этим. Не было ничего прекраснее, чем видеть их вместе — прекраснобородого Уголино, в пурпурном облачении и Франциска, исхудалого, в залатанной бурой рясе, с босыми ногами, покрытыми пылью, и поднятой головой.

— Франциск, простейший брат мой, ты будешь прославляем на алтарях, — говорил ему кардинал.

— Мессер кардинал, отец мой, вы станете викарием Христа и отцом всего мира, — отвечал на это Франциск. В письмах к кардиналу Франциск писал так: «О, почтеннейший во Христе отец всего мира».

Оба они были пророками.

Вновь, как и в самом начале его обращения, Церковь прижала к своей груди Франциска, а Франциск заключил в свои объятия Церковь, «за которую меньший брат держится», и не ведал, что сам поддерживает ее, словно атлант.

ЛУККЕЗИО И БУОНАДОННА

Число людей, восхищавшихся святым Франциском, все возрастало, и верные ему решили жить в стремлении к его пути. Мог ли святой пренебречь людьми доброй воли, обратившимися к нему? Настало время вспомнить об обещании, данном в Каннаре.

Как-то раз остановившись в Поджибонси, что недалеко от Сиены, он встретил одинокую пару. Его звали Луккезио, ее — Буонадонна, он был торговцем, но давно уже посвятил себя Богу, и вместо того, чтобы зарабатывать себе на жизнь, зарабатывал деньги для бедных, она же любила обеспеченную жизнь и вначале не могла примириться с подобной щедростью мужа, с его стремлением унизить себя — одним словом, с его новым идеалом — и ругала его на чем свет стоит. Однажды в дверь постучали бедняки, но в кладовой не оставалось больше хлеба.

— Пойди и дай что-нибудь этим Божьим созданиям, — сказал Луккезио жене.

— Безумец! — воскликнула она. — Сразу видно, что от голода ты с ума спятил. Не видишь, что ли, ларь пустой? И когда ты только начнешь заниматься своим делом?

— Иди, — благодушно сказал Луккезио, — и пусть Провидение не оставит нас.

Недовольная Буонадонна открыла ларь для того лишь, чтобы опровергнуть глупые слова Луккезио и с триумфом воскликнуть: «Что я тебе говорила!» (это обиднее всего слушать тому, кто ошибается), но так и застыла с открытым ртом — ларь был битком набит. После этого чуда и она обратилась, и с тех пор состязалась с мужем в милосердии.

Тем временем слава о святом Франциске распространилась повсюду; супруги страстно желали поговорить с ним, и, когда он оказался в Поджибонси, спросили у него, как им достигнуть совершенства, оставаясь мирянами и супругами. Святой Франциск ответил, что уже думал о новом Ордене, в который принимали бы и супругов, и объяснил, каким он представляет себе этот Орден, и какие обязанности будут возложены на его членов. Луккезио и Буонадонна с восхищением слушали его и, став на колени, взмолились о том, чтобы он принял их в это только что зародившееся сообщество; тогда святой Франциск одел их в серую, бедную одежду, подобную той, в которую одевались меньшие братья, подпоясал их веревкой, завязав пояса узлом, а спустя несколько месяцев сообщил им правила их жизни, назвав новый Орден терциариями, то есть третьими.

С тех пор супруги полностью посвятили себя беднякам: они лечили больных, давали приют странникам, а сами довольствовались фруктами из сада, которые они выращивали собственными руками, если же и этого не было у них, просили милостыню. Они дошли до самой Мареммы, чтобы передать лекарства страждущим. Многие, многие годы провела Буонадонна в невидимых добродетелях и тихим апрельским днем умерла. Стоя на коленях возле постели, Луккезио, молил блаженного Франциска, соединить их в любви, более высокой, нежели любовь человеческая, соединить их в смерти. И молитва его была услышана. Через несколько минут он испустил дух. Веревочный пояс Третьего Ордена связал их священный брак еще более крепкими узами чистоты и преданности.

КАЮЩИЕСЯ БРАТЬЯ И СЕСТРЫ

Устав, который святой Франциск около 1218 года передал Луккезио и Буонадонне, и которому отчасти уже следовали граф Орландо, «брат Якопа», кардинал Уголино и многие другие, упорядочил жизнь всех преданных ему людей, живущих в мирских заботах и принадлежащих к Третьему Ордену (третьему после Меньших братьев и Бедных дам). Впоследствии кардинал Уголино, ставший папой Григорием IX, назвал его сообществом покаявшихся и Орденом братьев и сестер покаяния.

Имя это ко многому обязывало, а устав для тех времен был нелегким. Терциариями могли стать все: священники, миряне, девы, вдовы, супруги, если они были католиками, преданными Церкви; они могли жить в своих домах, но христианской жизнью молитвы и милосердия, одеваться в платье из серого сукна, подпоясанное веревкой — словом, стремиться к тому, чтобы по возможности приблизить францисканский идеал к своей повседневной жизни.