Святая святых женщины - [53]

Рассерженная тем, что мне так ловко посадили на шею ребенка, не желая вводить Татьяну в заблуждение, я довольно резко ответила племяннице, когда она, безо всяких предисловий, задала мне вопрос:

— Что вы решили насчет сада?

— Чтобы приобрести эту недвижимость, нужны деньги,? сказала я.? А у тебя своих денег нет. Так ведь?

— Так. — Обстановка в однокомнатной квартире Татьяны в то время была очень бедная. И если бы она ответила мне по-другому, я не поверила бы ей. Не было смысла врать, и она сказала правду. И я продолжила так же непреклонно:

— Стало быть, намерена ты купить сад на деньги матери своей. А если в эту покупку будут вложены ее средства, значит, фактически и сад будет принадлежать ей. Уже третий по счету. А у меня ни одного. Не слишком ли большая будет разница? — помолчав немного, я продолжила. — Кроме того, если ей понадобился еще один участок и она согласна оформить его на тебя, почему вы претендуете именно на этот? Разве нельзя купить другой? Тебе же разрешили бы. У тебя же нет ни одного!

— Но это же бабушкино наследство!

— Наследство не делят при жизни хозяина. Это его собственность. И пока он жив, никто не имеет права на его имущество посягать! Наследство! Жди его от своих родителей!

— О-о-о! — заныла Танька. — Это же так долго!

— Наберись терпения. Или возьми землю и возделывай ее. И будет тебе сад. И сад, и огород. И что пожелаешь

— Зачем вы тогда приехали? — попыталась Татьяна перехватить инициативу. — Чтобы заявить мне "нет"?! Такой ответ можно было сообщить и по почте.

— Я приехала потому, что ты меня пригласила, — повысив немного тон, принялась я отчитывать племянницу. — Это раз. Во-вторых, я приехала для того, чтобы вытряхнуть из твоей головы этот бред насчет покупки того, что не продается! Мы с твоей матерью договорились: наша с нею мама завещает ей деньги, которые лежат пока на книжках, а мне сад. И то, и другое получим мы только после маминой смерти. Только так! Ей деньги, мне сад! Такой уговор. Я не требую у нее денег, она не должна требовать у меня сад, у меня и у мамы! И хватит мусолить эту тему! Хватит морочить маме и мне голову своими дурацкими фантазиями! Подумать только! То одна достает меня, то другая! И я еще виновата, что сюда, видите ли, приехала! Кончайте с этим! — Татьяне нечего было сказать в свою защиту. Через некоторое время она ушла…

Маленький Славик, когда я выходила из комнаты, делал то, о чем я его не просила: включал магнитофон, менял кассеты. Нашел где-то тушь для ресниц, нарисовал на полу круг. С руганью и шлепками я на него, естественно, не набрасывалась за его провинности, как, возможно, поступали в подобных случаях его мать и бабушка. Нашла тряпку, помыла пол. Так прошел вечер.

Погладив простынку, постелила мальчику постель. Приготовила и себе место для отдыха. Уложив его, легла сама. Спал он, как я и ожидала, плохо, то и дело звал во сне свою бабушку. Бил ногой по отломанной с одной стороны спинке детской кроватки. А та стучала по стене. И от этого стука, лишь смежив веки, я пробуждалась. Но сердилась не на мальчика, а на сестру…

Утром пришла Аля, младшая сестра Татьяны, та, что готовилась к свадьбе. Жила она с родителями, но вчера ее не было дома, поэтому с нею мы до сих пор не виделись. Тоненькая, как былинка, легко, не по сезону, одетая. Мать послала ее, наверное, разведать, до чего мы с Татьяной договорились. Но девушка не стала это выяснять. Поинтересовалась, приду ли я к ней на торжество.

— Непременно, — пообещала я, но с оговоркой, — если Татьяна согласится, чтобы я пожила у нее все оставшееся до красного числа в твоем календаре время.

— Может быть еще одно препятствие, — решила я пошутить.

— Какое же? — встрепенулась моя племянница.

— Теплее одевайся. Не август, не сентябрь. Октябрь уж на дворе. Смотри, не разболейся, а то сляжешь в день регистрации и не явишься в загс. И свадьбу собственную сорвешь.

— В загс?! — переспросила Аля с веселым ужасом в голосе. — Не явиться?! Что вы, тетя Юля! Туда я на карачках приползу!

Посмеялись.

Тут послышался грохот в прихожей. Вернулась Татьяна. Сбросив обувь и верхнюю одежду, стянув затем платье, в сорочке на узеньких бретельках, босиком прошлепала она в комнату. В отличие от Али невысокая, еще не полная, но обещающая со временем стать такой.

Увидев, что сестра расположилась на ее кровати, без всяких церемоний велела ей "плацкарту эту" освободить.

Пока старшая племянница не приняла горизонтальное положение на своей койке, я напомнила ей, что она обещала мне заглянуть утром к бабушке и сообщить ей о моем приезде.

— Вот эта лошадь сходит! — рявкнула хозяйка квартиры, указав на Алю. — Я как-никак ночную смену отпахала.

Аля с детства привыкла подчиняться старшей сестре. И не в такие "командировки" та ее в свое время посылала. Когда были они обе подростками, старшая гоняла младшую на поденные работы в городской лесопарк, а заработанные девочкой гроши отбирала, посулив, что впоследствии рассчитается с нею: окончив институт, кормить станет лучше, чем родная, но скупая мать, одевать, как куколку. Девчонка верила, ждала этого "прекрасного будущего". А пока, мечтая о нем, трудилась наравне со взрослыми, подорвала свое здоровье, да к тому же еще превратилась в бесплатную, безропотную Татьянину прислугу…