Святая святых женщины - [54]

Сейчас Аля, услышав окрик Татьяны, покорно встала, надела свою курточку "на рыбьем меху", косыночку, туфельки. Сестра сунула ей в руки большущий пакет с изображением черной головы и надписью по-немецки "Schwarzkopf". И приказала по пути отовариться в магазинах: купить то, другое, третье, пятое, десятое:

— Дома ведь у меня пожрать нет ни фига!

— Если мама не болеет, — напутствовала я младшую племянницу, — приведи ее сюда, пожалуйста. Здесь нам никто не помешает. И мы спокойно пообщаемся.

Аля ушла. Забравшись под одеяло, Татьяна осведомилась:

— А вы, тетя Юля, будете летом нам со Славиком давать ягод, фруктов и овощей из бабушкиного сада?

— Это будет, — пообещала я, нисколько не колеблясь. — Куда же от вас денешься? — и в свою очередь попросила:

— Ни в коем случае не заговаривай с бабушкой, если она сюда придет, о саде, о том, что вы с матерью твоей собрались его купить. Эти разговоры уже совсем истерзали старушку. Да обещай приобрести диван. Или, на худой конец, раскладушку. Если хочешь, чтобы следующим летом жила я у тебя. Не на полу же мне в твоем доме спать в течение двух-трех месяцев.

Наше с мамой свидание и в этот день не состоялось. Юдины не отпустили ее с Алей. Решили, наверное, нас немного помариновать. И велели мне самой прийти к ним на следующий день, к обеду…

Вечером, когда Татьяна, отоспавшись, готовила на кухне ужин, а мы со Славиком, усевшись на его кровати, листали книжку с картинками, я спросила у него, помнит ли он Полиночку. Думала, он сейчас скажет: "Какую Полиночку?". Ему в то время, когда девочка приезжала в Летний со своей мамой, было так же, как и ей, два с половиной года. Но он заявил вполне уверенно:

— Помню. Мы с ней играли.

Его ответом я осталась очень довольна. Такой малыш, а уже что-то помнит из своего прошлого.

Потом он задал мне вопрос — прямо-таки ликующим тоном:

— Тетя Юля, а ты хочешь конфетку, шоколадную?

— Хочу! — таким же радостным голосом заверила я его. Он быстренько соскочил с кровати, засеменил на кухню. Оттуда сразу же донесся грозный рык Татьяны:

— Какие-такие тебе шоколадные конфетки?! — Он тут же прилетел назад и, сделав поправку, снова задал мне тот же вопрос, но теперь уже довольно грустным тоном:

— Тетя Юля, не шоколадную, просто конфетку, сосательную. Хочешь?

— Хочу! — нисколько не расстроившись, отозвалась я.

Татьяна снова напустилась на сына:

— Какие тебе еще конфеты?! Никаких нет! Марш в постель!

Славик уже не вбежал в комнату, где я сидела, а медленно, как бы осознавая свою вину передо мною или раздумывая, как выйти из трудного положения, потихоньку вошел. И вдруг его осенило:

— Тетя Юля! А ты водички попить хочешь?

— Очень! Очень хочу водички! — воскликнула я прямо-таки с восхищением, отдавая должное находчивости и доброте малыша. Вслед за ним я пошла на кухню, чтобы посмотреть, что он станет делать. Он придвинул к раковине табуретку, влез на нее и, опустившись на колени, самостоятельно повернул кран. Я с удовольствием выпила стакан чистой, вкусной воды. Как это ни странно, в промышленном городе Летнем она именно такая, и ее вполне можно пить некипяченой…

Татьяна согласилась, чтобы я пожила у нее…

Потом пришла Галина и заявила безапелляционным тоном, что завтра должны будут поехать в церковь, чтобы окреститься, обе ее дочери, внук, золовка с сыном — словом, все их с Антоном родственники, которые по какой-либо причине остались некрещеными.

— Но я же должна идти к Юдиным…

— Я уже у них была. К маме пойдешь послезавтра. Так Родька сказал.

Я не стала отнекиваться, доказывать сестре, что ничего ей не должна. Мне хотелось посмотреть, как совершается этот обряд — крещение. Я только спросила, надеясь получить положительный ответ:

— А ты сама поедешь?

— Нет, — небрежно отмахнулась от меня Галина. — Мне же некогда.

— Значит, в этой компании я буду самая старшая и ответственная?

— Да, — глазом не моргнув, подтвердила сестра. Я больше ничего не сказала ей: уже было поздно идти на попятную. Но то, что она снова вынуждает меня служить ей, не считаясь с моими желаниями, было очень противно. Что это за человек такой, который все время норовит на ком-то прокатиться?!

Галина пообещала, что когда мы вернемся из этой поездки, она устроит для всех нас богатый обед.

Вот до чего я дожила! Жду, когда меня накормят и тем заплатят за исполнение задания. Достукалась. А что дальше будет? Если бы я в этот момент знала, что потом произойдет! Хотя бы в тот день, на который было назначено крещение…

В то утро проснулись мы рано. Привели себя в порядок, позавтракали и стали ждать Алю, которая собиралась зайти за нами. Но вдруг Татьяна говорит мне:

— Давайте сделаем так: вы здесь пока побудете, дома, а мы со Славиком выйдем на улицу. А когда Аля придет, Славик за вами сбегает. Зачем девчонка будет зря подниматься на четвертый этаж?

Я одобрила предложение племянницы. Мать с сыном ушли, а я осталась. Дверь за ними не сочла нужным закрыть на задвижку. Сижу, жду мальчика. Но вдруг входит Аля.

— Ты? — изумилась я. — А где Таня со Славой?

— А разве их дома нет? — в свою очередь поразилась девушка.

Мне стало ясно: моя старшая племянница обвела меня вокруг пальца. Не намерена была она ехать в церковь. Не желала сына крестить. И обсуждать этот вопрос не стала. Поступила, как хотела. Но ведь у нее на это есть право. Она мать. И, конечно, не стоит сейчас на нее сердиться, тем более, что мы с Алей от того, что она, хитрая, как и ее мать, "слиняла", увлекая за собой ребенка, ничего абсолютно не теряли. Сели в трамвай и поехали. Младшей моей племяннице было необходимо окреститься: они решили с женихом не только расписаться, но и обвенчаться в церкви. А венчают лишь крещеных…