Святая преданность - [86]

Билли начал вытаскивать из шкафа вещи. Он положил бутылку виски, пинцеты и шприцы на стол, затем пододвинул стол к кровати: «У нас это от Ламберта. Старый хирург из Баффэло оставил на ранчо эти принадлежности».

Глаза Виллы встретили взгляд старика.

– Ты делала это раньше?

– Нет. Я совсем плохо разбираюсь в этом. Я думаю, Билли, мы обязательно должны послать за доктором.

– Доктор приедет завтра, – сказал Сэнт. – Пуля загноится гораздо раньше. Так вот, мы должны вытащить ее до того, как прибудет доктор.

Вилла почистила руки щеткой с мылом, эта процедура, как говорил доктор, была необходима, когда работаешь с открытой раной. Не дожидаясь, пока ему скажут сделать это, Билли тоже вымыл руки. Если она сделает небольшой надрез сзади, то сможет легко достать пулю, не исследуя раны. Вилла сказала об этом Билли, и он нежно перевернул Смита на бок, придерживая простынь, чтобы скрыть интимное место.

Вилла взяла нож в руку, но все еще колебалась. Она не была уверена, что сможет правильно произвести операцию. Билли ласково обнял девушку.

– Хочешь, я сделаю это?

– Нет, – она сжала зубы. – Я начала, я и закончу.

– Ты хорошая девушка. Смит будет благодарен тебе…

– Я не хочу его благодарности, – сказала она сердито. – Я… ничего не хочу от него.

Вилла молилась Богу, чтобы Смит не вздрогнул, когда она станет делать надрез. Операция прошла спокойно. Девушка вытащила пинцетом пулю и бросила ее на стол. После этого она обработала надрез спиртом, намочила прокладку и положила ее на рану.

Билли перевернул Смита на спину.

Со страхом Вилла убрала окровавленные кусочки материала из раны и продизинфецировала ее. Смит не двинулся и не произнес ни слова, когда она зашивала рану.

– Смит будет счастлив, что мы не тратим виски зря, – сказала она и прикоснулась намоченной в антисептике материей к ране на голове.

– Да, после всего случившегося, он, наверное, не откажется сделать глоток или два.

– Глоток или два? – из-за тяжелой ответственной работы и мрачных мыслей нервы у Виллы были натянуты, как струна. – Больше похоже всю бутылку или две… – ее голос был резким, глаза – злыми.

– Да. Он делал и так, но не в последнее время.

– Не в последнее время? – она посмотрела на Билли с холодным презрением. – Что вы называете «последним временем»? Последний час или два? Вы хотите сказать, что он не якшался со… свободными женщинами легкого поведения всю прошедшую неделю или… не напивался до оцепенения? А, может быть, эта бедная женщина, с которой он был, устала от него… его лапанья… и выстрелила в него? – гордость и только гордость удерживала Виллу от того, чтобы не расплакаться и не бросить что-нибудь в стену.

– О чем ты говоришь?

– Простите, я только хотела знать, кто стрелял в Смита. Остальное не мое дело, я очень жалею, что сказала, что думала, вам. Простите, – проговорила она, проворно опуская окровавленную тряпку в таз для стирки. – Абсолютно не мое дело…

– Ты по-своему права. Но я в любом случае скажу тебе правду, потому что я думаю, что ты… именно та девушка, которую этот подонок оскорбил… Так вот, Джордж Фуллер устроил засаду на Смита и Сэнта внизу ручья. Сэнт выследил ублюдка и пристрелил его.

– Фуллер?! О… – глаза Виллы искали лицо Смита. Руки ее замерли: одна покоилась на его голове, другая держала тряпку, при помощи которой Вилла стирала кровь с волос Смита. Вилла молчала.

– Сэнт сказал, что Смит поссорился с этим подонком из-за женщин.

– Но… Это именно я укусила Фуллера. Смит даже не присутствовал при этом.

– Он позже нашел лагерь Фуллера и ударил его ногой… в пах. Потом Смит прострелил ему зад за то, что он стрелял в твою собаку.

– Когда же это произошло?

– До того, как вы прибыли сюда, я думаю.

– Но Смит никогда не рассказывал мне об этом.

– Я нисколько не удивлен, – Билли взял таз. – Я принесу тебе чистую воду.

Свет падал на лицо Смита.

Он выглядел таким усталым и бледным. Бакенбарды отросли за последнюю неделю, ему даже некогда было толком побриться. У него были длинные ресницы, а брови изгибались высокой дугой. Вилла пробежала пальцем по одной из них, потом виновато отдернула руку.

– Ты думаешь, я хочу любить тебя? – прошептала она. – Я не хочу… Ты не принесешь мне ничего, кроме боли, а у меня этого было достаточно в последнее время, – она еле сдержала рыдания, когда подумала о длинном невеселом одиноком будущем, которое ожидало ее.

Билли возвратился и поставил таз на стол на расстоянии вытянутой руки. Он стоял сзади и тихонько наблюдал, как Вилла состригала волосы Смита вокруг раны, чтобы можно было свободно наложить мазь.

– Когда, ты думаешь, он придет в сознание? Он уже довольно давно потерял сознание.

– Я не знаю, упал ли он в обморок из-за виски или из-за потери крови…

– Из-за виски? Боже! Ты твердишь одно и то же. Ты сейчас напоминаешь мне одну из тех женщин, которые шатаются вокруг баров и пивных и проповедуют ад на костре за наши прегрешения.

– Я? Нет, – сказала она стойко, повернулась и пристально посмотрела на Билли. – Я знаю, что виски в жизни каждого имеют свое место, если ими не злоупотреблять. Спирт так же очень важен в медицине. Но сильное увлечение спиртным, это уже болезнь. Некоторые мужчины и некоторые женщины, я могу добавить, не могут жить без алкоголя. И в такой жизни я не вижу ничего хорошего.