Святая кровь - [14]

Вибрация в нагрудном кармане заставила Коэна вздрогнуть. Он вытянул мобильный телефон и проверил на дисплее номер звонившего: внутренняя линия Музея Рокфеллера. К счастью, израильские рабочие установили ретрансляторы вдоль туннеля, чтобы сделать мобильную связь более устойчивой. Распахнув телефон, он громко проговорил:

— Погоди секундочку.

Раввин поднялся и отошел от арки чуть дальше в туннель.

— Да, слушаю, что случилось? — наконец спросил он.

Сквозь треск помех Аарон вслушивался в голос человека на том конце линии, который рассказывал о замечательном открытии в Кумране.

— А он… подлинный? — спросил Коэн, пальцы его чуть дрожали.

Звонивший ответил, что надеется.

— Кто его нашел?

Ответ заставил дрожь в руке усилиться.

— Кому Мицраки поручил транспортировку?

Этот ответ тоже не понравился Коэну.

— Буду там через час.

9

Долина Джезрил, Израиль

Добравшись до вершины земляного кургана, которую венчали руины укреплений, Амит остановил свой лендровер и спрыгнул на пыльную дорогу. Он немного постоял, любуясь простором долины Джезрил. Ее пышная растительность волнами колыхалась вокруг холма на несколько километров, омывая поднимающиеся вдали покатые спины гор. Ничем не приметная на вид равнина в давние времена была ареной бесчисленных сражений, когда древние царства боролись за этот оживленный перекресток торговых путей между Востоком и Средиземноморьем.

На протяжении столетий курган оставался важнейшим стратегическим оплотом. Его зловещее название проистекает от древнееврейского «хар Мегиддо», или курган Мегиддо.

Армагеддон. В Откровении — центр апокалипсического поединка между силами добра и зла.

Великое множество царей Старого Завета владели Армагеддоном, и среди них — Соломон и Иосия.[31] Каждый из них оставил свой след где-то на вершине Мегиддо, а видимое ныне основание кургана — всего лишь наружный слой, укрывающий более двадцати сменявших друг друга древних поселений.

Попетляв по лабиринту древнего фундамента, Амит остановился в тени куртины благоухающих пальм и заглянул вниз, в глубокий, аккуратно выкопанный экскаватором ров, обозначенный по кромке желтыми флажками. Там небольшая группа археологов сосредоточенно работала лопатками и кисточками, снимая один микрослой за другим.

Взгляд Амита сразу же отметил кокетливую розовую широкополую шляпу: на дне на четвереньках стояла Джулия Леру, известный всему миру египтолог. Именно след египетских фараонов привел ее сюда, а точнее, Тутмоса III, припомнил он. Во время недавних раскопок был обнаружен бесценный клад реликвий, оставшихся после оккупации этих земель фараоном в конце пятнадцатого века до нашей эры, и буквально на следующий же день Джулия прилетела из Каира и работает здесь уже почти четыре месяца.

— Эй, Жюли, до Китая еще не докопали?

Не прекращая очищать от пыли едва показавшийся из земли сферический артефакт, женщина откликнулась с милым французским акцентом:

— Мсье Амит? Это вы?

— Единственный и неповторимый.

— Вот черт!

Опустив кисточку, она встала и подняла на него взгляд, щуря светло-голубые глаза от солнца, бившего прямо в лицо.

Всякий раз при виде Жюли сердце Амита замирало. Трое детей и сорок три года мало изменили ее подтянутую, стройную фигуру. Лицо ее — с широко расставленными глазами, дерзкое и вызывающе юное — не отличалось особой красотой. Но внутренний свет, которым оно лучилось, просто завораживал Амита. Ему казалось странным видеть ее такой довольной собой и счастливой, ведь супружеский опыт Жюли имел поразительное сходство с его собственным, различаясь лишь числом попыток: она только один раз сменила мужа, но неудачно. И в итоге археологические тайны заменили ей семейный очаг.

— А вы почему без лопаты?

«Подкол», оценить который в состоянии только археолог. Жюли считала лопаты кощунством, орудием, достойным лишь нетерпеливых и непочтительных. Он пожал плечами, усмехнувшись по-мальчишески.

— Похоже, забыл…

— Какая жалость. Может, спуститесь, и я поучу вас кое-чему?

Она показала на длинную алюминиевую лестницу, прислоненную к краю рва.

— И что же привело вас в Армагеддон? — спросила Жюли.

Помогая ей очистить от пыли артефакт, Амит смог наконец разглядеть округлый предмет. Это был глиняный сосуд, покрытый иероглифами. Совпадение позабавило его.

— Не поверите — Египет.

Его ответ пришелся Жюли по душе.

— Да ладно вам, — обольстительно проговорила она.

Он быстро глянул через плечо на ее подопечных — никого, похоже, их разговор не интересовал.

— В частности, иероглиф.

— А-а… Видать, боги предвидели ваш визит в святая святых, — поддразнила она Амита, не отрывая взгляда от сосуда. — С ней, пожалуйста, поаккуратней, — попросила она, показав на амфору, — а то она расслаивается.

Улыбнувшись, Амит стал работать более бережно.

— Иероглиф, говорите. И, небось, прихватили его с собой?

Жюли с облегчением выпрямилась, не поднимаясь с колен.

Амит кивнул.

— Тогда давайте взглянем на него, — сказала она.

Амит отложил кисточку, полез в карман жилета и, достав распечатку снимка, протянул Жюли.

— Видите ли, я нашел эту гравировку, и…

Он показал пальцем, понимая, что изображение говорило само за себя.

Жюли прикусила губу и резко склонила голову набок, изучая снимок.