Святая - [6]
- Время вышло, - говорит мистер Фиббс, - заканчивайте свое последнее предложение, а потом мы поговорим.
Я перечитываю то, что написала. Неплохо. Абсолютная ложь, но хоть что-то.
- Нет ничего более вдохновляющего, чем сложность и красота человеческого сердца, - пишу я в последнем предложении, и почти заставляю себя поверить в это. Грезы о Такере почти стерлись из моего сознания.
- Кардиохирург, да?- говорит Анжела, когда мы идем с ней вместе по набережной «Бродвей» в Джексоне. Я пожимаю плечами.
- Ты остановилась на юристе. Действительно считаешь, что собираешься стать юристом?
- Я хотела бы стать отличным адвокатом.
Мы шагаем через арку, на которой написано «Розовая подвязка», и Анжела выуживает свои ключи, чтобы открыть дверь. Как обычно, в это время театр выглядит совершенно безлюдным.
- Заходи.
Она кладет руку мне на плечо и толкает меня через пустой вестибюль. С минуту мы стоим в темноте. Затем Анжела ускользает, исчезая во тьме, и мгновение спустя ореол света появляется на сцене, которая по-прежнему украшена декорациями «Оклахомы!», фальшивой фермой и кукурузой. Я неохотно бреду вниз по проходу, мимо рядов красных бархатных кресел и до линии чистых белых столиков перед оркестровой ямой, где весь прошлый год мы с Анжелой сидели с её тетрадками и стопкой пыльных книг. Где мы говорили об ангелах, ангелах, и еще раз ангелах, до тех пор, пока я не начинала думать, что мой мозг вот-вот расплавится. Анжела практически вприпрыжку скачет в переднюю часть театра, поднимается по лестнице с краю сцены, останавливается и смотрит, ведь именно так она сможет получить четкое представление о том, кто входит. На свету ее длинные черные волосы отливают темно-синим оттенком, что выглядит не совсем естественно. Убрав челку за ухо, она смотрит на меня этим «я-супер-довольна-собой» выражением. Я сглатываю.
- Так что все это значит? - спрашиваю я, стараясь, чтобы мой голос звучал так, будто бы меня это не волнует, - Умираю от нетерпения.
- Терпение – это добродетель, - шутит она.
- Я не настолько добродетельна.
Она загадочно улыбается.
- Ты думаешь, что я еще не догадалась?
В задней части театра появляется фигура, и я понимаю, что меня охватывает паника. Эта фигура выходит на свет, и у меня снова перехватывает дыхание, но уже по другой причине. Это не Кристиан. Это мой брат. Я бросаю взгляд на Анжелу. Она лишь пожимает плечами.
- Он заслуживает права знать то, что знаем мы. Верно?
Я оборачиваюсь и смотрю на Джеффри. Он неловко переминается с одной ноги на другую.
Моего братца было трудно понять в последнее время. С ним определенно что-то происходит. Во-первых, в ночь пожара он выбежал из-за деревьев так, будто бы за ним гнался дьявол, и его крылья были цвета свинца. Я не знаю, отражает ли это состояние его душевного благополучия или еще что-то, так как мои крылья в то время тоже были довольно-таки темными из-за копоти. Он сказал, что был там, смотрел на меня, но я не купилась. Хотя одно ясно точно - он был там. В лесу. Во время пожара. На следующий день он был приклеен к телевизору, каждую минуту следя за новостями. Джеффри будто ожидал чего-то, а после у нас состоялся такой разговор:
Я (после того как проболталась о поисках Кристиана в лесу и его ангельской сущности): «Так, это было отчасти хорошо, что я спасла Такера вместо него».
Джеффри: «Ну, что ты должна была делать, если твое предназначение не заключалось в спасении Кристиана?» Вопрос на миллион долларов.
Я (несчастно): «Я не знаю».
Затем Джеффри совершил очень странный поступок. Он рассмеялся горьким смехом, неправильным, который моментально напомнил мне о неверном выборе пути. Я только что призналась, что напортачила с самой важной вещью, которую я должна была когда-либо сделать в своей жизни, причиной, по которой я на Земле, а он засмеялся, глядя на меня.
- Что? – рявкнула я на него. - Что тут смешного?
- Черт, - сказал он, - это прям как в долбанной греческой трагедии. - Он недоуменно покачал головой, - Ты спасла Такера вместо него.
Я могла бы назвать это судорогой на его лице, но он все продолжал смеяться, пока я всерьез не захотела побить его. Затем мама каким-то сверхъестественным образом уловила нотки неминуемого насилия в воздухе и сказала:
- Хватит. Оба.
И я гордо удалилась в свою комнату.
Просто, думая об этом сейчас, мне хочется врезать ему.
- Так что ты думаешь? – спрашивает Анжела, - Он может присоединиться к нам?
Тупик. Но в своем уме я или нет, мне довольно любопытно узнать, о чем именно ему известно. Поскольку мы не общались все эти дни, это может быть лучшим способом все разузнать. Я оборачиваюсь к Анжеле и пожимаю плечами.
- Конечно. Почему бы и нет?
- Мы должны сделать это быстро, - говорит Джеффри, повесив свой рюкзак на один из стульев, - У меня тренировка.
- Не проблема, - говорит Анжела, подавляя еще одну улыбку, - Мы ждем только…
- Я здесь.
И вот по проходу шагает Кристиан, засунув руки в карманы. Его взгляд скользит по театру, будто он пытается оценить место, разглядывая сцену, кресла, столы, лампы и оснастки в стропилах. Затем его взгляд падает на меня.
