Своя правда - [49]

— Держи. У него все равно батарейка села.

Роман взял бесполезный аппарат и, немного повертев его в руках, спрятал в одной из складок своей одежды.

— Спать в машине можно. Там не так холодно будет. А вот с едой и водой — это проблема. Об этом подумать надо, — прервал молчание Дима.

— Я знаю, что делать! — неожиданно, оживившись, вступил в беседу Роман.

Остальные смотрели на него, молча.

— Здесь недалеко мой дом. Я короткую дорогу знаю. Там никто не ходит. Родители на работе. Я быстро туда и обратно смотаюсь. Еды принесу, воды, денег и зарядное для телефона возьму. Тут буквально пять минут ходьбы.

— Нет, — коротко ответил Миха.

— Почему нет!? Скажи ему Дима. Других вариантов нет. Не помирать же нам тут с голоду. Или что? Вареньем питаться будем?

Роман поднял со стола открытую банку, поднес ее к носу и, сделав короткий вдох, по театральному зажмурился, отводя голову в сторону.

— Да оно же забродило! — продолжал гнусавить он, тыча банкой в Диму. — Сам понюхай!

Дима нюхать не стал. Но Романа это не остановило.

— Варенье жрать нельзя! Огурцы он разбил! — размахивая руками и ни к кому конкретно не обращаясь, пискляво кричал Роман.

— Другой еды нет! И меня за едой он не отпускает!

Резко остановившись, он пристально посмотрел на Миху и, понизив голос до хриплого шепота, обратился к Диме:

— Может быть, он хочет, чтобы мы тут умерли все от голода? Что ли мы его рабы?

Роман чувствовал, что слово «рабы» было слабым местом его речи и не очень подходило к общему контексту, но в пылу, заводя сам себя, он не успел подобрать другого, более подходящего, слова для того, чтобы вывести из молчаливого оцепенения Диму.

Его задумка удалась. Немного поерзав на месте, Дима, казалось, вернул утраченную способность сопротивляться.

— Знаешь, Миха. Он прав, — немного растягивая слова, заговорил Дима.

— Других вариантов нет. Пусть идет и принесет еды.

Миха молчал, с невозмутимым видом изучая внутренности небольшой тумбочки под верстаком.

Не дожидаясь ответа, Роман выбежал из гаража в спешке забыв закрыть металлическую дверь.

— Интересно, что он принесет? Надо было ему заказать хлеба с колбасой или салом, — говорил Дима, запирая дверь на засов.

— Ничего он не принесет, — раздался голос Михи.

— Почему ты так решил?

— Он врал. Сегодня суббота, его родители дома и, кстати, действительно вкусное варенье.

Будешь? — спросил Миха, зачерпывая из банки очередную порцию, найденной в тумбочке алюминиевой ложкой.

— Тогда зачем ты его отпустил? — немного растеряно спросил Дима.

— Разве я? — ответил Миха, широко улыбаясь и протягивая собеседнику вторую ложку.

* Сергей *

— Тебе яичницу пожарить или ты омлет больше любишь?

«Зачем я согласился с ним ехать?»

На кухне глухо хлопнула дверка холодильника, и бодрый голос Виктора снова спросил:

— У меня пельмени есть. Хочешь?

«Надо ему что-то ответить».

— Могу картошку пожарить. Ты вообще, что на завтрак обычно ешь? — спросил Виктор, теперь уже стоя рядом со мной.

Диванная пружина, вырвавшись за пределы своего законного места, сквозь тонкую простыню неприятно упиралась в мой бок.

Я сонно перекатился к краю дивана, спустил ноги на пол и сел, прикрывая скомканным одеялом обычное для моего возраста утреннее возбуждение.

Виктор в кухонном фартуке широко улыбаясь, ждал ответа. Я, с трудом припоминая вопрос, сказал:

— Обычно я не завтракаю.

— Ну и зря, — все с той же жизнерадостной улыбкой проговорил Виктор, удаляясь на кухню.

Спустя несколько мгновений коротким выкриком он поставил меня в известность:

— Я тебе омлет приготовлю, с ним возни меньше.

Есть мне не хотелось, но спорить с Виктором не хотелось еще больше.

Я осмотрел небольшую, скромно, но уютно обставленную комнату. Занятый мной диван был единственным спальным местом в единственной комнате этой маленькой квартиры.

«Где же тогда спал Виктор?» — подумал я.

Приехали мы вчера. Точнее сказать, не вчера, а сегодня. В общем, приехали мы очень поздно, и я с удовольствием воспользовался предоставленной мне возможностью отдохнуть, плюхнувшись на предложенный Виктором диван. Куда собирался лечь он, я не знал, да, собственно, и не интересовался. Накопленная за последнее время усталость требовала одного — выспаться и, судя по ощущениям, я это сделал.

С кухни донесся приятный запах горячей еды, напоминая мне, что уже два дня прошло с того момента, когда я в последний раз ел пищу, приготовленную на огне.

Я заметил ватное одеяло, аккуратно расстеленное на полу около противоположной стены.

«Неужели он спал там?» — думал я, продолжая осматривать комнату.

— Кушать подано! Просыпайся уже, у нас сегодня много дел, — раздался с кухни бодрый голос Виктора.

«Какие еще у нас с ним могут быть дела?» — думал я, натягивая джинсы.

Добавленные Виктором в омлет колбаса и зелень сделали его не только сытным, но и вкусным. Сам того не ожидая, я ел медленно, аккуратно снимая губами с вилки и подолгу смакуя небольшие кусочки приготовленного специально для меня блюда. Разбавленный сладкий чай из большой кружки не обжигал, а приятно согревал горло изнутри, отзываясь из желудка уютным урчанием.

Виктор, сидя напротив, с равными паузами отпивал из своей кружки чай, из деликатности лишь изредка, поглядывая на меня.