Сволочь - [23]
Селд засопел, уперся в стол кулаком, а в Ларта — сверлящим мрачным взглядом. Задвигал бровями, задышал тяжело. И Ларт вдруг понял, что опер вовсе не настолько пьян, как прикидывается. Тоже имитация. Мимикрия… позволяющая выжить.
— Если кто-то выглядит как утка, летает как утка и крякает как утка — я буду считать его уткой, ясно? — сказал Селд абсолютно трезво и очень серьезно. — И срать я хотел на то, почему он это делает! Потому ли, что его мама была уткой и высидела его из яйца, или же в башке у него хитрая прога, которая заставляет его крякать. Для меня он все равно останется… уткой. Ясно?
Этот серьез надо было сбивать. И немедленно. Пока кто-нибудь не услышал случайно и не понял неправильно. Вернее — слишком правильно…
— Ясно, ясно, — покивал Ларт, и тут же добавил вкрадчиво и с преувеличенным сочувствием: — А потом ты подойдешь слишком близко к этой… э-э-э… так сказать, утке. И на собственном горьком опыте убедишься, что это была вовсе не утка. А, допустим, хищный оборотень-копоед, прикидывающийся уткой, чтобы привлечь новую жертву. И — «Бедный Селд, он был таким хорошим копом, нам его будет так не хватать!» Хотя… — Ларт нахмурился с показной серьезностью, уточнил деловито: — Знаешь, я вот подумал — это очень глупый копоед. Потому что, прикидываясь уткой, рискует с голоду сдохнуть. Копоеду логичнее прикидываться свежим жмуриком с пятью ножами в спине. Или малолетней шлюшкой. Ты на кого быстрее возбудишься, а, Селд? На обдолбанную малолетку или на мутного жмура? Но уж точно не на утку!
— Ларри, не зли меня! — Селд попытался это рявкнуть и насупиться еще больше, но вместо этого хрюкнул и сдулся, словно из него выпустили воздух. Добавил с тоской: — Сволочь ты все же, Ларри.
Ларт поднял руки, то ли признавая правоту собеседника, то ли сдаваясь.
— Ладно, ладно…
— Ты же и сам точно так же думаешь. Скажешь, нет?! Ты же сам с ним вчера ругался до хрипоты! Совсем как…
— Как с уткой.
Помолчали.
Потом Ларт сказал негромко, глядя в сторону:
— Помнишь, что говорил тот мозгоправ? Про очеловечивание оборудования. И про то, что оно может помешать в работе. Помнишь?
— Да глупости он говорил!
Селд, похоже, намеков не понимал. Пришлось посмотреть в упор. И говорить вроде бы с улыбкой. И надеяться, что поймет правильно.
— Нет, Селд. Не глупости, увы. Все параграфы устава писаны кровью, это не метафора. И этот — в том числе. Кровью тех, кто забыл. Или забылся. И в решающий миг кинулся защищать не того, кто действительно нуждался в защите. Полковник, конечно, урод, но тут он прав. И доктор прав. Нам нельзя забывать. Если мы хотим оставаться хорошими копами. А ты ведь хороший коп, Селд. И хочешь им быть и дальше, правда?
— Да пошел ты!
— Уже ухожу!
Ларт усмехнулся, примирительно махнул рукой. И принялся нагребать в большую полупустую салатницу мясных нарезок, острых рулетиков с сыром, фаршированных грибаусов и прочих еще оставшихся на блюдах вкусностей — с горкой, чтобы точно хватило. Селд наблюдал за начальником со все возрастающим подозрением, а когда Ларт встал, поднял правой рукой изрядно потяжелевшую салатницу, а левой, решив не возиться с пирожными, прихватил целиком почти нетронутый шоколадный торт, возмутился и заорал в праведном гневе:
— А сам-то, сам!!! Тебе, значит, можно, да?! А нам — так даже пива ему не купи?!
— А я не очеловечиваю технику! — осклабился Ларт, довольный: именно на такую реакцию он и надеялся, именно такой реплики и ждал. — Я забочусь о ценном оборудовании. Которое не допустили на корпоративчик и которое никто с самого утра так и не догадался покормить!
Срыв. Односторонняя усмешка
Чувствительность обонятельных рецепторов пришлось снизить до минимума — из актового зала так мощно тянуло разнообразными и до безобразия соблазнительными ароматами, что иначе был велик риск захлебнуться слюной. Право слово, нелепая смерть даже для человека, что уж говорить про киборга. Тем более линейки Bond, лучшей линейки из всех линеек всех времен и народов. К тому же киборга с настолько богатым боевым опытом, не раз выходившего из жутких передряг без единого повреждения, а если оные и случались (на такой работе без этого никак), то успешно регенерировавшего в кратчайшие сроки. Нелепая была бы смерть, нелепее трудно придумать.
Сволочь позволил себе одностороннюю усмешку — лишь левым углом губ, невидимым камерой. Приказа «отдыхать» пока еще никто не отдал, вот и приходилось стоять в своей нише и пялиться на стенку напротив. Отдадут, никуда не денутся, не оставят ценное оборудование в нише на всю ночь простаивать, они совестливые. Особенно Ларри. За последнюю неделю дважды возвращался аж с парковки — только ради того, чтобы этот приказ отдать. Потому что забыл, уходя. Второй раз даже притворяться не стал, что забыл нечто другое, куда более важное — прямо от двери буркнул: «Отдыхай!» — и тут же ушел. И голос у него при этом был такой, что аж вспомнить приятно.
Приятно, когда сам ты никакой шутки пока еще не отмочил, а человек уже повелся. Бедный Ларри…
Сказать ему, что ли, что после 21:00 режим «отдыхать» включается автоматически, по умолчанию, если не поступило никаких более приоритетных приказов? Сволочь раздумывал над этим вопросом несколько полноценных секунд, но потом все же принял решение пока не разглашать столь ценную информацию, раз уж она по каким-то непонятным причинам ускользнула от хозяйского внимания. Зачем отягощать память человека, и без того слабосильную, лишними и совершенно ненужными ему нюансами?
Разрешите представиться — Bond. Джеймс Bond! Написано в соавторстве с Ольгой Голотвиной. Навеяно замечательным циклом Ольги Громыко «Космоолухи». От автора: Посвящается Ольге Громыко, создавшей мир, который не отпускает. Ни один из авторских персонажей не пострадал. Автор обложки — Наталья Зыкова.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Разрешите представиться — Бонд. Рита Бонд! Семейство констеблей Бонд вечно находит себе экстремальные приключения на разные части тел. А что может быть экстремальнее, чем на весь процессор сорванный военный DEX, привыкший играть в «тупую жестянку» и не ждущий ничего хорошего ни от людей, ни тем более от всяких там Bond’ов! Продолжение «Бондианы» и «Мозгоедов на Нереиде». Может читаться отдельно. Написано в соавторстве с Ольгой Голотвиной. Навеяно замечательным циклом Ольги Громыко «Космоолухи». От автора: Посвящается Ольге Громыко, создавшей мир, который не отпускает. Ни один из авторских персонажей не пострадал. Автор обложки — Наталья Зыкова.
Вторжением с Марса и Великой Мировой войной закончилась Викторианская эпоха. Лондон оправляется от последствий атомных бомбардировок, марсиане загнаны в резервации, наука сделала гигантский скачок вперед и никого не удивляют паромобили на улицах и аэробусы на атомном ходу в небе над лондонской Кровлей. не удивляет и падение ценности человеческой жизни. Новый мир, в котором приходится жить двум джентльменам ушедшей эпохи — Шерлоку Холмсу и д-ру Ватсону. Наступает новая эра — эра Мориарти.
«Иными словами, девушке нужна разгадка какой-то тайны — надеюсь, зловещей! — и только врожденная деликатность не позволила ей потревожить среди ночи покой столь пожилых джентльменов, каковыми мы с вами, Ватсон, без сомнения, кажемся этой юной особе».Первый рассказ межавторской серии «Эра Мориарти».
Девушка-единорог Акорна вместе с другими представителями своего народа, линьяри, возвращается домой, на планету Вилиньяр. Ее родина была почти полностью уничтожена космическими захватчиками кхлеви, но теперь линьяри собираются, при помощи своих друзей-землян, восстановить Вилиньяр. Однако для этого необходимо произвести тщательные изыскания на поверхности планеты. Во время этих исследований неожиданно начинают пропадать ученые-линьяри, и Акорна приступает к расследованию этих таинственных исчезновений…
Рожденный, чтобы быть охотником за головами. Боба Фетт не похож на других мальчиков. Его отец, Джанго Фетт, был охотником за головами. Его домашний мир планета Камино, является родиной армии клонов. У него нет ни друзей, ни школы. О своем будущем он знает только одно - это будущее охотника за головами. Будущее надвигается быстро. Внезапно Боба Фетт оказывается в полном одиночестве в полной опасностей галактике. Он должен бороться за свою безопасность и месть, используя свои силы, ум и опыт жестоких уроков отца. Боба Фетт взрослеет, чтобы стать одним из опаснейших охотников за головами в галактике.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Дилогия "Дважды возрожденный" состоит из книг "Цтадель" и "Храм воина"Цепочка разнообразнейших миров созданных Мастерами – вот что такое наша Вселенная. Главным героям – обыкновенным молодым людям, подписавшим Договор с коварными гномами, предстоит пройти по этой цепочке сперва ради спасения собственных жизней, потом ради жизни Земли. Далеко не всем из них суждено снова увидеть родину. Древняя крепость серого мира – Цитадель, построенная истребленной расой лактов, на долгие дни станет домом и защитой от полчищ кровожадных тварей.
Магия вернулась в мир, и привычный порядок рухнул. Некоторые из простых обывателей превратились в чародеев, и жизнь остальных стала зависеть от их капризов. ОСН – Организация Спецназначения – была создана для того, чтоб навести в новом мире хоть какой-то порядок. Но захватившие власть маги не слишком-то расположены расставаться с нею.Справиться сразу со множеством врагов не под силу даже сильной Организации и даже с помощью союзников из иного мира. Нечеловеческая магия, подкрепленная мощью источников силы, кажется необоримой.