Своенравная невеста - [26]

Сейчас он пойдет во двор, соберет армию, продолжит тренировку и будет доволен их пусть слабыми, но все-таки успехами.

Внезапно тишину разорвал ужасающий раскат грома, едва окрашенное зарей небо прочертила молния, затем словно из ведра полил дождь.

Просто замечательно. Теперь он вынужден все утро бездельничать. А если дождь будет идти, как в прошлый раз, то ему придется сидеть пленником в главной башне целый день.

Гроза напомнила Кайрену, насколько он ненавидит эту проклятую страну, несмотря на все ее красоты. Мало того что в Ирландии слишком дождливо, что здесь кругом одни мятежники, теперь еще и собственная жена будет приходить к нему лишь затем, чтобы устраивать мятеж в спальне.

Полный мрачных дум, Кайрен натянул сапоги, вышел из комнаты и направился в главный зал, где увидел Джейн. Она сидела на стуле, гладила свой живот и рыдала, не сводя глаз с детской колыбели.

Что-то непонятное шевельнулось у Кайрена в душе.

– Тебе плохо? – спросил он. – Время настало?

– Уже скоро, – вымолвила между всхлипами она. – А Джеральт ни...когда не с...может закончить э...ту колыбель.

Кайрен посмотрел на опухшее, с покрасневшими от слез глазами лицо Джейн, затем перевел взгляд на колыбель. Она была почти закончена. Ее каркас сделан хорошим мастером – это было видно. Он подумал, что кроватка довольно мила, хотя не так уж много и видел на своем веку колыбелей. Одну похожую вырезал Дрейк для их с Эверил детей. Еще одну, которая вполне подошла бы королевскому наследнику, очень искусно сделал Эрик.

– Что тут не закончено? – спросил он.

Джейн посмотрела на Килдэра, будто сомневалась в его здравом уме и ждала какого-нибудь подвоха.

– Она не качается.

Когда женщина указала ему на дно колыбели, граф сразу заметил два толстых деревянных горбыля, по одному с каждого конца. В передней части должны быть вырезаны закругления, тогда при легком нажатии колыбель станет качаться.

– Я вижу, – пробормотал он.

– Какая жизнь будет у моего ребенка? Его отец умер, его мать одна, а дитя не имеет годной кровати. – Джейн опять зарыдала.

Кайрен с жалостью смотрел на ее вздрагивающие плечи. По небу снова прокатился оглушающий раскат грома.

– У твоего ребенка будет кровать. Я сам закончу колыбель, – сказал вдруг Килдэр.

Конечно, он не такой мастер в обращении с ножом и деревом, как Эрик, но и его работа окажется достаточно хорошей.

Джейн перестала всхлипывать и с любопытством уставилась на графа.

– Вы сами закончите? Почему?

– А у тебя для этого есть кто-нибудь еще?

– Нет. Я ждала, надеясь... – По ее щекам опять побежали слезы. – Я надеялась, что это была ошибка, что Джеральт вернется ко мне, что его не от...нимут у меня... и на...шего ребенка.

Кайрен подавил желание утешить женщину – она бы наверняка этого не приняла. Не то чтобы ему хотелось назойливо вмешиваться в ее дела, просто он не мог оставить страдающую женщину. Джейн нуждается в его помощи, даже если и не хочет этого признавать.

– Разреши мне закончить колыбель. Ты должна лечь. Такое душевное волнение не идет на пользу твоему ребенку.

Надежда и опасение на ее лице говорили о том, что она борется с собой.

– Это не ваша забота! Ну и что, если малютке негде спать.

– Нет, моя! Я здесь лорд и потому обязан заботиться обо всех жителях Лэнгмора. Кстати, твоя комната недалеко от моей. Если твой ребенок будет ночью плакать, то мы оба лишимся сна.

Он постарался ухмыльнуться. Джейн ответила ему слабой улыбкой.

– Благодарю вас, – тихо сказала она.

– Не за что, – отмахнулся Кайрен. – Теперь отдыхай. Кивнув, Джейн поднялась с места и оставила его наедине с колыбелью.

В полдень Мэв закрыла книгу и пошла в главный зал, чтобы утолить голод, терзавший ее в постный четверг. По дороге она молила Господа избавить ее от встречи с мужем.

Но, войдя в огромное помещение, обнаружила Килдэра. По-видимому, Господь получает громадное удовольствие, расставляя на ее пути соблазны.

Мэв издалека смотрела на мускулистую спину графа, который склонился к полу, закрыв что-то своей мощной фигурой. Рубашка лежала у его ног, обнаженный торс, испещренный старыми шрамами, блестел от пота.

Судя по звукам, он что-то резал маленьким ножом по дереву. При каждом ритмичном движении его широкие плечи сгибались, на спине и руках перекатывались твердые мышцы.

Она смотрела на Килдэра во все глаза, ибо никогда не видела мужчину с таким прекрасным телосложением. Мэв вспомнила слова матери, которая говорила: «Одень на дурня шелка, он все равно останется дурнем». Но Килдэр был очень привлекательным дурнем, этого девушка отрицать не могла.

Укорив себя за столь похотливые мысли в религиозный день, она начала пятиться из зала.

Неожиданно граф отложил нож, выпрямился, расправив плечи, повернулся и сразу поймал ее пристальный взгляд.

Бугры мышц на предплечьях, грудь, покрытая скульптурными мускулами, и твердый живот произвели на Мэв даже большее впечатление, чем его спина.

Килдэр заговорщически улыбнулся, словно знал некий секрет и хотел прошептать ей на ухо, но ограничился только едва заметным движением губ.

Боже правый, и этот человек с совершенными формами тела – ее муж? Как устоять против такой мужественности в сочетании с непристойным юмором, энергией, улыбкой?